Меч Шеола

— Радогор просто так и под ноги не плюнет… — Севшим голосом успокоил его Радогор, хотя у самого на душе кошки скребли.

Будто услышал из слова Радогор. Подставил щит под топор и секира со скрежетом прошлась по щиту. Скользнула по стальным полосам и глубоко ушла в землю. В то же время его меч выскочил из ножен. Прочертил в воздухе снизу вверх сверкающую полосу. Ноги Гольма подогнулись, правая рука повисла плетью, а спустя мгновение из перерезанного горла струей брызнула кровь. И ярл, широко раскрыв изумленные глаза на Радогора и зевая ртом, повалился лицом вперед к ногам Радогора.

Одним движением меч Радогора перехватил жилы на ногах и руке Гольму, и перерезал ему горло.

А Радогор, даже не взглянув на него, закинул меч за голову в ножны, и повернулся к воинам ярла, которые пребывали в оцепении. Пораженные столь быстрой, как им показалось, кончиной вождя.

— Вы вольны сами выбирать, воины, что делать. — Размерянным голосом и с полным равнодушием произнес он. Но и воевода и старшина знали уже, за равнодушием кроется даже не угроза. Сама смерть таилась в нем. — Или уйти и навсегда забыть о существовании этого города. Или умереть здесь и сейчас.

В оцепенении пребывали и свидетели этого дикого и, как всем показалось, скоротечного боя. Ни кто и подумать не мог, что он закончится единственным молниеносным ударом. И что греха таить, глядя на то, с каким остервенением заросший дурным волосом дикарь сыплет на него удар за ударом, ждали неминуемой смерти столь юного поединщика, который несмотря на то, что был высок и крепок телом, рядом с грозным воином смотрелся подростком. А когда секира опускалась на его голову, редко кто из горожан удерживался от горького вздоха. А женщины уже заранее лили слезы, утирая их краем плата.

К месту поединка тем временем подтянулись воины Смура в полном боевом доспехе. И, почти одновременно с ними, дружина Ратимира. Без команды взяли, оставшихся без вождя, северных воинов в плотное кольцо.

И Радогор, закинув руку за голову и ловя ладонью рукоять меча, повторил.

— Бойцы, вы вольны выбирать… Жизнь… А нет, смерть.

Воины долго не отвечали, переглядываясь и тихо переговариваясь между собой. Потом один из них выступил на шаг вперед и хмуро пробормотал.

— Мы уважаем право поединка. — И гордо вскинул голову. — Мы уйдем из города. Но сначала нам надо отправить тело нашего вождя по дороге мертвых. Он был храбрым воином и умелым вождем. Но мы простые воины и за весь народ говорить не можем. Гольм — Свирепая секира не единственный ярл в нашей земле. Есть и другие. А что сделают они, узнав о гибели друга? Нам не дано знать так, что наша жизнь в ваших руках, как и наши головы. Мы не боимся смерти. Ваалхал не худшее место для воина.

Радогор повернулся к воеводе и тот медленно наклонил, в знак согласия, голову.

— Вы можете сделать это воины. И если вы позволите, я бы тоже хотел проводить его в последний путь. Ваш вождь был храбрым воином.

— Гольм — Свирепая секира был бы рад этому.

Радогор в знак благодарности, слегка наклонил голову. И рукой дал знак воям города пропустить их.

— Расступитесь. Пусть они идут. И отдайте им тела товарищей. Для Гольма приготовьте копья. Пусть уйдет, как подобает воину. Он храбро защищал своих воинов и заслужил это право. Окажите ему последнюю честь, проводив до лодии.

И уже совсем тихо закончил

— Он видел свою смерть, но слишком понадеялся на свой топор. Или на удачу.

Но, как ни тихо он сказал, Ратимир расслышал его слова.

— Ты думаешь?

