Меч Юга

– Я могу видеть, где мы выйдем вперед, если они потеряют нас, но не окажемся ли мы все в том же положении, если они последуют за нами по следу?

– Нет. Во-первых, я нисколько не сомневаюсь, что наши лошади - даже вьючные животные - лучше, чем у них. Может, Фрэйденхелм вор и предатель, но он мастерски разбирается в лошадях, и эти лучшие, что мы у него взяли. Маловероятно, что братья-псы смогут сравниться с нами, и на пересеченной местности они не найдут новых лошадей, когда их собственные кони выйдут из строя. Однако, придерживаясь дорог, они будут нанимать или покупать свежих на каждой почтовой станции. Это то, чего мы не можем сделать, если только мы не хотим отказаться от лошадей, которые у нас есть - кроме скакуна, конечно, - а этого я бы не стал делать, когда все скорпионы Шарны кусают меня за зад. Но на пересеченной местности мы покажем им наши пятки, если только не случится, что у них будет много запасных коней.

– А если они это сделают?

– Я все равно не буду слишком беспокоиться.
– Базел улыбнулся, и его тон был почти голодным, когда он коснулся точки на своей грубой карте.
– Прямо здесь, - сказал он почти с тоской, - есть ручей. Это не такой ручей, как летом, но вот сейчас он полноводен и быстр. Лучше всего то, что западный берег отвесен, как стена храма, а тропа вдоль него крута, как разбитое сердце, и узка, как честь. Это место, где лошади могут идти только гуськом, и наверху там есть красивая группа деревьев. Думаю, что мы могли бы разбить лагерь у этих деревьев на день или два, парень.

Он встретился взглядом с Кенходэном в лунном свете, и рыжеволосый мужчина медленно кивнул. Если у него была душа убийцы, то против кого лучше выпустить ее, чем против убийц? Его улыбка была холоднее, чем яркая, свирепая ухмылка Базела, а глаза были жесткими.

– Это было бы неплохо, - тихо пробормотал он.

– Да. В лучшем случае они будут "следовать" за нами до Морфинтана, пока мы будем пересекать внутреннюю часть петли - немного медленнее, но намного короче. Мы можем прождать два дня у ручья и все равно выиграть у них неделю, а заодно устроить им симпатичную головоломку. В худшем случае они пойдут по следу и встретятся с нами в то время и в том месте, которые выберем мы, а не они.

– Мне это нравится, - сказал Кенходэн. Он предполагал, что должен испытывать брезгливость из-за хладнокровного планирования засады на других, но не мог. Наемные убийцы были паразитами, и был только один способ справиться с ними. Или, по крайней мере, у него был только один способ справиться с ними.

Он задавался вопросом, всегда ли он был таким?

– Тогда, - Базел встал и тщательно стер пяткой свою схему, - я думаю, нам лучше снова отправиться в путь.

Венсит и Кенходэн кивнули, и градани вытащил колья и собрал поводья вьючных лошадей, тогда как его спутники вернули свои пончо, затянули подпруги и снова забрались в седла. Скакун нетерпеливо затопал копытом, вскидывая голову и собираясь сорваться с места, и Глэмхэндро фыркнул в ответ. Вьючные лошади казались менее нетерпеливыми, но их головы поднялись, когда скакун пронзительно заржал. Его правое переднее копыто снова ударилось о грязную землю, и когда Базел потянул за поводковые веревки, они храбро последовали за ним, возвращаясь на дорогу. Копыта вязли в грязи, затем глухо застучали по влажному, твердому дерну. Лошади и всадники собрались, затем снова повернули на восток, убегая в пасть туманного рассвета по пятам за градани, и дождь поглотил их.

* * *

Мелкий дождь стекал бисером по плащам и пончо мрачной группы всадников. Двое из них ехали впереди, в то время как их десять спутников почтительно следовали позади. Одним из лидеров был Чернион, другим - Роспер.

– Интересно, почему?
– пробормотал Чернион, когда они ехали дальше сквозь рвущийся туман.

– Почему что?

Чернион задумчиво посмотрел на Роспера. Роспер был Мастером юга, вторым после Черниона в этой части империи, и он заслужил эту должность. Чернион считал его немного поспешным, но он был способным человеком и одним из двух, кто знал самую глубокую тайну Черниона.

– Почему Морфинтан?
– спросил гильдмастер через мгновение.
– Это не прямой путь в Энгтир, Роспер.

