Меченый (Заступник) (др. перевод)

— Ты заслуживаешь лучшего, — молвил Меченый.

Лиша кивнула, глядя на него.

— Почему ты отправился туда? — тихо спросила она, указав подбородком на устье пещеры.

Меченый сгорбился, глядя на колени:

— Я нарушил обещание.

— Только и всего?

Он взглянул на нее, и она впервые заметила не татуировки, а только пронзительные глаза.

— Я поклялся ничего им не давать. Даже чтобы спасти свою жизнь. А вместо этого отдал им все, что делало меня человеком.

— Ты ничего им не отдал, — возразил Рожер. — Круг забрал я.

Лиша крепче сжала миску, но ничего не сказала.

— Я помог тебе, — покачал головой Меченый. — Я знал, что ты чувствуешь. Отдать их тебе — все равно что отдать подземникам.

— Они и дальше грабили бы путников. Мир стал лучше без них.

Тот кивнул:

— Но это не повод отдавать их демонам. С тем же успехом я мог бы забрать круг — или даже убить их — лицом к лицу, при свете дня.

— Значит, сегодня ты вышел на бой из чувства вины, — подытожила Лиша. — А прежде? Почему ты воюешь с подземниками?

— Вообще-то, подземники воюют с нами много столетий. Разве плохо дать им отпор?

— Ты мнишь себя Избавителем?

Меченый нахмурился:

— Люди триста лет ждут Избавителя, корчась от страха. Избавитель — легенда. Он не придет, и людям пора понять это и постоять за себя.

— В легендах кроется сила, — заметил Рожер. — Не отвергай их так легко.

— С каких пор ты заделался верующим? — удивилась Лиша.

— Я верю в надежду, — ответил Рожер. — Я всю жизнь был жонглером, и если чему-то и научился за двадцать три года, то это тому, что люди плачут над историями; люди помнят истории, в которых таится надежда.

— Двадцать, — внезапно произнесла Лиша.

— Что?

— Ты говорил, что тебе двадцать.

— Разве?

— Тебе и двадцати нет, верно?

— Есть! — настаивал Рожер.

— Ты меня за дуру считаешь? Мы знакомы меньше трех месяцев, и за это время ты вытянулся на дюйм. В двадцать лет не растут. Сколько тебе? Шестнадцать?

— Семнадцать, — рявкнул Рожер и швырнул на пол миску, расплескав остатки бульона. — Довольна? Ты была права, когда сказала Джизелл, что годишься мне в матери!

Лиша уставилась на него и открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но передумала.

— Прости, — тихо произнесла она.

— А ты? — Рожер повернулся к Меченому. — Мой возраст — еще одна причина, по которой мне нельзя с тобой путешествовать?

— Я стал вестником в семнадцать. И путешествовал задолго до этого.

— Кстати, а сколько лет Меченому? — полюбопытствовал Рожер.

— Меченый родился в Красийской пустыне четыре года назад.

— А человек под метками? — спросила Лиша. — Сколько ему было лет, когда он умер?

— Неважно сколько. Он был глупым ребенком с наивными мечтами.

— Его погубили мечты?

— Его убили. Да, мечты.

— Как его звали? — тихо спросила Лиша.

Меченый долго не отвечал.

— Арлен, — наконец сказал он. — Его звали Арлен.

Глава 29 В предрассветной дымке 332 п. в

Когда Меченый проснулся, буря на время стихла, но набрякшее серое небо грозило новым дождем. Воин заглянул вглубь пещеры и без труда разглядел в темноте двух лошадей и спящего жонглера. Лиши там не оказалось.

Было еще рано — утренняя дымка, а не настоящий рассвет. Большинство подземников наверняка давно убралось в Недра, но в такую пасмурную погоду лучше не рисковать. Меченый встал и сорвал бинты, которыми Лиша перевязала его накануне. Раны уже затянулись.

Найти следы Лиши в жирной грязи оказалось легко. Она ушла недалеко и собирала травы, стоя на коленях и высоко подоткнув юбки, чтобы не испачкаться. При виде ее гладких белых ляжек Меченый покраснел. В предрассветной дымке Лиша была прекрасна.

— Напрасно ты вышла, — сказал он. — Солнце еще не взошло. Снаружи небезопасно.

Лиша посмотрела на него и улыбнулась.

— Тебе ли говорить мне о риске? — Она подняла бровь.

Он не ответил.

— К тому же с тобой не страшны никакие демоны, — добавила она.

Меченый пожал плечами и присел на корточки рядом.

— Маревник? — спросил он.

Лиша кивнула и подняла растение с шершавыми листьями и гроздьями пухлых почек.

— Если набить в курительную трубку — расслабляет мышцы и веселит. Если добавить синь-траву, можно сварить сонное зелье — свалит даже разъяренного льва.

— А демона свалит?

— Ты хоть о чем-нибудь еще думаешь? — нахмурилась Лиша.

Меченый обиделся:

— Думаешь, ты меня изучила? Да, я убиваю подземников и благодаря этому повидал места, давно забытые всеми живущими. Может, прочесть тебе стихи, которые я перевел с древнего расского языка? Нарисовать фрески Анох-Сана? Или рассказать о старинных машинах, которые могли заменить двадцать человек?

Лиша положила ладонь ему на руку, и он умолк.

— Прости. Я судила слишком поспешно. Мне кое-что известно о том, как нелегко хранить знания древнего мира.

— Ничего.

— И все же я была неправа. Что касается твоего вопроса, я правда не знаю. Подземники едят и испражняются, — наверно, их можно и отравить. Моя наставница рассказывала, что травницы древности погубили немало демонов во время Великой войны. У меня есть немного синь-травы. Если хочешь, сварю тебе зелье, когда доберемся до Лесорубовой Лощины.

Меченый радостно кивнул:

— А еще кое-что можешь сварить?

Лиша вздохнула:

— Так и знала, что ты попросишь. Я не стану варить подземный огонь.

— Почему?

— Потому что мужчинам нельзя доверять секреты огня. — Лиша повернулась к нему. — Если я дам тебе огонь, ты воспользуешься им, даже если спалишь полмира.

Меченый молча смотрел на нее.

— Да и зачем тебе огонь? Твои силы и без того намного превосходят все, на что способна горстка трав и минералов.

— Я обычный человек… — начал он, но Лиша его перебила:

— Провалиться мне в Недра! Твои раны заживают мгновенно, ты бежишь наравне с лошадью и даже не задыхаешься. Ты раскидываешь лесных демонов, как малых детей, и видишь в темноте не хуже, чем при свете дня. Ты далеко не обычный…