Мечников. Избранник бога

— Я понятия не имею, кто они такие, — подтвердил Захаров. — Однако кроме всего прочего я не в курсе, почему меня оклеветали и обозвали предателем Родины! Может, вы всё-таки объясните, с какой стати моя мастерская разгромлена, а я закован в наручники?!

— А ну, цыц! — рявкнул на него городовой. — Тебе слово не давали, — полицейский вновь перевёл взгляд на нас, а затем спросил: — Какое у вас дело к этому человеку?

Тут мне скрывать нечего. Вряд ли изобретение электрокардиографа можно считать началом заговора против Николая Первого.

— Мы с моим спутником — лекари-изобретатели. Для нового аппарата, который будет регистрировать нарушения сердечной деятельности, нам требуется человек, который разбирается в электрических кристаллах, — объяснил я.

— Допустим, — кивнул городовой. — Однако нас всё же смущает, что вы решили заключить сделку с человеком, который создавал оружие дистанционного нападения. Учитывая ситуацию, которая недавно случилась с императором… У нас нет иного выбора, кроме как забрать вас всех троих в участок и допросить.

— А что случилось с императором? — переспросил я.

— Вы что, газет не читаете? — хмыкнул городовой. — На нашего государя совершил покушение электромант. Поговаривают, что в его арсенале были кристаллы.

В последние недели мне было не до газет. Я потонул в производстве и лечении пациентов. Лишь один раз взглянул в свежий выпуск газеты, когда Владимир Павлов заявил о себе всему миру. После такой новости мне было уже не до продолжения чтения.

— Но государь наш живёт в Санкт-Петербурге, а я в Саратове тружусь безвылазно! — воскликнул Захаров. — Соседа моего спросите! Он не даст соврать, что я из своей мастерской не выхожу.

— Ваш сосед, к слову, нас и вызвал, — заявил городовой. — Он утверждает, что вы ударили молнией в его квартиру. И молния проникла через несколько стен. Скажете, что он лжёт?

— Грифон милостивый! — пожал плечами Захаров. — Ну да, я действительно экспериментировал с потенциалом электрических кристаллов. Но я понятия не имел, что они нанесли ему ущерб! Мог бы сразу ко мне обратиться. А он — сразу городовых вызывать! Тьфу ты, вошь проклятая…

— Алексей, нам нельзя в участок, — прошептал мне Сеченов. — Нас там задержат минимум на сутки.

— Я это и так понимаю. Погоди, сейчас разберусь, — ответил я.

Задерживаться на сутки я не имею права. Тогда мы с Сеченовым потеряем возможность зарегистрировать патент на эндоскоп, который прямо сейчас изучают в ордене лекарей. А если учесть, что уже через сутки, судя по словам Ярослава, приедут нанятые отцом люди, чтобы забрать моего двоюродного брата Сергея…

Похоже, придётся освободить от обвинений и нас с Сеченовым, и мастера Захарова. Я нутром чую, что он здесь ни при чём. Похоже, он просто кому-то мешал своими экспериментами, а городовые решили воспользоваться этим вызовом, чтобы подцепить очередного подозреваемого в государственной измене и получить за это премиальные.

Я решил действовать аккуратно. Воспользовался лекарской магией, чтобы подавить агрессию полицейских и предрасположить их к себе.

— Господа, уверяю вас, никто из нас троих к вам в участок не поедет, — заявил я.

— Ч-что, простите? — удивился полицейский. — Что вы о себе возомнили?

Мне ещё не удалось его продавить, однако он уже спорил с меньшим задором. Лекарская магия подействовала. И в этот момент Иван Сеченов понял, что я только что провернул. Я услышал, как завибрировало его колдовство. Видимо, он решил сделать то же самое, что и я.

Отлично! Так мы их живо переубедим. Но нужно пройтись по фактам.

— Дело в том, что мастер Захаров не мог совершить нападение на нашего государя, поскольку он всё это время работал в Саратове и никуда не выезжал. Это мы точно можем сказать, поскольку следили за его работой через знакомых, чтобы заключить задуманную нами сделку, — произнёс я. — А обвинять его в продаже кристаллов террористам, не имея на то никаких оснований… Вам не кажется, что это перебор?

— Полностью с вами согласен, господин! — крикнул мне Захаров. — Я буду писать жалобу. Унтер-офицер ещё мне заплатит за то, что вы разгромили мою мастерскую!

Я жестом попросил Захарова замолчать. Нечего провоцировать городовых после того, как мы с Сеченовым с таким трудом их успокоили.

— Вы изъясняетесь очень логично, — согласился городовой. — Но… Нам нужно его забрать.

Он уже начал путаться в своих аргументах. Сам не понимает, зачем ему это нужно. Вернее, понимает, но объяснить не может, поскольку причина для ареста именно та, о которой я подумал изначально.

Им просто нужно выполнить план, чтобы получить премию. А против такой мотивации у меня есть стопроцентный аргумент. Я попросил одного из полицейских отойти для разговора наедине.

— Позволите? — я просунул руку в свою сумку, затем достал оттуда кошель и отдал его полицейскому. — Двадцать пять рублей в качестве компенсации неудобств с мастером Захаровым. Пойдёт такой расклад?

Мой собеседник тут же поспешно спрятал переданный ему мешок в свой карман. Однако предварительно его взвесил, чтобы определить, не обманул ли я его с суммой.

Эти деньги я специально отложил для покупки кристаллов. Но если не заплатить городовым, то и кристаллов мы не получим.

— Устроит, — кивнул он. — Однако, если выяснится, что Захаров всё же поддерживает восставших, мы и вас найдём — учтите.

— Даю слово, что поговорю с мастером сегодня же и если пойму, что он предал императора, лично притащу его в ваш участок, — сказал я.

Городовой кивнул, после чего отдал приказ:

— Снимите наручники с Захарова. Очевидно, мы допустили ошибку.

Конечно, он согласился только потому, что мы надавили на него магией. Иначе договориться было бы гораздо сложней.

— Разумеется, вы её допустили, — тихо проворчал мастер, потирая освобождённые запястья.

Я вновь показал ему указательный палец, принудив к молчанию. Как только полицейские, пару раз оглянувшись, покинули улицу, я повернулся к Захарову и произнёс:

— Предлагаю продолжить разговор там, где нас никто не услышит. Пригласите нас в свою лавку?

— Было бы куда приглашать! — вздохнул он. — Всё размолотили, ублюдки! На этот раз даже хуже, чем в прошлый…

— А у вас уже был подобный инцидент с городовыми? — поинтересовался я.

— Вот об этом точно стоит поговорить внутри. Пройдёмте, господа, — сдержанно поклонился он. — Похоже, я ваш должник.

Мастер провёл нас в свою лавку. Мы с Сеченовым аккуратно переступили через осколки разбитых окон, затем прошли через длинный коридор в комнату, которая была полностью изолирована от внешнего мира. Там Захаров зажёг небольшую магическую лампу, затем запер дверь, услужливо указал нам на мягкие кресла, и лишь когда мы с Сеченовым уселись — сам приземлился на жёсткий табурет и произнёс: