Мечта тигра

Тот отвернулся от стража, бормотал разные фразы, сообщая обо всем, от любимого фрукта до имени мыши, что когда-то была его питомцем, до места, где он прятал золото. Правда, ложь, ложь. Он проверил на страже, задавал вопросы, и оказалось, что в его хозяйстве все не так, как он думал. Так было какое-то время, а потом он удовлетворенно сел.

— Ценное сокровище, — сказал мужчина. — С ним мне никто не соврет. Так много возможностей.

Я думал в это время. Он мог использовать камень в разных ситуациях. Было опасно оставлять это у него.

— Почему ты его бросил? — спросил он, отвлекая меня от мыслей.

Я пожал плечами.

— Спасти детей было важнее.

Он посмотрел на темный камень.

Я вздохнул и сказал:

— Я его не увидел.

Яйцо засияло.

— Ах, — он улыбнулся. — Я многое хочу у тебя спросить, но, признаюсь, сперва я хочу проверить этот камень правды. Отведи его в клетку, — сказал он стражу и добавил. — И не думай, что я забуду то, что узнал о твоей верности, — сказал он. — Я был бы на твоем месте осторожен.

Страж нервно поклонился, поднял меня рывком на ноги, сковал на всякий случай, а его хозяин ушел, захлопнув за собой дверь.

— Он тебя убьет, — сказал я, пока он вел меня в клетку.

— Заткнись, — предупредил он.

Мужчина толкнул меня в клетку и ушел из погреба, заперев дверь. Хотя был полдень, мы остались во тьме. Я прижал край рубахи к кровоточащему рту.

Шаги сверху пропали, и я услышал голосок рядом.

— Нож все еще у меня, — прошептал мальчик. — Я открыл им свой замок.

— Молодец, — сказал я. — Сможешь открыть мой?

— Наверное.

— Но осторожно. Когда услышишь их, вернись в свою клетку и закрой дверь.

— Хорошо.

Через миг я услышал, как он приоткрыл свою клетку, вскоре мальчик принялся за мой замок.

— Я не могу, — сказал он. — Вот. Попробуй сам, — он попытался передать мне нож через прутья.

— Тебе придется сделать это самому, — мягко сказал я. — Моя рука ранена.

— Он лишил тебя пальцев? — спросил голос через две клетки. — Он забрал у меня два.

Я глубоко вдохнул, подавляя боль за ребенка, так пострадавшего от бездушного мужчины.

— Нет, — тихо ответил я. — Но я не могу двигать рукой. Мне жаль, что он ранил тебя, — сказал я ему. — Мы выберемся отсюда. Все мы.

Через пару минут мальчик взломал замок. Он перешел к другой клетке. Он открыл несколько замков, приступил к другой стороне, но мы услышали шаги сверху.

— Скорее в свою клетку! — сказал я. — Не забудь закрыть дверь и спрятать нож!

Мальчик успел закрыть дверь, и люк погреба открылся.

— Вот и ужин, — сказал мужчина, наполняя миски вонючим рагу и толкая в руки детей. У третьей клетки он стукнул рукой по прутьям, и дверь приоткрылась. — Идиот! — сказал он стражу-помощнику. — Если хозяин узнает, что ты оставил клетку открытой, он сломает тебе ноги и бросит гнить в пустыне! — он с отвращением запер дверь и посмотрел на следующую. — И эта? Невероятно! Проверь все.

У моей клетки они с подозрением посмотрели на меня, но я лежал лицом к ним, прижимал рубаху ко рту и стонал. Они поискали, но ничего не нашли. Дальше они проверили все клетки, и раз открыто было лишь несколько, страж обвинил товарища, а не заподозрил нас.

Мы получили по миске рагу и чашке воды, и они открыли дверь Аны и вытащили ее.

— Хозяин хочет тебя видеть, — сказал мужчина. Они стояли подальше от меня, хотя я все еще лежал у стены. Видимо, слышали, как я убил другого стража.

Как только они ушли и закрыли дверь, мой друг начал взламывать замок.

— Скорее, — сказал я. — Мне нужно помочь ей.

Он открыл свою клетку и взялся за мою. Как только моя была открыта, я забрал у него нож и пошел к двери погреба. Даже с оружием ее не вышло бы отпереть. Я проклинал то, что Ана была в руках мужчины с тюрбаном, и я ничего не мог поделать.

Юноша дернул меня за рубаху и спросил, не стоит ли открыть другие клетки. Я покачал головой и объяснил, ведь он не видел меня.

— Не этой ночью. Придется выждать момент. Мне нужно придумать план, что сработает.

Мы вернулись в клетки, и я отдал ему свое рагу, но воду выпил сам. Я сидел всю ночь без сна, сжав голову руками, представляя ужасы, через которые проходила моя Ана. Это была моя вина. Если бы я искал лучше… Если бы не оставил дверь дома открытой… Если бы не убегал от сложностей… Я снова и снова терзал себя.

Каждый день я следил за ее клеткой, смотрел на ее дрожащее тело, на то, как она смотрела вдаль. Каждую ночь мне приходилось смотреть, как ее уводят из клетки наверх развлекать мужчину в тюрбане. Мужчина пришел за Аной лично лишь раз. Он смотрел на меня, делая это, зная, что нарушает обещание. Я свете факела я видел, что с ним что-то не так.

Его кожа обвисла. Он похудел, вены на ладонях казались темными, почти черными под кожей. Белки глаз были налиты кровью, его пальцы дрожали, он говорил людям торопиться. Я вспомнил предупреждение феникса. Он говорил, что сердце феникса в камне правды уничтожит того, кто камнем ранит других. Может, мужчина в тюрбане мстил тем, кто врал.

Пятой ночью подвернулся шанс. Мы слушали щелчок замка, когда Ану увели наверх, но его не было. Моя кожа пылала, я знал, что кровь заражена. Мои раны не обрабатывали, и они гноились. Но я все еще намеревался спасти Ану, даже если умру при этом.

Мой юный друг открыл свою клетку и мою своим ножом, принялся открывать другие клетки. Они не были в оковах, и дети двигались тихо. Пока мы сидели тут, они описали мне дом. Один даже знал о скрытом проходе, что вел из спальни хозяина на случай атаки. Мы собирались пойти в комнату хозяина, убить его и стражей по пути и сбежать по этому проходу.

Я тихо поднял люк и махнул детям идти первыми. Они умели прятаться. Им нужно было прятаться, пока я разбирался со стражей, а потом следовать за мной как можно тише. Когда пропал последний ребенок, я выбрался и пошел в спальню хозяина.

Я перерезал глотку одному стражу, поймал его тело. Я опустил его и пошел дальше. Оглянувшись, я увидел, как дети убирают его тело в шкаф и вытирают кровь. Я убрал почти без проблем еще двоих. Их тела тоже быстро спрятали. И мы оказались в коридоре перед комнатой хозяина. Обходного пути не было, придется напасть прямо.