Майя. Игрушка Шейха
Шрифт:
– Я знаю, почему Вы здесь…- говорю тихо,- и поделом…
Она жестко хмыкает.
– Тебе стоило бы думать не обо мне, игрушка Шейха, а о себе…
Кулаки невольно сжимаются.
– Я не буду слушать Ваши ядовитые речи. Вы ничего не знаете, что происходит между им и мной…
– Зато я знаю, что обычно происходит с такими, как ты…
– Я не Вы…- продолжаю давить в ответ.
– Это я уже поняла… Но ты и не Она… Ты не Айя… А если бы даже была ею, разве тебя не пугает ее конец?
По телу пробегает озноб. Да, пугал. И я думала об этом. Снова и снова. Ее любовь была смертельна,
– Завтра вечером я отведу тебя в одно место, где ты увидишь истинную цену словам своего Шейха, Майя… Но я благосклонна в отличие от тех, кто был беспощаден ко мне. И я помогу тебе… Главное, чтобы ты сама захотела себе помочь… Включи мозг, пока не поздно. Послушай меня…
Глава 46
Мы идем по коридору, моя голова опущена. Если бы не абайя, скрывающая меня полностью, то она бы увидела, как дрожат мои руки и ноги, как трясутся губы от страха перед неизвестностью, от страха перед правдой.
Глядя на торжествующее лицо Зулайхи, я понимала, что она уже выиграла. Она и правда сейчас откроет мне истину. А мне ничего не останется, кроме как принять эту горькую пилюлю. Испить эту боль до дна. Испить и постараться не погибнуть под гнетом ее силы…
Наш путь совсем близкий, мы выходим на улицу и когда заворачиваем несколько раз вдоль геометрических форм дворца Тамера, я уже понимаю, что сейчас увижу.
Шаг, второй, третий.
Приглушенный свет от стилизованных факелов, аромат благовоний- растекающийся по телу, заставляющий вибрировать… Так пахнет возбуждение и секс. Наверное, это какой-то очередной древний секрет арабов, афродизиак, которым они сбивали с пути разума наивных европейцев, осмелившихся бросить вызов лукавству Востока своей рациональностью.
Я слышу громкую тягучую музыку, женский смех, мужские разговоры.
Мы сейчас две тени- никто нас не видит, никто не смотрит в нашу сторону. Возможно, потому, что принимают за простых служанок. Абайя обладает уникальным свойством- скрывать женскую суть…
– Стой здесь,- тихо произносит Зулейха и резко дергает за темную штору.
Глаза слепит. Мы перед машрабией- специальной нишей, выполненной из резного дерева так, чтобы ты мог видеть, что происходило снаружи, но не видел, что происходило внутри.
– Такие места были специально предусмотрены в залах удовольствий в гаремах, Майя. Для прекрасных альмий-певиц и рассказчиц с голосами соловьев и ясными умами на вес золота. Они пели перед хозяином и его наложницами, услаждая их слух, но не сокращая дистанции. Были великие альмии, кто даже ни раз не открыл лица перед повелителем, осыпающим ее золотом, что уж говорить о теле… Понимаешь, смысл? Альмия никогда не была рабыней господина в отличие от тех, кто был с ним в одном зале, кто отдавал себя ему целиком и полностью… Кто ставил на красное всё. И проигрывал. Неизбежно проигрывал. Смотри же. И почувствуй, ради чего ты пожертвовала всем…
Она подзывает меня к машрабие. Делаю несколько шагов на ватных ногах. Сердце дико колотится в горле, которое уже пересохло, как пустыня.
Я подхожу и вижу…
Вижу его гарем в своем великолепии. Вижу почетных гостей, облепленных голыми девицами, как мошками. Вижу, как зазывно и эротично извиваются перед присутствующими
мужчинами другие. Здесь, очевидно, те самые гости, о которых все только и говорят. Помимо многочисленной свиты сразу выделяются главные «акторы» этого эротического шоу- темнокожий статный мужчина и тот самый славянин из аэропорта…Вижу Тамера… Он тоже сидит в окружении женщин. Дает им себя трогать, улыбается на их возбуждающее щебетание ему на ухо.
Одна из полуголых гурий, выводящая пируэты на шесте, теперь ловко с него спрыгнула и подползла к Тамеру. Он смотрел. Пусть снисходительно, но с интересом. Следил за ее эротическими движениями, слегка улыбался.
Одна из нахалок подошла к нему сзади и обняла за шею, начав тереться о спину огромной грудью. Он не оттолкнул. Протянул руку, небрежно прошелся по ее щеке, словно бы она была собачка. Поощрил. Да, не отталкивал. Поощрял...
Я смотрела и чувствовала, как мои глаза наполняются слезами… Мне было больно. Мне и правда было больно. Вмиг в голове проиграла летопись времени, подобно пленке от старых кассет- вся возможна жизнь с Тамером, смыв, словно бы цунами, мои нелепые надежды… Наивная. Разве был тот человек, которого бы пожалела свирепая пустыня? Реальность жизни Шейхов полна поэзии для них самих, но отравлена прозой для всех тех, кого они захотят в ней видеть… Я не буду единственной для Тамера. Никогда. Как бы он ни смотрел на меня сейчас, этот взгляд потускнеет. А зажжет его очередная свежая кровь, кто покорит его если не красивой грудью, так красивыми словами…
Сама не помню, как пячусь назад. Как теряю самообладание и чувствую, как ткань никаба на лице мокнет от моих слез.
– Я хочу уйти отсюда…- шепчу подавленно Зулайхе, не глядя на неё.
– Справедливое желание… Хочешь уйти в свою норку или сделаешь по-настоящему смелый шаг и оставишь его навсегда?- ее голос звучит беспристрастно и безжалостно.
Я в непонимании перевожу глаза на женщину. Даже в моем состоянии аффекта я понимаю, что она намекает на невозможные вещи…
– Только здесь и сейчас у тебя будет уникальная возможность бежать, Майя…
– Как… О чем Вы?- не понимаю её. За пределами дворца только смерть. Тамер дал мне это увидеть… Он не отпустит… Да даже если бы я и смогла бежать, пустыня сожрет меня…
– С приехавшим правителем Ашанти есть русский, как ты, наверное, уже знаешь. Военный советник Даниил Чернов. Он очень влиятельный человек в Африке. А его люди способны скрыть даже атомную бомбу, если понадобится. Совсем скоро он покинет зал и уйдет в одну из комнат для уединения с девицей, которая ему приглянулась. Нам останется только подождать и улучить момент… Я смогу организовать так, чтобы вместо нее туда попала ты…
– Что? Вы в своем уме?
Зулайха закатывает глаза от нетерпения.
– Очевидно, никто не призывает тебя с ним спать. Расскажи свою правду и попроси о помощи. Не стоит уточнять, что ты фаворитка Тамера. Просто скажи, что в гареме по ошибке, что хочешь бежать... Расскажи частичную правду, от которой впоследствии не сможет откреститься даже Тамер- что студентка, что это твоя практика, но ты по ошибке попала в гарем и очень боишься… Он единственный может помочь…
– Он не пойдет против Тамера. Он не сумасшедший…