Майя

Маску надела опять, всё-таки детей во дворе было полно. Смелости хватило выйти нагишом только из ресторана, уже в первой машине она прикрылась: в одном салоне с водителем сидеть с голым ртом было тяжко.

Ожидающая своё такси Майя и представить не могла, с какой вакханалией ей предстоит столкнуться на автовокзале!

Глава 3 Срамная ярмарка отдыхает!

Конечно, Майя понимала, что все вокруг будут голые. И к этому готова была. Но она попала на что-то вроде срамной ярмарки времён СССР, только в разы, разы хуже! Потому что тут не просто продавали выращенные своими руками продукты питания, тут продавали готовые! И даже…

Перед автовокзалом, куда Майю подвезло такси, выстроился целый павильон эксгибиционистов. Собравшиеся по одному или по двое в небольших боксах с одной прозрачной стенкой мужчины и женщины (но чаще мужчины!) демонстрировали на потеху прохожим каждый своё, изощряясь в изобретательности непотребства. Кто-то жарил над раскалёнными углями сочные до истомы котлетки и румянил перерубленные пополам огромным ножом булки, а потом собирал в невообразимую башенку, перемежая овощными фрагментами и заливая многоцветными соусами. Кто-то прессовал между двумя накалёнными железными глыбами тоненькие сосиски разных тонов: бледно-коричневые, тёмно-бордовые, с крапинками или ребристыми краями. Потом совал их, прогретыми до появления пара, в хлебные булки с отверстием, словно бы пародируя этим извращением банальный половой акт, и выдавливали на торчащий кончик белый, красный и жёлтый соусы. А некоторые сосиски помещали в булки, вспоротые пополам, и пихали туда же фрагменты странных сморщенных огурцов, расчленённые заранее помидорки и некую хрустящую присыпку коричневого цвета.

Кто-то — тут Майя не смогла не замереть, наверное, на целых десять минут с толпой восторженных зевак — плюхал в сырое тесто несколько ложек фарша с кусочками лука, склеивал края и опускал всё это в огромный чан, полный кипящего на огне масла! Майя за всю свою жизнь не видала такого количества смазки для жарки, ей казалось, что, даже если слить в ведро флаконы целого супермаркета с товарами для взрослых, выйдет меньше! Масло проникало в каждый квадратный миллиметр теста. Вздувало на нём хрупкие пузыри. Из чана изделия выходили золотистыми, бьющими дурманным ароматом наотмашь.

Но разве можно взять в рот что-то, очевидно, вобравшее в себя такое количество смазки? Это ведь даже не жарка, это прямо-таки варка в масле! Словно преступников в Средневековье, до того, как Церковь запретила такую казнь, как непристойную, тревожащую ноздри глазеющего люда срамным ароматом готовящейся человечины.

Чуть дальше другая умелица проделывала что-то похожее с тестом другой формы, скрученным в кружок с дырой по центру, но после изъятия из масла, она ещё и посыпала изделие белым наркотическим порошком. И даже на вывеске было об этом написано огромными буквами: «Пончики с сахарной пудрой»! Невероятно, но около этого эксгибиционистского представления собралось особенно много людей с детьми. Малыши самого разного возраста, некоторые едва до колен достающие родителям, тянули крохотные ручонки к этим пропитанным смертоносным маслом и липким от психотропного порошка «пончикам», прямо тут, на месте, заталкивая их в обнажённые рты.

У Майи в глазах потемнело от ужаса.

Все плоды эксгибиционистских представлений, устраиваемых в павильоне, отдавали зрителям за деньги. Майе даже показалось, что многие столпились не ради шоу, а именно чтобы получить эту публичную пищу: кто-то ждал, отвернувшись от арены, некоторые сосуны отходили чуть в сторону и дымили палочками, поглядывая на часы.

Впрочем, понять тех, кто захотел купить демонстрационное изделие, Майя могла. От павильона эксгибиционистов на километр вокруг разносился такой умопомрачительный колдовской аромат, что от него прямо-таки ноги подкашивались.

Слюна прибывала в рот с невероятной силой. Майя поспешила прочь с огромным трудом. Но всё-таки настолько больной, чтобы есть еду, сделанную на её глазах и под восторженными взорами стольких зрителей, она не была.