– Что из этого? Теперь они насторожены и делают крюк, чтобы избежать преследования.
– Роспер пожал плечами, и вода потекла по его плащу.

– Так ли это?
– Чернион задумчиво склонил голову набок.

– Ни Кровавая Рука, ни волшебник не дураки. Они знали, что торговец лошадьми будет подслушивать, точно так же, как они знали, что он предаст их, как только сможет. Нет, они оставили нам сообщение, Роспер. Они хотят, чтобы мы пошли этим путем.

– При всем уважении, я думаю, вы видите сюжеты, которых не существует, - ответил Роспер.
– Они боятся Гильдии. Это так просто.

– Нет, это не так, - твердо сказал Чернион.
– Это не толстые торговцы или подобострастные, толстопузые дворяне. Теперь, когда они знают, что мы охотимся на них, ни Венсит, ни Кровавая Рука не будут нас бояться. У них есть какая-то цель на уме, какой бы она ни была.

– Я не так уверен. Даже Базел не захотел бы встретиться лицом к лицу со всеми нами.

Чернион подавил вздох. Значит, Роспер хотел быть упрямым, не так ли? Что ж, долг Черниона был спорить с ним, даже если это, скорее всего, окажется бесполезным занятием.

– Базел, - прямо сказал глава Гильдии, - мог бы убить половину наших братьев в одиночку, и если четверть историй правдива, Венсит мог бы убить остальных без заклинания. Что ничего не говорит о третьем человеке - и поверь мне, Роспер; Кровавая Рука и Венсит не привели бы с собой человека, который не умеет драться.

– А если мы захватим их врасплох?
– многозначительно спросил Роспер.

– Бывают времена, Роспер, когда ты проявляешь проблеск гениальности.
– Тон Черниона был настолько близок к шутке, насколько это вообще возможно.
– Это то, на что я надеюсь, но наш лучший шанс был в Коруне, прежде чем они узнали, что мы охотимся на них. Кровавая Рука не прожил так долго без того, чтобы у него на затылке не выросли глаза, и они будут настороже.

– Пусть будет так! У каждого из нас есть по две свежие лошади. Отправим их на землю и заберем в темноте! Или ты сомневаешься в скрытности моих собратьев-псов?

– Роспер, ты слушаешь, как солдат! Я никогда не подвергаю сомнению скрытность братьев-псов, но я боюсь Кровавой Руки. Ты никогда не охотился на такую цель, как он. Я бы не рассчитывал застать его врасплох, даже если бы он не знал, что за ним кто-то охотится. Но это еще не все, потому что у него есть план. Я так же уверен в этом, как если бы он сам сказал мне об этом.

– Что хорошего в плане против дюжины из нас в темноте? Даже Базел не может видеть во всех направлениях.
– Роспер поморщился.
– Прошу прощения, но это звучит как трепет испуганной горничной, а не как слова убийцы.

– Возможно, - спокойно ответил Чернион.
– Но глаза волшебника не такие, как у других людей. Кто знает, что они видят? Я не... но я достаточно мудр, чтобы бояться их. Нет, мы последуем за ними, но осторожно. Осторожно, Роспер!

– Конечно, Чернион.

Роспер хлопнул себя по груди в знак приветствия и отступил назад, тихо объясняя планы Черниона остальным, и ни один слушатель не мог бы догадаться, что его мысли не полностью согласуются с его словами.

Чернион улыбнулся и посмотрел вперед, тщательно вытирая кустистые брови и странно нежное лицо, по которому стекала вода. Роспер! Ему бы быть воином, а не убийцей. Его умение обращаться с ядами было выдающимся, и именно его дротик парализовал волю скакуна, прежде чем тот смог отомстить за своего павшего всадника. Лекарства, которые он ввел после этого, должны были парализовать и эту волю. Очевидно, что-то пошло не так с этим, но правда заключалась в том, что Чернион не мог по-настоящему винить Фрэйденхелма за то, что он предположил, что отвары Роспера будут держать жеребца спокойным и податливым, пока он не сможет избавиться от него. Чернион предположил бы то же самое. К сожалению, оказалось, что в рассказах о живучести и сопротивляемости ядам скакунов было больше правды, чем верил гильдмастер, и хотя вряд ли можно было винить Роспера за то, что он этого не знал, доказательства того, что его зелья в конце концов не справились со своей задачей, быстро задели его гордость. Этого было бы достаточно, чтобы отточить его решимость преследовать свою добычу по пятам, но правда заключалась в том, что уязвленное самолюбие было лишь частью того, что толкнуло его на погоню.