Майя

Она кричала неистово:» Ах ты паршивая, нацистская гадина, расселась здесь вольготно, как ни в чём не бывало, будто не ты подкладывала под своих дружков гестаповцев малолетних украинских девочек, фашистская подстилка!!! Помогите, кто- нибудь, прошу вас, помогите!» Майя орала так, что с соседних кабинетов сбежались служащие и офицеры, вскочил и старший офицер, а с ним немолодой мужчина в штатском.

– Фройляйн Шульц, что здесь произошло?-взволнованно спросил старший офицер.

– Я не знаю господин офицер, я была с ней крайне любезна, она просто сумасшедшая.- отвечала Шульц.

– Проще простого обвинить меня в сумасшествии, чем держать ответ за свои преступления - продолжала кричать девушка.

– Фройляйн Майя, прошу вас успокойтесь, наша новая сотрудница Шульц здесь, так как прошла денафикацию. На суде свидетели подтвердили, что она не совершала серьёзных поступков и, заплатив штраф за членство в партии, может теперь трудиться, принося пользу стране,- увещевал разъярённую посетительницу старший офицер.

– Эти нацисты свидетельствуют в пользу друг друга, прикрываясь круговой порукой. Грош цена этому вашему анкетированию, если подобные твари, после всего, что они натворили, могут жить свободной жизнью, а не сидеть в тюрьме!- продолжала возмущаться девушка - не хотите послушать, как прошёл мой первый день пребывания в Баварии? И, гневно выкрикивая слова, Майя поведала об отборе девочек в бордель, о проведённом уроке о правах человека, о порке и отправке в Дахау. Спросите свою хвалёную Шульц, писала она о подобном в анкете? Наверняка такие случаи издевательств были в её постоянной практике!

От напряжения девушка закашлялась и затихла, в комнате повисло тягостное молчание, мужчина в штатском протянул ей стакан с водой, Майя пила, судорожно глотая, затем поставила стакан дрожащей рукой и заявила:

«Я, Молтарновская Майя, еврейка из Киева, утверждаю, что серьги в ушах гестаповки Шульц, принадлежат мне и требую их немедленно вернуть!»

– Какая наглость, это мои серьги и я не собираюсь их кому- то отдавать- взбеленилась Шульц.

– Фройляйн Майя, это уж слишком, вы перегнули палку!
– недоверчиво сказал офицер.

– Я ведь говорила, что она сумасшедшая, у неё маниакальные наваждения, а вы мне не поверили- поддакивала Шульц офицеру.

– Господин офицер, вы не выслушали меня до конца, 29 сентября 1941 года, евреев Киева гестаповцы и полицаи согнали к Бабьему Яру на расстрел, эти серьги у меня отобрали силой перед расстрелом, по чудесному стечению обстоятельств, я осталась жива, вылезла из рва и сейчас, стоя здесь перед вами, могу доказать, что они мои.- продолжала утверждать Майя.

– Что за вздор несёт эта ненормальная, а я утверждаю, что серьги мои, на восточном фронте никогда не была и ни в каком расстреле я участия не принимала.
– гнула свою линию Шульц.

– Фройляйн Майя, многие украшения похожи друг на друга, вы могли ошибиться.- пытался уговорить Майю отступить уставший от перебранки офицер.

– Господин офицер, я ведь уже сказала, что могу доказать свою правоту. Если вы хотите развязать этот Гордиев узел, задайте Шульц несколько вопросов во первых: »Как эти серьги к ней попали?», во вторых: «Если на них надпись и какая?» - отвечала офицеру девушка.

– Фройляйн Шульц, ответьте на вопросы и покончим с этим недоразумением- приказал офицер.

– Я не обязана давать кому- то отчёт о своём имуществе- отвечало зло Шульц.

– Послушайте, фройляйн Шульц, ваше нежелание сотрудничать подтверждает версию фройляйн Майи, я думаю вам лучше ответить на вопросы- терял терпение офицер.

– Ладно - сделала одолжение Шульц- я получила их в подарок и на них нет никакой надписи.

– На них есть надпись, господин офицер, на иврите, я напишу по буквам, вам не составит труда это проверить.- стояла на своём раскрасневшаяся Майя.

– Фройляйн Шульц снимите для проверки серьги- снова приказал офицер, желая поскорее освободиться от столь неприятного дела.

Не имея другого выхода , Шульц положила на стол серьги.

– Это здесь, на внутренней стороне дуги, видите?
– подсказала офицеру Майя. Сравнив обе надписи, старший офицер нашёл их идентичными.

«Позвольте и мне взглянуть.- попросил человек в штатском.

– Конечно, господин Дрейфус, взгляните на них взглядом эксперта- предложил офицер.

– Эксперт из меня никудышный, хотя ювелирная работа великолепна, а надпись в переводе с иврита гласит:» в вечной любви!»- объяснил офицеру Дрейфус.

– Эти серьги сделаны руками моего далёкого прадеда, в 1768 году, для своей любимой и хранились в семье до прихода гитлеровцев.

– Думаю, фройляйн Шульц, пришло время отдать предмет спора настоящему владельцу, вы ведь не против?- спросил старший офицер и довольный завершением конфликта отдал серьги Майе. Она зажала их в кулаке и тихо сказала :

»Мама, Хана, они к нам вернулись! Господин офицер, простите за столь бурную реакцию, обычно мне не свойственно так себя вести, но увидев серьги, перед моими глазами, словно в кадрах фильма, промелькнули картинки пережитых ужасов и я не сдержалась. Спасибо за справедливо возвращённую семейную реликвию.»

Шульц, скривив в презрительной гримасе рот, зло прошипела:

»Жаль, что фюрер не успел всех вас отправить к праотцам.»

– Пойдёмте, фройляйн Майя, у змеи вырвали жало, теперь она может только шипеть- сказал Дрейфус

– Что с ней будет?- спросила его девушка.

– С этой Шульц? Не знаю, но по видимому, у коменданта появилась новая головная боль. Вообще-то, за ложные данные в анкете оговорено наказание тюремным заключением, но это решаю не я. Процесс денафикации сложный и кропотливый, в нём активно участвует и немецкий Антифашистский комитет, но ошибки и недоработки конечно случаются. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Я должен сказать вам Майя, вы, очень храбрая девушка- признал Дрейфус.