Меч
Шрифт:
— Племянник, — мягко произнёс он, встревоженно щелкая языком. — Я не говорю, что у меня имеются действительные сведения об этом. Я не говорил этого. Пожалуйста, не пойми меня неправильно.
Слова Ревика прозвучали хрипло.
— Ты это подозреваешь.
— Я бы хотел, чтобы мы это обсудили, да. Я бы хотел, чтобы мы попытались поговорить с ней, пока не поздно.
— Ты думаешь, она верна ему?
Салинс вздохнул и отпустил его руку. На мгновение единственным звуком в комнате осталось потрескивание дерева в камине, испускавшее дождь искр.
— Я задавался этим вопросом, да, — неохотно
Ревик не шевелился.
Казалось, долгое время ничто вообще не проникало в его сознание.
Затем он кивнул, всё ещё глядя в огонь. Вытерев глаза, он вновь кивнул, крепче скрестив руки на груди.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил он.
Салинс издал урчащий, едва слышный щелкающий звук.
— Я хочу, чтобы ты спросил её, племянник, — ласково сказал он. — Я хочу, чтобы ты спросил её и дал ей выбор, — он любяще похлопал элерианца по руке. — Она ещё может удивить тебя, брат Сайримн. Действительно может. Что бы она ни твердила себе на начальном этапе относительно её роли здесь, я полностью уверен, что ты влияешь на неё на глубинном уровне, племянник.
Ревик покачал головой, вновь стиснув зубы, но пожилой видящий перебил его.
— Дай ей шанс, племянник, — мягко сказал он. — Она хочет получить причину остаться. Подозреваю, что она хочет этого больше всего на свете. Так дай ей эту причину.
— Как? — спросил Ревик.
Салинс задумчиво прижал палец к губам.
— Нет нужды выдвигать обвинения. Пока что нет. Пока мы не узнаем её позицию, — пожилой видящий вновь издал урчащий звук, поглаживая его по руке. — Спроси у неё, чего она хочет. Предложи ей альтернативу тому, чтобы быть марионеткой Адипана и Семёрки. Пекин остался в прошлом, брат Сайримн. Ты знаешь её намного дольше, чем она знает его, и неважно, какими талантами он обладает. Какую бы ложь и доктрины он ни вбил в её головку…
В его последних словах прозвучала злость, и он посмотрел на Ревика.
— Она принадлежит тебе, Нензи, — тише продолжил он. — Всё закончится на вас двоих… — он процитировал: — «Какие бы перипетии и сложности не вставали на их пути, заставляя их воссоединиться».
Подумав об этом, Ревик вытер слезы с лица. Вновь почувствовав, как его горло слегка сдавило, он заставил себя выдохнуть, чувствуя, как тяжесть в груди ослабевает, пусть даже самую чуточку.
Затем он кивнул, взглянув на пожилого видящего.
— Да, — вновь кивнув, он вытер слезы с глаз, а старик похлопал его по спине. — Да, — повторил он. — Ладно. Это я могу.
Старик просто сидел с ним, крепко держа его руку костлявыми пальцами.
Глава 44
Честность
Что-то не так. Я чувствовала это каждой частью своего света. Это вибрировало во мне как мягкое предупреждение, такое отдалённое в белой колонне, находившейся над моей головой, что я едва это слышала.
Мягкий импульс предупреждения.
Тёплый, наполненный
сердечностью и состраданием.Там жила забота; она напоминала мне о Вэше.
Но мысль о нём вызвала свежий прилив печали. Я скучала по нему. Я скучала по всем ним. Как бы я ни привязывалась к местным видящим, металлические нити конструкции совсем не походили на тот высокий белый свет, который жил вокруг Семёрки и особенно вокруг самого Вэша. С каждым днём я всё сильнее ощущала различие — а после той ночи в общей комнате это, похоже, сделалось ещё более явным. Когда все их света побывали во мне, это меня тронуло, но это не то же самое.
А ещё это всё сильнее завлекало меня в металлические нити того серебристого света.
Они все преданы своему делу.
Они все до одного присягнули на верность Сайримну, но — что для меня куда более важно — они присягнули на верность Салинсу, а значит, и Дренгам.
«Мне надо выбираться отсюда», — осознала я в какой-то панике.
Мне нужно вытаскивать нас обоих отсюда, и как можно скорее, пока…
— О чём ты думаешь, жена? — спросил он.
Поколебавшись, я встретилась с ним взглядом. Увидев там пытливость, едва-едва маскируемую улыбкой на его губах, я напряглась. Я обдумала разные ответы, которые могла ему дать, затем вышвырнула их из головы и просто сказала ему правду. Более-менее.
— Ревик, если честно, я просто думаю, что Салинс меня недолюбливает, — сказала я. — Я беспокоюсь, что это повлияет на то, как ты ко мне относишься. Я знаю, что он важен для тебя.
В глазах Ревика отразилось откровенное изумление.
Затем я увидела, как он думает, сопоставляет это с чем-то в своём сознании.
— Ты думаешь, Салинс тебя недолюбливает? — переспросил он.
— Не знаю, — я выдохнула. — Да. Наверное, я так думаю, — я ощутила, как моё беспокойство резко усиливается при мысли, не стоило ли мне лучше держать рот на замке. — Это просто ощущение. Он был очень мил со мной, когда мы познакомились. Может, он думает, что я недостаточно религиозна, или ещё что-то.
Я ощутила в нём сомнение.
Затем в то же мгновение я ощутила, как он отбрасывает это.
И всё же перед этим из его света выплеснулся импульс злобы. Я с удивлением осознала, что она адресовалась не мне. Он разозлился, что Салинс давил на меня в конструкции? Он тоже это почувствовал? На тот момент я ненадолго воспрянула духом.
Может, я ошибалась. Может, Ревик не встанет на его сторону против меня.
Увидев, как Ревик в этот момент покосился на меня, я покраснела.
Он тихо щёлкнул языком.
— Не дури, жена.
— Я люблю тебя, — я ощутила, как моё горло сдавило. — Больше всего на свете.
Он широко улыбнулся, но я почувствовала, что это тоже его поразило. В тот же момент это его тронуло, но он так быстро стер это с лица, что я даже засомневалась, не померещилось ли мне.
В последнее время он был таким странным. Он хорошо это скрывал, но это чертовски меня пугало.
Мы находились на ринге для спарринга, на первом этаже главного ангара. Я наконец-то уговорила его позволить мне драться против него, но пока что понимала, что он поддаётся и превращает всё в тренировку, а то и просто в способ размяться.