Мчс для разбитых сердец

Таси дома не было, а я не помню, чтобы она собиралась куда идти. Хотя вчера не до разговоров было.

На кухне миска, традиционно, была перевернута. И почему он ее переворачивает? Насыпал корм коту и увидел дожидающийся меня завтрак. Блин, как же это приятно, засыпать рядом с любимой, а утром есть завтрак, приготовленный ее руками. О, и записка

«Жду возле художественного музея в 13.00. Целую, Тася».

Быстро поев, поспешил на встречу. Неожиданно. Обычно я ее куда-то приглашаю, а тут она решилась. Надеюсь это не из-за вчерашнего. Так стыдно за свою слабость мне давно не было. В конце концов я мужчина и должен быть сильнее.

Наш художественный музей сочетание классики и барокко. Два этажа картин, икон и предметов быта. В детстве родители часто нас сюда водили, прививая культуру. Интересно чем меня хочет удивить Тася?

— Привет, мой хороший, — глаза закрыли тонкие руки, а голос вызвал раздражение.

Сорвал с глаз холодные пальцы, но думаю, у нее не только руки холодные, но и сердце.

— Ты совсем не рад меня видеть? — Карина капризно надула губы, а я молился чтобы Тася где-нибудь задержалась, пока я избавлюсь от этой занозы. Пусть между нами ничего давно нет, но ведь моя девочка расстроится.

— Нет не рад. Что тут делаешь? — в очередной раз отцепил ее руку от своей.

— Ехала мимо, смотрю, а тут ты стоишь. Одинокий. Дай, думаю подойду, поговорю, — ее улыбки на меня давно не действуют. И она это знает, и все равно стоит улыбается. В глазах такой же холод, как и в руках и сердце.

— Езжай дальше мимо, Карина. Здесь стоянка запрещена.

— А что так? — интерес в ее глазах мне совсем не понравился. — Ты кого-то ждешь?

— Меня.

— Привет, любимая, — обняв Тасю поцеловал в висок. Блин как же все не вовремя.

— А это кто? — она посмотрела на Карину, а та оценивающе прошлась по ней.

— Это Карина, я тебе о ней рассказывал. И она уже уходит, — последнее я выделил в надежде, что Каре хватит мозгов просто уйти. Зря, дурь бабская неистребима.

— О, Тимочка, тебе обо мне рассказывал, — приторно улыбаясь и растягивая слова прищурилась и шепотом продолжила. — И о том, что по ночам приезжает мне на помощь тоже рассказывал?

Вот же ж … слов нет, чтобы сказать. Не понимаю зачем она это делает? Что ей с этого?

— И о том, как ты по койкам прыгаешь тоже, — ее острые коготки вонзились мне в поясницу, но голос оставался спокойным. Разговора нам не избежать.

— Что?! Да кто ты такая чтобы судить меня! Голодранка!

Резко шагнул к Карине вынуждая ту попятится и замолчать.

— Закрой рот. Ты не имеешь никакого права оскорблять мою невесту.

— Невесту? Ты серьезно? Да ее же нельзя в приличное общество пускать.

— Кара, это тебя ни в какое общество нельзя пускать. Ты же позоришься на каждом шагу. Не устала, нет?

— Тимочка, ты же не можешь на этой жениться. Это же…

— Хватит! Тебя моя личная жизнь не касается.

— Да? А твои родители в курсе на ком ты собрался жениться? А может она из-за денег с тобой. Ты же…

— Кара, иди отсюда пока я еще могу себя контролировать, — я не дал ей договорить и окончательно испортить этот день. — Не нарывайся на грубость.

Кто бы знал, как мне хотелось подержать ее за шею, чтобы не то что говорить, дышать не могла. Может тогда дурь из головы выветрится.

— Ты как был наивным и доверчивым, так им и остался. Дурак, — резко развернувшись поспешила к своей машине.

Взъерошил волосы, ругая и Карину, и себя, и этот неудачный день. Как теперь повернуться к Тасе и смотреть ей в глаза?

Только сейчас до меня дошло, как я ошибался на счет Карины. Каждый раз срываясь среди ночи, оставляя спящую Тасю одну, я собственными руками рушил свое счастье.

Я же на самом деле относился к ней как к младшей сестренке, пусть и не путевой, но такой какая есть. И что в результате?

— Тим, — мягкая ладошка легла на мое плечо.

Господи, если ты есть, дай один шанс исправить и сохранить наши отношения с Тасей.

Приложив усилия повернулся к своей девочке, я хочу надеяться, что она все еще моя. В ее глазах поселилась грусть и боль. Она же думает, что я ей изменял, но это же не так.

— Тася, — голос охрип, а в голове пусто. Вот как, как ей доказать, что для меня лишь она одна?

— Это правда, — она не спрашивала, утверждала.

— Всё не так, как ты думаешь, — взял ее ледяные ладошки боясь, что она сейчас сбежит. — Позволь мне всё объяснить. Пожалуйста.

— Я… я, — слезы побежали по ее щекам. Обнял крепко не давая вырваться, но позволяя бить меня по спине. Она имеет на это право. Я заслужил.

— Тасенька, для меня есть только ты. Между нами ничего не было и быть не может. Пожалуйста, поверь мне.

— Предатель!

— Ай, — она укусила меня, но свою хватку я не ослабил. Не дам ей сбежать. — Тасенька, любимая, я совершенно не вкусный, готов искупить свою вину сладким тортом.

— Подлый!

— Милая, ну не кусайся, пожалуйста, я же мокрым буду, не красивым.

— Ага, тебе Карины мало, да? — острые коготки вонзились в спину. Ладно это лучше, чем укусы.

— Мне тебя мало, солнышко. Ну сама подумай, если бы ты мне была не нужна, разве я бы женился на тебе?

— А ты еще не женился.

— Но я же собираюсь! Мы уже и заявление подали!

— Но с родителями не знакомишь!

— Не знакомлю. Любимая, ты им уже нравишься. На свадьбе сама убедишься.

— Не хочу никакой свадьбы.

— Тася…

— Как тебе можно верить, сколько у тебя этих Карин, Марин, Ирин? Все как сестренки?

— Нет, Тася, кроме тебя никого не было и быть не может. Ты лучик моего сердца, ты та, кто наполняет мою жизнь смыслом. Я хочу быть с тобой всегда и всю жизнь. Ты моя единственная.

— Врешь, — наконец-то она притихла и даже ноготки не вонзала в меня.

— Нет, это правда.

— Говоришь так, чтобы я простила.

— Я хочу, чтобы ты меня простила и дала шанс показать, как ты мне дорога. Тасенька, ну прости меня дурака.

— Не знаю, — почувствовав, что она мягко хочет отстраниться дал ей это сделать, продолжая удерживать за плечи. — Мне сложно, понимаешь?