Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка
Шрифт:
– Не я, - согласился он как-то грустно. – Ты веришь, что это не я?
– Что? – растерялась она.
– Ты же знаешь, что я вижу в Егоре соперника, - вздохнул Лев. – Чем не удобный случай ему отомстить?
Ульяна смотрела на него потрясенно. Не потому что думала, что он мог сделать подлость, а потому что он считал, что она способна так мыслить.
– Что случилось на самом деле? – поинтересовалась она, досчитав про себя до десяти. Это помогло не наговорить глупостей. – Кто посмел отдать приказ о наказании?
– Мне сказали, что Жорж. – Лев зябко повел плечами. – Вроде бы он шепнул кому-то из нанятых нами людей,
Мразь! Сволочь!
Эти слова чуть не сорвались с уст Ульяны. Вовремя сдержалась.
– Надеюсь больше никогда его не увидеть, - пробормотала она. – Спасибо за помощь, Лев.
Обида никуда не делась, поэтому Ульяна с ним попрощалась. Где-то в глубине души она надеялась, что Лев останется… но он покинул дом быстро. Слишком быстро для влюбленного мужчины.
«Это наказание за то, что я отказалась от любви, - думала Ульяна, глядя вслед отъезжающей от дома коляски. – Я выбрала Льва, и чуть не потеряла Егора».
Всю ночь Ульяна просила у постели Егора, вместе с Софьей.
– Не гони, - сказала она девушке. – Все равно не смогу уснуть. Может, тут пригожусь.
У Егора был жар, но врач пообещал, что последствия болевого шока пройдут, и угрозы жизни нет. Ульяна сильно переживала из-за того, что управляющий подвергся такой жуткой пытке по ее вине. Даже поплакала на плече у Софьи, коря себя за жестокость.
– Да вы ж как лучше хотели, - успокаивала ее Софья. – И правильно сделали. Спина заживет. Зато голова цела.
Егор довольно быстро пошел на поправку. Ульяна сидела бы с ним сутками, но тетушка Марфа стала бранить ее за то, что она слишком много внимания уделяет другому мужчине, когда есть жених. Хотя Лев как будто забыл дорогу в Стожары. Так ни разу и не появился с тех пор, как привез Егора.
Ульяна лишь наблюдала, да справлялась о здоровье управляющего у Софьи или у Василя. Но наступил день, когда Егор поднялся с постели. И откладывать тяжелый разговор стало невозможно.
– Как ты себя чувствуешь? – первым делом спросила Ульяна.
– Бывало и получше, - неласково ответил Егор. – Не подскажете, что плохого я вам сделал, Ульяна Дмитриевна?
Что ж, он имел право на нее злиться.
– Я не могла допустить, чтобы ты погиб в пещерах. Что за глупости, Егор! Этот клад не могут найти уже двести лет!
Егор смотрел на нее мрачно, крепко стиснув зубы.
– Прости, пожалуйста, - произнесла Ульяна. – Этого не должно было случиться…
– Вам не за что просить прощения, - заявил Егор. – Вы в своем праве, ваша светлость. Я, пожалуй, пойду. С вашего позволения.
– Нет, Егор! – вскликнула Ульяна. – Не думай так, пожалуйста. Я не отдавала приказа о порке. Я виновата, да. Я должна была предвидеть, должна была сама…
– Да перестаньте, Ульяна Дмитриевна, - как-то устало попросил Егор. – Все в порядке. Вы думаете, я мог затаить обиду из-за наказания? Не переживайте так. Свое место я знаю.
И тут Ульяна сказала то, что не должна была говорить никогда, ни при каких обстоятельствах.
– Я… люблю тебя, - выдохнула она, не веря собственным ушам.
Глава сорок шестая, в которой герой признается во всем
«Как ты мог! Ведь я же люблю тебя… - плакала Янка после того, как Егор унизил ее перед друзьями. – Нет, любила. А
теперь… ненавижу!»Егор смотрел на Ульяну, но видел перед собой Янку. Как поздно он понял, что и он любил… с самого детства…
Нет. Любит.
Он и теперь любит только ее, взбалмошную девчонку, дочку дворничихи. С того момента, как прогнал мальчишек, обижавших ее во дворе. С лопаты все началось, лопатой и закончилось.
Всего-то и осталось, шагнуть к Ульяне, сорвать с ее губ поцелуй любви… и вернуться к Янке. Но так нельзя. Через предательство любовь не обрести.
– Это не любовь, Ульяна Дмитриевна, - твердо произнес Егор, вдребезги разбивая девичье сердце. – Меня нельзя любить.
– Потому что ты крепостной? – вспыхнула Ульяна. – Это ничего не значит!
– Значит, - возразил Егор. – Но причина не в этом.
– А в чем же?
– Я ненастоящий. Я – обман.
Егор плохо понимал особенности женской натуры. Разбирался бы хорошо – не поверил бы лживой матери, не наделал бы глупостей с Янкой. Но кое-что об Ульяне он знал: если ей что взбредет в голову, переубедить будет сложно. Потому и принял решение рассказать ей правду о себе.
И будь, что будет.
– Что это означает? – растерялась Ульяна. – Как это… ненастоящий? Ты не Егор Старшов?!
– Егор Старшов, - вздохнул Егор. – Может, прогуляемся? Я хочу доверить вам свою тайну.
Говорить о таком в доме – безумие. Если есть шанс, пусть и ничтожный, что Ульяна поймет его признания, то остальные однозначно назовут ненормальным. Впрочем, и Ульяна, скорее всего, отправит его в сумасшедший дом. Или как там они тут называются…
Да и пусть. Всё едино.
Предательство Жоржа неожиданностью не стало. Егор посчитал, что еще дешево отделался: главное, жив. Только будущее в этом времени показалось ему черным и обреченным. Это хорошо, если удастся остаться управляющим в Стожарах, когда Ульяна замуж выйдет. Но если Лев не захочет с этим мириться, какая участь ждет Егора? И при отмене крепостного права лучше не станет. Придется как-то крутиться, как-то зарабатывать на жизнь. А он ничего не умеет, кроме как управлять гостиничным бизнесом. Никаких полезных навыков у Егора нет.
А еще нет больше сил жить без электричества и интернета, без элементарных удобств, без машины, без привычных вещей…
Короче, Егором овладел сплин, то есть, русская хандра.
И тут еще Ульяна со своим признанием!
– Тебе не тяжело? Может, посидим в беседке? – заволновалась она, едва спустились с крыльца.
Это потому что Егор неудачно повернулся – и застонал от боли. Встать-то он встал, но раны едва затянулись. И любое неосторожное движение причиняло боль.
– Нет, лучше пройдемся, - упрямо ответил он. – Мне двигаться надо.
– Тогда пойдем медленно, - сказала Ульяна.
Странно, что она еще не убежала от него в слезах. Как ни хотел Егор остаться для нее другом, не получилось. Судьба у него такая, предавать влюбленных в него женщин.
– Я буду говорить странные вещи, - начал Егор, едва они отошли дальше от дома.
Для прогулки он выбрал все ту же аллею. Здесь, как обычно, было безлюдно, да и подозрений такой выбор не вызывал. Не в первый раз барыня с управляющим по аллее расхаживают.
– Очень странные, - продолжил он. – Вы, Ульяна Дмитриевна, вполне можете решить, что я умом тронулся. И доказать, что я правду говорю, не смогу. Однако приму любое ваше решение.