— Зачем? Я знаю. Крак, ты видел наверное, пытался его удержать и показал все, даже мой удар. Но Гольм не остановился и пошел вперед. А на это не каждый способен. Будь он даже тысячу раз храбрецом. — ответил Радогор старшине, и подошел к Смуру. — Сударь воевода, надо отпустить их воинов. Нельзя, чтобы прощание с Гольмом прошло без них.

— А если… — Смур даже не пытался скрыть своих сомнений.

— Не думаю. Прости, что перебил. Можешь просто окружить пристань караулами. Это охладит их пыл. К тому же там дружина Ратимира. Да и другие помогут.

И бросил быстрый взгляд в сторону пристани. Охлябя и Ягодка должны были уже по его расчетам вернуться. Если только все прошло так, как он задумал. Вран еще ни разу не ошибся. С лодии, которые эти люди почему — то зовут «драконом», ушли все, не оставив и двух человек на страже. По крайней мере, он сам там ни кого не увидел.

— Ты чем — то обеспокоен еще, Радогор? — Спросил Смур, заметив его обеспокоенный взгляд. И повернулся к горожанам. — Расходитесь по домам, люди добрые. Все, что можно было увидеть, вы увидели. Другого же, надеюсь, не будет.

Подтолкнул их требовательным взглядом и снова повернулся к Радогору.

— Так, что тебя опять волнует? Крутишься, будто черви в одном месте завелись.

«Отвечать, не отвечать? — Мелькнула скорая мысль. — ладно ли воеводе врать? Все равно дознается».

— У них на лодии полонянка. Совсем юная. Почти девчонка. — Увел глаза в сторону. Как ни как своевольство. И воинов подбил. — Гольма нет, и ее либо в жертву на погребении принесут. А скорее всего замучают до смерти. Это они здесь были тихие. Я Охлябю с Ягодкой за ней послал.

Смур крякнул и помрачнел.

— Это может плохо кончиться.

Ожег Радогора грозным взглядом и рявкнул.

— Все на берег! Другой дорогой.

С этим парнем скоро лежа спать научишься. Не успеешь одно расхлебать, ан он уже новое на ладошке выкладывает. И сколько у него их еще за душой? Хлебать, не перехлебать. Только ложку подставляй. А ну как изловили там Охлябю? Может, и правда лучше его отпустить с Ратимиром? Не парень — тридцать три несчастья. И все из одного места.

Но волнения его были преждевременны. Не пробежали и двух сотен шагов, как из проулка на них выбежал бэр. А следом за ним, отстав на десятой — другой шагов, Охлябя, Неждан и Торопка. И только, когда подбежали ближе, что на спине Ягодка что-то несет. Грязное и бесформенное. И все в лохмотьях. А через лохмотья проглядывает тело. Женское. И даже не женское. Девушка, совсем подросток. Тонкая. Как хворостинка. На лице и теле следы побоев.

— Как прошло? — Торопливо спросил Радогор, окидывая парней беглым, острым взглядом.

– Как ты и сказал. — Хохотнул Охлябя. — Твой мохнатый приятель умеет убеждать. Но только, Радогор, ее лучше побыстрее спрятать. Зверь твой приметный, по нему догадаются, где искать.

Смур бросил взгляд на девчушку. Юное, довольно миленькое личико. В конопушках — веснянках. Таких полно и у них в городе. И стоило из — за нее было рисковать жизнью воев. Ребята молодые, горячие. Только и ждут, чтобы храбрость показать. Да и жизнью бэра тоже. Копье в умелых руках остановит и самого лютого зверя.

— Может и так, сударь воевода. — Услышал он приглушенный голос Радогора. И с удивлением посмотрел на него. Но тот в ответ уже привычно пожал плечами и виновато улыбнулся. — И вернее всего, ты прав. Но я видел, что не мог не сделать этого и послал Охлябю. И, кроме того, сударь… могу ошибиться я, но вран не ошибся еще не разу.

И улыбнулся, по юношески широко и открыто. И успокаивающе.

— Честь города не пострадает. И если мой вран решил показать мне это, думаю, у него были на то причины. А уж если совсем прижмет, город не может отвечать за безобразия лесного зверя.