Меч всевластья

— Вы уж простите, что мы вас так рано подняли, но уж больно мне хочется, чтоб эта штучка поскорее добралась до Зайнара.

— Ничего страшного, уважаемый брат Сем, мы вполне выспались и готовы пуститься в путь. — Вежливо ответила я, принимая из его рук коробку, и пока я её заворачивала в кусок материи и убирала в седельную сумку, брат Сем достал из кармана сутаны два письма и тоже протянул мне.

— Я вас прошу сделать всё в точности, как мы договорились вчера вечером…

— Не волнуйтесь, мы доставим посылку и прилагающиеся к ней письма вовремя, — добавила Света. — Особенно, если вы назовете имя того, кому она предназначается…

— Ах, я старый… Прости меня, Господи, господин всего сущего и повелитель моей судьбы! — воскликнула сутана, шибанув перчаткой по капюшону там, где у людей располагается лоб. — Совсем забыл про адресата. Посылка предназначена князю Парису Мили Авиталу, его обиталище в городе вы найдете без проблем, а это наша скромная плата за вашу работу. Прощайте.

Рука в перчатке протянула мне два пятидесятимонетных мешка, и Татьяна от удивления чуть не подавилась, плата была более чем щедрая, учитывая лошадей, провизию, одежду, да еще теперь и эти огромные деньжищи.

Без всяких детальнейших церемоний старик развернулся и ушёл. Мы, переглянувшись и, пожав плечами, вскочили в седла.

— Похоже, долгие проводы у них не в чести, — сказала я, застегивая обширный чёрный плащ и натягивая перчатки. — Тогда и мы не станем церемониться!

Я с места пустила вскачь своего жеребца, с лихим посвистом мы пронеслись через ворота и вылетели на свободные просторы. Но вскоре над нашими головами снова сомкнул ветви Великий лес и воспоминания о Титусе и Ольге нагнали меня. Пытаясь оторваться от печальных помыслов, я пришпорила Орешка, и он послушно ускорился. Похоже, кони были рады этой безудержной скачке, и мы быстро покинули монастырские земли. За Великим лесом началась пограничная зона между Лордоном и территориями Зайнара, эта местность была давно обжита и не очень-то приветлива с чужаками. На постоялых дворах нам хорошо помогала верительная грамота первосвященника, и мы, и кони получали благодаря этому все самое лучшее. Стражи местных владетелей нас не трогали, и мы довольно быстро продвигались по этой сумеречной земле. Как же мне все здесь не нравилось, за все время, что мы продвигались по этим землям, мы не увидели ни одного солнечного рассвета, одни сплошные, противные туманы. Погода была отвратительная: дожди сменялись ветрами, ветра сменялись противной моросью и ни одного солнечного дня за две недели пути.

Наконец однажды утром меня разбудил теплый луч уже осеннего солнца, и я с радостью вскочила на ноги. На небе не было ни тучки, и ветер не шуршал уже начавшими желтеть листочками, все вокруг предвещало начало хорошего дня. Орешек подошёл ко мне сзади и толкнул в плечо, намекая на то, что он готов снова пуститься вскачь.

— Орешек, миленький, какой же ты неугомонный, мы вчера целый день мчались, как от пожара, а ты ни капли не устал, — сказала я коню ласково, прижавшись к его шее.

— А вот я не Орешек и я хочу спать! — проворчала Света, накрывая голову плащом и отворачиваясь от солнца.

— Марта, мы все задницы поотбивали за эти несколько дней. Угомонись, пожалуйста!? — простонала Регина и тоже отвернулась от яркого солнца.

— Странные они, Орешек, — саркастически улыбаясь, обратилась я к своему коню, — сами про Лордон мне все уши прожужжали. «Скорей бы в Лордон, скорей бы в приличную гостиницу, скорей бы в ванну, хотим по магазинам»! А теперь их не добудиться, хотя до города полтора часа пути.

Татьяна со стоном села и разметала коротко стриженые волосы на голове.

