Мечты сбываются
Шрифт:
Его и без того раскрасневшиеся щеки запылали еще больше.
На меня снизошло вдохновение.
Безусловно. — Перестав улыбаться, она коснулась его лица. — Это было что-то невероятное!
Он медленно, задумчиво кивнул.
Вы уверены, что я не причинил вам боли?
Я похожа на человека, которому причинили боль?
Он медленно покачал головой.
Вы похожи на любимую женщину. — Он дотронулся до ее губ, все еще теплых и припухших, затем щеки, волос. — Как могут волосы, которые еще короче моих, выглядеть так женственно?
Не так уж трудно иметь волосы короче ваших, — съязвила
А сначала не нравилось.
Вы мне вообще сначала не очень нравились. Вы меня тормозили.
И сейчас торможу. Это становится целью моей жизни.
Она предположила, что он ее поддразнивает, и решила поддразнить его в ответ.
Не получится.
Еще как получится! Вы ведь сейчас не рветесь на работу, правда?
Она помотала головой:
До десяти меня там не ждут.
А если бы вам надо было к девяти? Вы бы спешили?
Возможно. — Она усмехнулась. — Это зависит от того, с какой силой вы будете удерживать меня здесь.
Он усмехнулся в ответ.
Подождите минуту.
Думаете, за минуту что-нибудь изменится?
Я это знаю.
Она подождала минуту, провела рукой по волосам у него на груди, пощипывая его соски.
М-м-м, да, — сказала она, обхватывая бедрами его бедро и чувствуя, как он снова входит в нее. — Наверное, вы правы.
Разумеется, я прав. — Джон поймал ее губы и поцеловал ее, сначала мягко, потом более настойчиво. Он перевернулся на спину, и Нина оказалась на нем. Он неотрывно смотрел на ее груди с розовыми сосками. Раздвинув ее бедра для более глубокого слияния, он предоставил ее самой себе и дотронулся до ее груди.
Нина наблюдала, как длинные пальцы, которыми она восхищалась, проводят по каждой выпуклости ее фигуры. Она наблюдала, как они массируют ее соски, пока они не затвердели, словно бусины. Затем он притянул ее к себе и коснулся ее губ. Зрелище того, как он охватывает губами ее сосок, а затем возбуждает пальцем, чуть не лишило ее рассудка. Закрыв глаза, она начала двигаться навстречу ему, подаваясь то вперед, то назад, чувствуя, как он глубоко проникает в нее, пока он не поднялся навстречу ее толчкам.
Он довел ее до первого оргазма и тут же до второго, найдя чувствительный бугорок в самом нежном ее месте и долго-долго гладя его. Он довел ее до третьего оргазма, перевернув ее и войдя в нее с таким ожесточением, которого она никак от него не ожидала, но которое свело ее с ума. Закончив, он рухнул на нее, обессиленный.
Некоторое время они лежали, неподвижные и тихие, и Нина наслаждалась его близостью. Затем в ее голове что-то щелкнуло. Мысленно быстро провернув в памяти то, что случилось, и то, что это означало, она испугалась. Она получила большое, слишком большое удовольствие. Конечно, от такого любовника, как Джон Сойер, трудно оторваться. Но в ее жизни нет места подобным отношениям. У нее нет времени на таких мужчин, как Джон. Ей есть куда идти. Она не может и не будет связывать себя, даже из-за собственных желаний.
Надо подниматься, — пробормотала она из-под его груди.
Он крепче обнял ее.
Нет, останьтесь.
Я должна идти на работу.
Позвоните. Пусть кто-нибудь вас заменит.
Не могу.
А у меня няня
до полудня.Няня. В этом слове заключалось одно из основных различий между Ниной и Джоном. Твердо положив руку ему на грудь, Нина проигнорировала манящую влажную, теплую мужскую плоть и приподнялась. Несколько секунд спустя она встала с постели и направилась в ванную,
Нина?
Я должна принять душ.
Отложите.
Не могу.
Она открыла воду. Как только ванная стала заполняться паром, она встала под горячую струю и принялась намыливаться, тщательно и методично, как все, что она делала. Как следует помассировав волосы, она их прополоскала, выключила воду и, взяв полотенце, досуха вытерлась. К тому времени, когда она вернулась в спальню, Джон лежал, прислонившись к медному изголовью, и выглядел необыкновенно мужественно на фоне ее ярко-розовых простыней. Фактически все в комнате было ярко-розовым; и все же выглядел он на этом фоне не по-дурацки, а именно мужественно.
Не обращая на него внимания, Нина вытащила из ящика нижнее белье, надела его, а поверх натянула шелковые шорты и блузку цвета фуксии. Вдев в уши крошечные бирюзовые сережки, она присовокупила к ним подходящее ожерелье и тонкий поясок на талию. Туалет довершили босоножки из ремешков. Тряхнув головой, она посмотрела на себя в зеркало и пальцами расчесала волосы.
Нина!
Она удивленно взглянула на Джона. Разумеется, она не забыла о том, что он все еще здесь, но она уже так отдалилась от него, что даже его голос поразил ее.
Что это значит? — спросил он бесцветным голосом.
Что?
Мы занимаемся любовью, и вдруг вы вскакиваете и уезжаете?
Достав свою косметичку, Нина стала размазывать по лицу увлажняющий крем.
Мне нужно работать!
А я хочу с вами поговорить!
Кивнув своему отражению в зеркале, она твердо ответила:
Не сейчас! Может быть, в другое время.
Когда?
Она пожала плечами:
Не знаю. Мне нужно посмотреть, когда я буду свободна.
Вы можете освободиться в любое время!
Нет, не могу! Меня ждут клиенты, которых я должна обслужить.
А как же я?
Нанося кончиками пальцев тени для век, Нина низким голосом ответила ему:
Мне кажется, вас я только что обслужила!
Джон выругался. Он скатился с постели к ее ногам и встал перед ней. Джон был совершенно голым и... ошеломляющим!
Не употребляйте таких слов, когда говорите о том, что между нами произошло!
Она пожала плечами, пытаясь казаться беспечной, и продолжила заниматься косметикой.
Черт побери, Нина! Неужели для вас это ничего не значит? Для меня вы первая женщина, с которой я захотел быть после смерти жены, да и у вас, как я понял, давно не было мужчины! И после всего, что произошло между нами, вы спокойно встаете с постели, одеваетесь и идете на работу?
У меня есть работа, которую я должна выполнить, — спокойно ответила она. — Я очень серьезно к этому отношусь.
Джон почесал в затылке. Он возвышался над ней, голый и босой. Осторожно наблюдая за ним, она ждала его движения или начала разговора, заканчивая макияж. Но Джон молчал и не двигался с места, пока она сгребала в сумку все свои баночки и тюбики, и лишь мрачно смотрел на нее.