Мечта дилетантов

– Фотографии украли, – повторил Дронго. Он не хотел говорить, что интимный друг Алдоны оказался таким подлецом, что согласился продать эти фотографии неизвестному мужчине.

– Теперь я все понимаю, – прошептал Абасов.

– К вам звонила все время одна и та же женщина? – уточнил Дронго.

– Сначала только она. И голос у нее был такой глухой, как будто она нарочно его меняла или записывала на пленку. А насчет фотографий позвонил мужчина. И у него тоже был такой неприятный глухой голос.

– Они использовали обычный диктофон, чтобы вы не узнали их голосов, – сказал Дронго, – значит, им было важно, чтобы вы их не узнали. Вы понимаете, насколько важная деталь? Вы могли узнать их голоса. Значит, это люди из вашего близкого окружения.

– У меня нет в окружении таких людей, – возразил Абасов.

– Это мы еще проверим. У меня к вам еще один вопрос. В прошлый раз вы сказали, что у вас был телефон «Осириса». А сейчас вы сказали, что вам посоветовали обратиться в это агентство. Кто посоветовал и кто дал вам номер их телефона?

– Вячеслав Константинович Орочко, – сразу ответил Абасов, – он сказал, что уже однажды пользовался услугами этого агентства.

– А зачем они ему понадобились?

– Не знаю. Он ничего не говорил на эту тему. Скажите, кто убил мою жену?

Дронго переглянулся с Боташевым.

– Мы пока ничего не знаем, – ответил он, – но прокуратура уже возбудила уголовное дело по факту смерти вашей супруги.

– Сволочи, – снова сжал кулаки Абасов, – они убрали меня, чтобы убить Алдону. Они понимали, что она останется без моей защиты.

– Кто это «сволочи»? – не выдержал Жагафар Сабитович. – Кого конкретно вы имеете в виду?

– Откуда я знаю? – горько произнес Абасов. – Если бы я только знал. Я бы зубами перегрыз решетки, головой бы пробил стену, вышел отсюда и сам нашел убийц своей жены. Но я ничего не знаю и ничего не понимаю.

– Вы ей не совсем доверяли, – мягко заметил Дронго.

– Да, – сразу согласился Абасов, – я глупо себя вел. Очень глупо. Все время подозревал ее в изменах, пытался поймать ее с друзьями. Несчастный дурак, я упустил свое счастье.

– Успокойтесь, – посоветовал Дронго, – вам еще многое предстоит узнать. Хотя на роль Отелло вы вполне подойдете. Кто-то сумел сыграть роль Яго. Вашим лейтенантом Кассио был несчастный Алексей Паушкин, который был в этой трагедии обычным статистом. Только ваша супруга не смогла бы исполнить роль Дездемоны, в этой роли она была бы не слишком убедительна.

– Что вы хотите этим сказать? – разозлился Абасов.

– Ничего. Просто я не уверен, что она поступала правильно даже до своего замужества. Когда давала согласие на столь откровенную фотосессию на даче у Юницкого.

– Он ее уговорил, вы же знаете, какие у современных актеров нравы, – возразил Абасов.

– Вы так полагаете? Возможно, вы правы. Но я хочу вам сказать, что в любом случае все будет решать суд. Вы уже поняли, что с убийством Паушкина вас просто подставили. Сначала анонимные телефонные звонки, потом эта нелепая поездка в Санкт-Петербург, затем откровенные фотографии, которые вам подбросили. Разгромленный кабинет Паушкина, куда вы даже не заходили. И убийство в отеле, где абсолютно случайно оказались ваша жена и сотрудник вашего банка. Я уже не говорю про нож, который заботливо положили на столик в его комнате, словно подталкивая вас к решению всех ваших проблем.

– Это была провокация! – встрепенулся Жагафар Сабитович. – Его нарочно подставили. Все эти факты в пользу нашего клиента. Я немедленно доложу о них нашему следователю.

– Он уже проверяет все эти факты, – сказал Дронго, – и еще два обстоятельства. Позавчера в банке был убит программист Радик Файзулин. Он улетал в Хельсинки четырнадцатого и слышал, как жаловался Паушкин, на кредитную карточку которого был заказан номер в отеле «Марриот». Два дня назад его выбросили с лестничной площадки пятого этажа.

Эта новость удивила даже Ахмеда Абасова.

– Что вы такое говорите? – нервно спросил он.

– Я был там в момент убийства, – сообщил Дронго, – и он успел рассказать мне обо всем. Теперь об убийстве вашей супруги. Оно произошло вчера поздно вечером. Но до этого она успела приехать в немецкое посольство на прием.

– Она ходила на приемы? – изумился Абасов. – В ее состоянии.

– Да, – подтвердил Дронго, – не вижу необходимости скрывать от вас этот факт, который вы все равно рано или поздно узнаете. Я тоже был на этом приеме. Она приехала туда с Нелей Бродниковой. И, возможно, встретила там своего будущего убийцу.

– Там был кто-то из нашего банка? – быстро спросил Абасов.

– Все руководство, – ответил Дронго, – и теперь ясно, что все события последних дней были закручены вокруг вашего банка.

– Но почему? – крикнул Абасов. – Что я им сделал?

– Очевидно, ваша персона кому-то очень мешала. И этот небезталантливый человек придумал, как именно вас убрать. Не просто убрать, а скомпрометировать. И заодно самому занять ваше будущее место. Или нынешнее.

Абасов снова опустил голову.

– Я запутался, – горько сказал он, – как муха попал в паутину и запутался. И теперь я не понимаю, где мои друзья, а где враги. Ничего не понимаю. Я даже не знаю, как мне нужно относиться к памяти Алдоны. Она была моим лучшим другом или совсем не любила меня? Она обманывала меня или смеялась надо мной, пыталась мне помочь или, наоборот, предавала меня?

– Со временем вы все узнаете. Все тайное рано или поздно становится явным, – убежденно произнес Дронго. – В любом случае я считаю, что вы должны следовать мудрому совету Жагафара Сабитовича. Вам нужно жить хотя бы ради своих детей. Найти в себе силы и помнить о своих девочках.

Абасов молчал.

– Я все равно уже никогда отсюда не выйду, – с чувством обреченности произнес он.

– Ну, это еще неизвестно, – бодро заявил Боташев, – если все факты, которые собрал мой уважаемый коллега, точны, то мы еще за вас поборемся. И вообще мы потребуем суда присяжных. Мы имеем на это полное право. Ведь вам грозит исключительная мера наказания. Которая в нашей стране заменена на пожизненное заключение.

Через несколько минут они попрощались и вышли из комнаты. Боташев шел медленнее обычного. Когда они уже вышли из здания, он обратился к Дронго.