Около входа на территорию автовокзала имелось несколько супермаркетов. Шоу эксгибиционистов так раздразнило Майю, что она подумала взять что-то из пищи в заводской упаковке. И в итоге едва не опоздала на автобус оттого, что обнаружилось в магазине.

Казалось бы, точка в таком месте уж никак не центральная. Майя ожидала увидеть крошечную лавочку с небольшим ассортиментом. А попала в целый лабиринт непотребства! Такого изобилия пищевых товаров она даже и представить себе не могла!

Не в силах удержаться, Майя взялась за первую попавшуюся упаковку колбасы (откровенно нарезанной так, что виднелись прожилки жира!) и посмотрела состав. Кажется, туда уместили все возможные усилители вкуса! Часть Майя даже никогда не встречала прежде! Столько добавок, это уже не 18+, а 21+!

Но товары — и колбасные, и прочие — брали без разбору все, конечно, взрослые чаще, но и подростки, а иногда даже дети. Особенно много детей было в отделе с наркотиками.

Тут всё было не так изящно разложено и подано, как в знакомой Майе сети «Толстячок» — единственном лицензированном ООО современной России, которому дозволялось продавать сахаросодержащие товары. Напротив! Психотропы самых невероятных форм и размеров были буквально свалены на полках бесконечными рядами. Все в цветастых упаковках с картинками, броскими и привлекающими глаз. В нормальном мире наркотические изделия, разумеется, запрещалось заворачивать так, чтобы кто-то мог понять, что внутри. Потому в «Толстячке» около каждой позиции имелся демонстрационный образец под прозрачной крышечкой. Тут же по всякой обёртке было ясно, что внутри психотропные вещества!

А размеры фасовки! Поштучно конфеты не продавались вообще, даже там, где их можно было взять на развес, имелось минимальное количество — сто граммов. Но в основном всё было помещено в запаянные и поистине колоссальные по размерам коробки или пакеты! А ещё тут продавались мучные изделия таких габаритов, что невозможно было и представить себе, как такое может принять один человек.

А может, тут делят пищу из одной упаковки внутри семьи? Но даже и для двоих столь скоропортящийся продукт…

Майя тут же себя поправила: не обязательно же семьи! И нервно хихикнула.

В этом отделе Майя трогать ничего не стала. Да, она не была святошей, и то и дело воздействовала на своё настроение легализованными психотропными препаратами из «Толстячка». Но сейчас разум нужен был ясный, к тому же с настроением тоже проблемы тут возникнут на вряд ли.

В отделе, над вывеской у входа в который значилось матом «Кулинария», Майя и застряла, едва не пропустив автобус.

На самом деле она была прогрессивной современной девушкой, и даже дважды ходила в заведения общественного питания, хотя считается, что это сугубо мужские развлечения. Но Майя такого принципиально не признавала. В конце концов, чем пищепотребление мужчины так уж отличается от пищепотребления женщины? Те и те получают от еды с усилителями вкуса одинаковое удовольствие. Тогда почему публичные дома питания — в основной своей массе для мужчин, а на женщин там таращатся как ни пойми на кого?

Но, невзирая на свои убеждения, чувствовала себя Майя во время тех дерзких вылазок очень и очень неловко. Постоянно думала о том, что может схватить дурную болезнь от чужой стряпни, хотя выбрала дорогие заведения. Раз она ходила в такое место в двадцать два года, когда поехала в столицу, — не смогла сдержаться от любопытства. И раз после расставания с ханжой-Лёхой, уже в родном городе — ради материала для книги. Но если в Москве к ней в обители мужского сладострастия отнеслись почти что нормально, то дома — таращились, как на экспонат Кунсткамеры.

И всё же даже в публичных домах питания всё было куда как пристойнее! Да, там имелись каталоги с изображением пищи. Но она, по крайней мере, не лежала на виду в физическом воплощении!

Глаза в этом супермаркете разбегались во все стороны. Пакетированные продукты стояли на полках так же просто, как какие-то моющие средства.

Ещё в «Кулинарии» Майя нашла учебные специальные приборы для потребления пищи: сделанные из пластмассы и расфасованные по комплектам из тупого ножика, палочки с зубьями и лопаткоподобной углублённой штуковины. Она очень обрадовалась и взяла несколько, хотя, скорее всего, такое использовали для обучения детей.