Меч Белогора

– Да вы знаете, Игорь Леонидович, из того, что точно работает и мною проверено – это телекинез, как у вас, и гипновнушение или телепатический посыл. С остальным разбираться надо, пробовать, тренироваться.

– Телекинез? А какую массу можешь двигать?

– Попробовал кузов старых «Жигулей» поднять и перенести на несколько метров. Получилось без напряга.

– Интересно! Говоришь, твой организм перед загрузкой данных, «хен-хай» полностью «вычистил»? На генном уровне?

– Да, так я понял. По сообщениям на дисплее того виртуального пульта, как при установке компьютерной программы.

Профессор замолчал на несколько секунд, потёр бровь и медленно выговорил

– Есть у меня такое, въевшееся в печёнку убеждение, если помнишь, я и на лекции об этом говорил, что чистые, здоровые телом и душой люди, имеют от рождения или постепенно приобретают некие необычные, вроде бы, сверхъестественные способности. В частности, вот этот самый телекинез, развитую интуицию, повышенную энергетику тела, силу мысли, возможность видеть ауру живых существ, лечить её, и многое другое. То, что я называю «найти в себе чашу Грааля».

– Ну, а как же мракосы?

Игорь Леонидович смутился

– Я пока не знаю, что собой представляют мракосы. Какие они? К чему стремятся? Что для них высшие ценности? Да и по аналогии со старинными сказками – есть ведь добрые волшебники, а есть – злые. Почему они злые, то отдельный вопрос. Разбираться надо. Вот поймаем первого мракоса, будем его изучать, - профессор прищурился, - я ещё не забыл, как мы с Тимохиным как-то под Берлином фрицев допрашивали. Особо не миндальничали. Война заканчивалась, и речь шла о том, сколько жизней наших ребят удастся спасти к Победе, которая была не за горами. Так что, «кололи» немцев по полной программе. Всё вытряхивали.

Видимо, заметив немой вопрос у меня в глазах, профессор добавил

– Нет, они, конечно, все живые и здоровые остались. Люди всё-таки. Потом у нас, в Союзе, как военнопленные, три года отпахали, восстанавливали, что разрушили. Ответили за легковерие своему бесноватому фюреру. Ладно, хватит о грустном! – Маршавин хлопнул ладонью по пачке бумаг на столешнице, - давай выпьем моего чайку с печеньем от Инны Владимировны, и езжай к Ане. Добро?

– С удовольствием!

Выпили по чашке фирменного профессорского чая с печеньем и я, предварительно позвонив, отправился к Лемешевой.

У капитана милиции, сотрудника экспертно-криминалистического отдела УВД области, Лемешевой, вид был несколько сконфуженный.

Наши игры с загадкой доспехов, мракосами, тайной убийства Халина, после того, как в результате проведённой по личной инициативе Лемешевой, экспертизы катаны, в распоряжении официальной правоохранительной системы неожиданно оказалось орудие убийства по нераскрытому делу, перестали быть невинной забавой членов «кружка здорового образа жизни и любознательных уфологов».

Конечно, у начальства к своей сотруднице появилось много вопросов, в том числе и не очень приятных… Вероятно, Ане пришлось давать объяснения. Не рассказать обо мне она не могла.

Теперь, с момента приобщения катаны к вещдокам по делу, все факты и события, связанные с японским мечом, приобрели новый статус и пристальное внимание следственных органов.

Лемешева, несколько нервничая, обратилась ко мне

– Сергей, наверное, вам лучше было бы сразу, после нападения на вас, написать заявление в милицию и приложить к нему катану. Но теперь уж ничего не поделаешь, как вышло, так вышло. Наша авантюрная затея с экспертизой неожиданно дала положительный результат, но, при этом принесла некоторые… м-м… проблемы. Пришлось писать рапорт и объяснять по инстанциям, откуда взялась эта экзотика и почему мне в голову пришла мысль отправить это древнее оружие самураев на экспертизу, увязав его с известным вам делом.

Какая тут связь и какие были основания? И у вас, и у меня. Вы теперь становитесь официальным свидетелем по делу. Хотя, вы им, в общем-то, и раньше были, но теперь значимость ваших показаний и, скажем так, внимание к вашей персоне, сильно возросли.

– Аня, я всё понимаю. И извиняюсь за проблемы, которые вам нечаянно доставил. Как законопослушный гражданин, готов днём и ночью сотрудничать со следствием, писать объяснительные, являться на допросы и делать всё, что в таких случаях положено.

Я изобразил гримасу искреннего раскаяния и повинно продолжил

– Конечно, надо было сразу сдать эту железяку в милицию и написать заявление, просто тогда получилось такое стечение обстоятельств не в мою пользу, что я решил лишний раз не «светиться» в этом деле. Подоплёку вы знаете. Да и с майором Петуховым у нас не сложились отношения. Так что, говорите, что надо делать, я всё сделаю.

– Я написала в рапорте всё, как было, так что придумывать по инциденту ничего не надо. Разве что, не стоит ничего рассказывать про инопланетян и меч Белогора. Из того, что вы открыли нам на встрече у Маршавина, ни Петухов, ни кто другой этого не поймут. Скажут – бредятина! И отправят вас на психиатрическую экспертизу. Оно вам нужно? Поэтому в своих объяснениях укажите, что вначале вы были в шоковом состоянии, испугались, не связали воедино факты нападения на вас и на вашего редактора. А потом, когда немного пришли в себя, задумались. И решили проявить гражданскую сознательность, бдительность, помочь следствию. Вы поняли?

– Так точно, товарищ капитан! – подчёркнуто покорно сказал я, - говорите, что писать и на чьё имя?

– Для моего начальства напишите заявление, что это вы попросили меня передать катану в экспертно-криминалистический отдел УВД области для проведения экспертизы на предмет причастности к делу об убийстве. О котором вы знали. Посчитали это своим гражданским долгом. Можете добавить, что вначале думали, что меч бутафорский, из магазина сувениров и не связали нападение на вас и эту катану с убийством Халина, но, позже, на всякий случай, решили проверить.

Аня дала мне листок бумаги и продиктовала на имя кого писать заявление.

Когда я всё написал, прочитала и облегчённо вздохнула

– Ну, вроде, нормально. Подпишите и поставьте дату.

– Сегодняшнее число указывать?

– Теперь, конечно, сегодняшнее - вздохнула Лемешева, - влипли мы с вами…

Я подписал заявление, поставил дату и спросил

– А теперь что? Ехать пред ясны очи Петухова?

– Он сам вас вызовет. Пришлёт повестку или явится лично. Хотя, если хотите, я могу ему позвонить, сказать, что вы сейчас у меня и можете к нему подъехать, если нужно.

– Звоните. Чего зря время тянуть, раз наша встреча неизбежна? Уж лучше с этой неприятной процедурой скорее покончить, а то у меня на работе тоже дел полно.

Петухов оказался на месте. Ему явно не терпелось поскорее вновь увидеть меня, особенно, в свете открывшихся обстоятельств. В его простой, как пьяная драка у пивного ларька, схеме преступления, мне была предназначена роль главного подозреваемого, а отнюдь не свидетеля. Ну и, конечно, тощему красноглазому следователю очень хотелось взять реванш за предыдущее фиаско и «додавить» изворотливого преступника до победного конца. Раскрыть «висяк» и получить моральное удовлетворение от процесса изобличения убийцы, нахально пытавшегося выглядеть добропорядочным гражданином.