Меч всевластья

— К тому же, отец научил нас заботиться о себе, — буркнула Татьяна, она вообще не любила, когда говорили о мужском превосходстве и зачастую такие разговоры кончались дракой.

— Ваша преданность отцовской памяти делает вам честь, но вы знаете, что Зайнар на грани гражданской войны? — так же спокойно и буднично спросил первосвященник, как будто спрашивал о цене на молоко.

— Мы в курсе, — наконец смогла ответить я.

— В моём храме хранится одна вещь, не то, чтобы очень ценная, но всё же она необходима в данный момент в столице, и мне нужны люди, которые согласились бы доставить эту вещь в Зайнар.

«Старый пройдоха почувствовал меня и знает, кто ты! Иначе бы он не попросил тебя доставить императорский скипетр. Интересно, кому он его предназначил»?

«Потом это обсудим», — подумала я.

— Что ж, если это не очень дорогостоящая вещь, мы могли бы доставить ее по месту назначения, — заявила я, чувствуя вмешательство меча в эту фразу.

«Зачем ты это?» — со злостью спросила я его, но он не отвечал.

— О, если вы сделаете это, мы не останемся в долгу. Выносливые скакуны, новая одежда, провизия и деньги, конечно, мы вас всем обеспечим. — Сутана довольно кивала капюшоном, а руки в шерстяных перчатках уже сжимали мои в крепком рукопожатии, скреплявшем наш договор.

Я посмотрела на девчонок и поняла, они не прочь переодеться. Наша одежда износилась, и вид у нас был почти нищенский, к тому же нам предлагали коней, а ходьба пешком почти через весь материк у нас уже поперек горла стояла.

— Хорошо, брат Сем, мы беремся доставить вашу посылку.

— Когда вы намерены пуститься в путь? — Тут же спросила сутана по имени Сем Нил, похоже, он готов был вытолкать нас за ворота прямо сейчас.

— Завтра, — коротко ответила я, и монах снова довольно закивал капюшоном.

Брат Сем ещё какое-то время поспрашивал нас о нашем путешествии, и нам немало пришлось выкручиваться и врать, объясняя столь странный маршрут до Зайнара. Потом нас проводили в гостевую спальню, уставленную десятком жёстких кроватей, и мы смогли, наконец, обсудить нашего нанимателя. Сначала это было похоже на простую девичью болтовню, пока до меня не дошло, что девчонки не решаются спросить, зачем я вообще связалась с поручением монаха. Что я им могла сказать? Мол, это не я, это мой меч шалит!?

«Кстати, зачем ты это сделал»? — спросила я Лирана.

«Ты вообще, что ли, не понимаешь элементарных вещей? — возмутился Лиран и слегка хохотнув, продолжил. — Должны же мы узнать, кому монахи прочат императорский престол. Та вещица, что мы повезём, наверняка, я на сто процентов уверен, императорский скипетр. Тот самый, который оставил на хранение монахов наш старина Титус. Он оставлял все императорские регалии этому хитрому лису Сему Нилу. Без скипетра коронация невозможна, он наделен огромной магической силой».

«А если мы его просто напросто умыкнём»? — шутливо спросила я.

«Скипетр нельзя красть, на вора падёт проклятие, и даже я не смогу тебя защитить. Кстати, а где Сердце мира»? — В последнее время Лиран все разговоры заканчивал одним и тем же вопросом, чем начал меня уже раздражать.

— Ладно, девочки, в общем, дела обстоят так, — прервала я пустую болтовню подруг и перейдя на родной язык. — Я согласилась на роль посыльного по нескольким причинам. Во-первых, я рассчитывала на оплату, и по мне, она того стоит. Во-вторых, хорошие отношения с могущественными монахами в нашем положении тоже стоят того. А в-третьих, тот, кому мы доставим посылку в Зайнар, будет нам полезен, и его покровительство нам не помешает.

— Все это правильно, а вдруг он как-то связан с северянином и сдаст нас, как только поймет, кто мы? — спросила Регина, укладываясь поудобней на совершенно неудобной койке.

— Знаете, девочки, хватит нам бояться северянина, — спокойно заявила я. — Магически мы достаточно сильны, у меня есть мой меч, вы тоже многого стоите, и вообще наш страх не обоснован. Когда я приставила нож к его горлу, он даже не сопротивлялся, теперь же я могу не только ножичком угрожать.

— Правильно, Марта, — как всегда, поддержала меня Танюшка. — Мы давно не те перепуганные девочки, и ещё неизвестно, кому кого надо бояться. В конце концов, ты хранитель огромного магического потенциала.

— Надеюсь, вы обе правы! — заключила Света и погасила свечу. — И я надеюсь, что всё будет хорошо…

Разбудили нас на рассвете и первое, что я увидела, была новенькая, чёрная одежда. Куртка и брюки из очень мягкой кожи, выделанной так, что догадаться о том, что это кожа можно было только дотронувшись до неё. Под куртку мы одели белоснежные шелковые рубашки, и я, пока никто на меня не смотрел, повесила на шею маленький мешочек, когда-то принадлежащий Титусу, открыть его и посмотреть на то, что там лежало, я так и не решилась, но решила делать все, как Титус, и всегда держать при себе этот мешочек.

Волосы мы скрыли под плотными черными косынками, на которые были надеты широкополые шляпы с пушистыми перьями и украшенные серебряными брошками.

— Еще повязку на глаз, и вылитые пиратки, — заключила Света, смотрясь на свое отражение в зеркале. Мы действительно выглядели грозно, все в чёрном, увешанные мечами и кинжалами, в общем, благонравными девицами нас мог назвать только слепой.

На кухне нас ждал плотный завтрак и обильный провиант, повара прочитали нам лекцию о том, какие продукты следует съесть в первую очередь, и мы, наконец, вышли во двор.

«Великолепные скакуны» — обещал нам первосвященник и он не обманул, два гнедых и два белоснежных скакуна, породистые чистокровки. За таких на базаре Пелара отдавали по два десятка пятидесятимонетных кошелей, а нам их отдавали бесплатно. Я подошла к одному из гнедых и погладила его по морде, он смотрел на меня очень умными глазами и как будто бы пристально изучал мое лицо.

— Как его зовут? — Спросила я у монаха конюха и тот довольно заявил:

— Этого? Я зову его Орешек, а остальные зовут Бестией, он, конечно, норовистый, но я вам скажу, будете с ним поласковей, и преданней Орешка у вас никого и никогда не будет.

— Орешек, — ласково произнесла я и, вынув из кармана леденец, отдала жеребцу, он радостно схрумкал сладкое угощение, и мы, похоже, подружились. У меня в карманах было полно леденцов благодаря местным поварам, и я с радостью разделила их с жеребцом.

— Любезная Марта, — услышала я знакомый дребезжащий голос и обернулась.

Сем Нил трусил по двору монастыря по-прежнему полностью скрываемый сутаной и прижимал к груди продолговатую деревянную коробочку без каких-либо украшений и перевязанную простой бечёвочкой.