Меч и Цепь
Шрифт:
Свободной рукой страж вцепился Уолтеру в горло, грубые пальцы не давали дышать. Борясь с противником, Уолтер старался набрать в легкие воздуху и задыхался от зловонного, отдающего перегаром дыхания врага.
Нож приближался к глазу, кончик его, будто по собственной воле, нашаривал глазницу.
Уолтер ударил по руке с ножом; лезвие застыло. Кончик замер в четырех дюймах от глаза.
Руки его начали дрожать; кончик вновь пошел вниз. Три дюйма… два…
Поднатужившись, Уолтер оказался наверху и уперся коленом в рану работорговца.
Страж завопил; пальцы
Уолтер не стал ждать, пока тот придет в себя. Он завернул руку с ножом за спину и дернул вверх – к лопатке и выше, пока не услышал тошнотворного, чавкающего звука: рука вывернулась из сустава, нож выпал из ставших бессильными пальцев работорговца.
Работорговец скулил; слабо лягаясь, он пытался уползти от Уолтера.
Одним мягким движением Уолтер подобрал нож и ударил вниз, в почки. Выдернул нож и ударил снова – и снова, и снова, и кровь ручейками струилась из ран.
С придушенным вскриком работорговец дернулся – и затих.
Желудок Уолтера взбунтовался; вор упал на четвереньки, и мерзкая рвота изверглась из его рта. Отерев рот измазанной в крови рукой, он заставил свое тело слушаться.
Внизу Карл нанес удар вражескому мечнику; тот отбил – и тогда Карл захлестнул его клинок манрики-гузари, дернул – и отправил и то и другое в темноту. А потом ударил в полную силу – и его меч вошел в горло гиганта чуть не по самую рукоять. Воин стряхнул работорговца с клинка – кровь забила фонтаном – тот издал булькающий стон и лицом вниз повалился в огонь.
Он лежал без движения, а костер шипел, выбрасывая струи вонючего дыма. Запах паленой плоти достиг носа Уолтера, вор поперхнулся – но сумел удержаться от рвоты.
– Уолтер! – позвал Карл. – Жив?
Уолтер кивнул.
В неверный свет медленно вошел Чак, с его сабли капала кровь.
– Я о своем позаботился. Но где Ормист?
Уолтер спрыгнул наземь, спружинил коленями и выпрямился.
– Его надо найти. Живей! Если он удерет…
– Знаю, черт побери. Знаю. – Карл озирался и только что не рычал. – Чак – поищи в той стороне, а я…
Он осекся, опустив меч.
Потом улыбнулся, всмотрелся в землю и, отойдя к огню, взялся за бурдючок с водой и лежащую поблизости мягкую тряпку. Не обращая внимания на тлеющее в костре тело, Карл смочил тряпку и принялся оттирать руки.
– Тут есть еще тряпки – оботритесь.
Что за ерунда? Сейчас не время бездействовать.
– Карл…
– Я бы не беспокоился о четвертом. – Карл вытер и убрал в ножны меч. – Не стоит о нем беспокоиться.
С дороги донеслось отдаленное хлопанье кожистых крыльев.
– Хотя, – продолжал Куллинан, – в следующий раз, пожалуйста, будь внимательней. Ормист спал в гамаке, подвешенном среди ветвей вот этого дуба. – Он показал на дерево, под которым прятался Уолтер. – Когда поднялась тревога, он сбежал.
Огромная темная тень возникла на краю лагеря; поднявшийся ветер взвихрил пыль и золу.
Чак вскрикнул и нырнул под защиту деревьев.
«Расслабься, Уолтер, – сказал с высоты Эллегон, – не думаю, что Оркрист
уже что-нибудь кому-нибудь расскажет… Не объясните ли своему приятелю, что я безобидный? Пожалуйста!» – Он опустился в траву и нагнул огромную голову, чтобы Карл погладил ее.Карл рассмеялся и с силой почесал дракона под челюстью.
– Относительно безобидный.
«Верно», – мысленно хмыкнул Эллегон.
«Что ты тут делал?»
«Я же обещал, что исправлюсь. А Ахира счел, ты можешь попасть в беду. Он послал меня последить за дорогой от святилища в Метрейль. Там я тебя не нашел – ну и решил проверить еще и эту дорогу».
Уолтер кивнул, потом опустился на колени подле воды, старательно отворачиваясь от тела в костре. Он плеснул водой себе в лицо – и холодная влага смыла последние ощущения тошноты.
– Это было очень вовремя, Эллегон.
Из фургона донесся шум, и вор повернул голову.
– Карл, что скажешь, если мы освободим кое-кого?
Карл бросил взгляд на лес.
– Чак, все в порядке. Выходи.
Ни звука.
«Не волнуйся. Он выйдет, когда успокоится. – И с укором: – Вы ему про меня не сказали?»
«Нет. Как-то не до того было. Я не заглядывал вперед». Не заглядывал вперед. В этом – весь Карл. Кстати… Господи…
– Карл, мы ведь отпустим этих людей, да?
Куллинан озадаченно наклонил голову.
– Разумеется. Это своего рода упражнение – надо же нам учиться. В чем…
– Потерпи минутку, ладно? – От холодного ветра по спине бежали мурашки. – Там в фургоне рабов пятнадцать – шестнадцать, так?
– Не рабов. – Куллинан наклонился, поднял манрики-гузари и легонько крутнул ее. – Они больше не рабы.
– И, полагаю, кое-кто из них захочет присоединиться к нам. По крайней мере на время.
Куллинан кивнул, выволакивая из костра дымящееся тело работорговца. Он оттащил его подальше в грязь, а потом порылся у него в карманах.
– Вот, – сказал он, позвякивая медным кольцом с ключами. – И что с того? У нас довольно еды.
– А кое-кто может и не захотеть уходить с нами. Может, им захочется пойти домой.
– И что?
– А то, – нетерпеливо проговорил Уолтер. – Мы даем им денег, может, лошадь, если найдется какой поделиться, машем ручкой и желаем доброго пути. Так?
– Именно. – Карл поднял голову и заговорил громче. – Стойте спокойней, вы, там, – сказал он на эрендра. – Сейчас вас выпустят.
– Черт возьми, Карл, послушай же. Что будет, если они начнут рассказывать о добром великане – друге дракона, заметь, – захватившем сколько-то там пандатавэйских рабов и освободившем их? Слух докатится до Пандатавэя, кто-нибудь сложит два и два и…
Карл посерел.
– И охотники вновь сядут нам на хвост.
Включая весьма симпатичный хвостик Энди-Энди, которая в ближайшие месяцы вряд ли сможет легко передвигаться. Я тоже забочусь о ней, Карл.
– Именно этого мы и стремимся избежать. Так что же нам делать?