— Я готова двинуться в путь, — весело заявила она, но встала медленно и осторожно. После её грандиозного падения с дерева у Танюшки всё тело в синячках, а волосы ей пришлось обрезать после того, как какая-то деревенская ревнивица ей волосы дёгтем измазала, в общем, всё было как всегда.

— Лордон! Ну, ради него можно и встать, — со стоном поднялась Света и тут же рухнула назад. — Хотя если хорошенько подумать, он от нас никуда не денется.

— Ладно, встаём! — заявила сонная Регина. — В гостиницах места нужно с утра занимать, а то опять на сеновале будем ночевать, сегодня же ярмарка.

И она бодро зашагала к ручью, а вслед за ней потопали невыспавшиеся девчонки. Мы долго приводили себя в порядок, отмывались и наряжались. Наконец настал момент, когда наша чёрно-белая четвёрка уплатила въездной налог и под грохот копыт о подъёмный мост мы въехали в город Лордон. Это был самый древний город на этом континенте, его называли колыбелью цивилизации, и он с гордостью нёс это звание, сохраняя свой почти первозданный облик.

Дома и улицы города были украшены яркими лентами и флагами, ребятня, разряженная по случаю ярмарки, бегала по улицам с радостными воплями, оповещая об этом весь мир.

— Сколько детей! — воскликнула Света, когда мы спешились у белокаменной, трёхэтажной гостиницы под названием: «Три лилии».

— Похоже, здесь их очень любят, — заключила я, направляясь к дверям и входя в уютный холл явно дорогостоящей гостиницы. Но нам цены были нестрашны, мы уже купили себе приличные платья и головной убор для меня, мне приходились постоянно прятать волосы, из-за которых мы уже не раз попадали в парадоксальные передряги, о которых мне даже рассказывать не хотелось. На базаре Пелара рыжие девушки попадались, хотя редко кто из них были натурально рыжими, на севере же все просто сума сходили от цвета моих волос. Мне же не нужно было лишнего внимания, особенно сегодня, когда мы собирались тряхнуть стариной и подзаработать на ярмарке немного денег.

Мы сняли очень дорогой номер на четверых и заказали всё самое лучшее на завтрак. Горничная вкатила заставленную тележку и начала накрывать на стол, вслед за ней вошёл поварёнок и внёс огромную корзину с фруктами. В номере, состоявшем из двух спален и гостиной, повсюду стояли вазы с пышными букетами цветов, постели были застланы белоснежным бельём и во всем этом было столько роскоши и уюта, что мне даже не хотелось куда-либо идти. Стоило мне об этом подумать, и над городом разнёсся набат, мы вздрогнули и подбежали к окнам. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как над главной башней княжеского дворца взвился лиловый стяг с чёрной полосой, и я уже знала, что где-то сейчас с лязгом поднимаются мосты и опускаются решётки крепостных ворот.

— Осадный флаг? — Удивлено и как-то по-детски спросила Татьяна, — А как же ярмарка?

— Никак, — Ответила расстроенная Светлана, опускаясь в кресло, — Не судьба нам повеселиться.

— Интересно, а кто напал на город? — спросила Регина, по-прежнему оставаясь у окна, вид у нее был бодрый и деловой.

— Да уж, узнать бы, кто напал на город, и оторвать ему голову за испорченный праздник, — чуть не плача заявила совсем расстроившаяся Татьяна. Мы просидели три часа в ожидании новостей, пока, наконец, Регина не заверещала:

— Смотрите, смотрите глашатай, наконец-то мы хоть что-то узнаем! — заорала она, распахивая настежь окна.

Но глашатай был немногословен. На Лордон напали пираты, пришедшие от моря по реке Возрождения, их количество неисчислимо, заявил глашатай и сообщил о повелении князя — о призыве всех, кто способен держать оружие в руках, на крепостные стены.

— Невероятно! — воскликнула Света, с размаху кинув книгу на стол, — понимаю, Пелар, это прибрежный город, и там пираты обычное дело. Ну а здесь, посреди материка, это что-то невообразимое!