Мечта тигра

Я подвел ее не раз. Осколок камня правды на моей шее нагрелся, подтверждая мои мысли. Я запнулся, увидев ее. Она срезала розы, ее длинные волосы задевали талию. Мое горло жгло, приветствие умерло на языке. Ее юная версия осталась в прошлом, но я видел ее в знакомых жестах Аны.

Я застыл. Она винила меня? А как иначе? Я ослабел, мышцы дрожали. Сердце болело. Как я мог позволить злодею дотронуться до нее? Как я мог уйти, когда она просила обучить ее сражаться? Я вспоминал, что сделал, что решил. Как она простит меня?

Радость при виде нее сжалась, как росток в огне. Он стал черным комком и остался в моем животе. Слои обвинений покрывали меня и давили камнем. Я ничего не мог сказать, никак не мог убрать ужасы, случившиеся с ней. Она была жертвой чего-то ужасного. Люди не должны так страдать.

Что мне сказать? Слов не было, как бы я ни старался их подобрать. Я не смог бы извиниться. Я не мог бы это исправить. Это было как лить зелье на убитого — бесполезно и глупо.

Анамика чуть повернула голову, и я увидел ее лицо в профиль, но она смотрела на цветы.

— Ну? — едко спросила она, отрезав длинную лозу. — Ты долго не решался почтить меня своим видом. Будешь стоять там и ерзать или встретишь меня как подобает?

Я попытался ответить, но выдавил лишь:

— Я… — а потом раскрывал и закрывал рот, как рыба без воды, и это было далеко от приветствия, что я планировал. Говорить не получалось, и я упал на колено и склонил голову. — Я твой слуга, моя леди, — смог произнести я.

Анамика посмотрела на меня, хмурясь. Она поджала губы и пошла ко мне. Убрав ножницы за кожаный пояс, она уперла руки в бока и смотрела на меня. Я снова опустил голову и ощутил знакомое жжение в глазах.

Трава расплывалась перед глазами, ее ладонь коснулась моей головы. Она присела рядом со мной, ее ладонь скользнула к моей шее. Я ощутил ее мысленный вопрос и открыл ей мысли. Я показал ей, как все испортил. Весь стыд, что терзал меня изнутри, был открыт для нее. Она смотрела мои мысли, а я кривился, зная, что она перестанет уважать меня, и я это заслужил.

— Мне так жаль, Ана, — я не знал, что произнес это слух, пока не ощутил дрожь слов в горле.

В ответ Анамика обвила меня руками. Мои руки обхватили ее талию, и я притянул ее к себе, прижался головой к ее нежной шее.

— Шш, — шепнула она, медленно гладя меня по голове. — Я здесь, Сохан, — добавила она теплым голосом, успокаивая меня, хоть я был недостоин. Она касалась меня, и свет наполнил края моего разума.

Я знал, что это ее свет. Я видел душу Анамики через камень правды. Она была яркой и милой, и пока Ана смотрела на меня как богиня, тьма и стыд во мне отступали и сгорали. Я купался в лучах жара и силы богини. Вскоре я уснул.

Я проснулся в кровати и был спокойным, неподвижным, как земля, укрытая снегом. Мир вокруг меня был новым и чистым. Я сунул руки за голову и обдумывал то, что случилось. Ана дала мне дар. Нечто редкое и ценное. Ее прощение и понимание покрыли мои тяготы слоем зефира.

Я все помнил. Я знал, что было на глубине, но она дала мне милосердие богини. Она отпустила мою вину и потребовала, чтобы я научился прощать себя.

На это уйдет время.

Анамика точно была особенной. Она была особенной девочкой, была особенной женщиной. Я долго не понимал этого, но теперь понял, и я проведу остаток жизни, какой бы она ни была, выражая уважение к ней.

Я отбросил одеяло, встал, оделся и пошел в тронный зал. Я вошел, а она принимала посетителей. Амулет Дамона висел на ее шее. Я не помнил, когда она его забрала. Я нахмурился, не понимая, как она доставила меня в мою комнату. Она была сильной, но я не видел, чтобы она поднимала что-то весом с меня.

Решив, что лучше не думать об этом, я низко поклонился, а она отпустила гостя и сказала стражу, что сегодня больше никого не примет. Она протянула мне руку и улыбнулась.

— Хорошо спалось? — спросила она.

Я легонько сжал ее пальцы и ответил:

— Да, благодаря тебе, — я посмотрел на десятки даров в зале и понял, что она уже работала часами. — Стоило разбудить меня. Ты была занята.

— Да. Нас долго не было. Работы много.

— Я готов начать, — сказал я.

— На это будет время, — сказала она. — Сядь со мной.

Она села на мраморных ступенях трона и протянула руку. Я сел рядом. Наши плечи соприкасались, мы не хотели отодвигаться, как раньше. Ана не убрала руку, и я сжимал ее.

Я не мог говорить, и она начала.

— Я… хотела тебя поблагодарить, — сказала Ана.

Я взглянул на нее, думая, что она сошла с ума. Улыбка была на ее губах. Я не понимал этого.

— Меня? — неуверенно сказал я. — За что меня благодарить?

— Я не знала раньше, — сказала она. — Что это был ты.

— Что я?

— Что ты спас меня.

— Спас тебя? Я провалил задание.

— Нет, ты справился, — Ана вздохнула, опустила мою ладонь себе на колени, играла с моими пальцами. Я ощутил, как мы близко, и заерзал. — Я вернулась во времени, пока ты спал, — тихо сказала она, словно признавалась в преступлении. — Я забрала ее… свои воспоминания.

— Да?

— Да. Когда я встретила тебя, Рена и Келси, я не знала тебя. Никогда не видела раньше.

— Верно, — сказал я.

— Мне пришлось забрать эти воспоминания. И она знает, что ее спас человек, научил ее использовать нож, но она не помнит его лицо. Мои родители и Сунил тоже забыли тебя.

Я кивнул и сказал:

— Это умно.

— Да? — она переплела пальцы с моими и посмотрела на меня. — Может, если бы я тебя помнила, мы бы меньше ссорились, когда я тебя снова встретила.

— Может, — ответил я. Шея пылала. Я потерся щекой о свое плечо. — Не важно. Что сделано, то сделано, да?

— Да, — зеленые глаза пронзали меня. — Теперь я все помню.

Я сглотнул, во рту вдруг пересохло.

— Д-да?

— Да. Я была с тобой. Когда мое сознание слилось с моим юным я, я словно была с в плену внутри нее. Я все видела и ощущала.

Я отвернулся.

— Мне жаль.

— Мне нет.

— Как так? — поразился я.

— Я не хотела переживать изнасилование, если ты об этом, но я посмотрела на это по-новому. Для меня сейчас он был жалким подобием мужчины. Я хотела защитить себя. Сейчас своими силами я могла бы убить его мыслью, но юная я боялась его. Страх остался со мной на годы. В воспоминаниях он был жутким, сильным. Но теперь я увидела его слабым и мертвым. Это было важно для меня. Я долго думала об этом, пока была заперта в девочке, что была тоже заперта в себе, и ждала, пока ты вызовешь меня.