Медиум

Вика же, убедившись в том, что я не солгал ни единым словом, подошла ко мне, ухватила за ладонь и повела меня за ширмы, прочь от гомонящей толпы.

До самого выхода с кладбища мы не обменялись ни словом, и только за воротами она развернулась ко мне всем телом, но все же избегала смотреть в глаза.

— Спасибо тебе… за все. Извини, что я хоть и на одно мгновение, но засомневалась в тебе. Просто это было так…

— Не извиняйся, я все понимаю. Первую секунду я и сам в себе засомневался.

— Мне странно это говорить, но мне как будто бы стало немного легче… теперь мне хочется думать, что мама жива, просто с ней приключилась какая-то неприятная история.

Или ее труп похитили и заменили восковой фигурой, преследуя непонятные мотивы. Но, естественно, вслух я этого говорить не стал.

— Знаешь, Сергей, — Вика грустно улыбнулась, смотря куда-то мне в область груди, — а ты изменился.

Я промолчал, ведь прекрасно ощущал это и сам.

— С папой мало кто может так разговаривать, а ты сегодня просто… я не могу подобрать слов… раньше за тобой этого не замечала.

— Настроение просто такое.

— Не только настроение… Серёж, у тебя что-то случилось?

— Все время что-то случает, такова жизнь.

— Ну мне-то можешь сказать, мы все же не чужие люди друг другу…

— Разве? — Я вопросительно поднял брови. — По-моему, твой отец приложил все силы для того, чтобы мы таковыми стали.

— Я… мне жаль, что все так вышло… с нами…

Виктория не выдержала и отвернулась.

Полминуты мы помолчали, думая каждый о своем. Мне не хотелось ничего говорить, а она не могла подобрать слов. Но когда я снова попробовал уйти, то девушка обхватила рукав моей олимпийки обеими руками, не отпуская от себя.

— Сергей, свадьба будет в декабре, под самый новый год.

— Зачем ты мне это говоришь? — В груди защемило сильнее, чем когда-либо до этого.

— Я хочу, чтобы ты знал… свадьба будет в Москве.

— Надеюсь, ты меня на нее не планируешь приглашать.

— Что ты ершишься, Сергей? Думаешь, я сама этого хочу?

— Извини… — я смутился, потому что не так давно узнал, что вся эта свадьба и была тем условием, которое потребовал Стрельцов взамен на то, чтобы оставить меня в покое. И Вика согласилась. Ее сосватали тогда еще семнадцатилетнему Арслану — сыну азербайджанского нефтяного магната Тугая Сафаров, с которым Михаил планировал грандиозные общие дела на несколько поколений вперед. В общем, все это было чем-то вроде династического брака, только в прогрессивном двадцать первом веке.

И вот, в этом году Сафарову-младшему исполнялось восемнадцать, он становился совершеннолетним, и подготовка к грандиозной свадьбе на стыке двух традиций уже шла полным ходом. Стрельцов доволен многомиллиардными перспективами, которые увековечат его имя и выведут в ранг одного из самых богатых людей России. Тугай Сафаров доволен тем, что будет вести бизнес с почти родственниками, а не посторонними людьми, Арслан Сафаров доволен, что ему достанется красавица-жена, которая, правда, старше его на шесть лет… Недовольны только я и Виктория, но кто же нас спрашивает?

Мы снова помолчали, но на этот раз не отрывали взгляда друг от друга, будто прощаясь. А потом девушка подалась вперед и слегка разомкнув чувственные губы, сопровождая это действие бурей из эмоциональных противоречий. Мне не оставалось ничего другого, кроме как мягко остановить ее.

— Не делай того, о чем потом будешь жалеть.

Она словно очнулась от транса и зажмурила глаза.

— Ты прав… ты как всегда прав, Сергей. Прости меня.

— И ты меня… — не уверен, что она поняла меня правильно, но я извинялся за всю эту ситуацию с женитьбой, за то, что стал тем рычажком, за который дернул ее отец, чтобы вынудить девушку пойти на этот шаг.

— Серёж, — ее руки крепко обхватили мое запястье, неприятно сдавливая свежий шрам, — скажи, я могу тебе чем-то помочь?

— Не думаю. Но если что, то обязательно к тебе обращусь, идет?

Она улыбнулась и отпустила меня, отступив на шаг.

— Идет… ах, Сергей, чуть не забыла! Вот, это за твою работу и потраченное время…

Она вытащила из внутреннего кармана пальто пухлый конверт из плотной бумаги и протянула мне.

— Это лишнее, Вик. Я приезжал не ради денег.

— А ради чего?

— Чтобы помочь тебе.

Она снова смутилась, а вокруг нее стал закручиваться такой вихрь различных эмоций, что я понял, если не уйду сейчас, то все может закончиться плачевно для нас обоих. Мы и так уже без малого десяток минут стояли у всех на виду и держались за руки, как влюбленная парочка. Хотя, почему как?

— Пока, Виктория, — я мягко высвободился из ее теплых ладоней, — мне нужно ехать.

— Пока, Серёж… — она будто хотела сказать что-то еще, но не решалась. А я не стал ждать, просто развернулся и потопал к своей дешевенькой машинке, ощущая ее жгущий лопатки взгляд.

Возле автомобиля меня ждал сюрприз. Тот самый Максик, который пытался нагло наехать на меня и занять парковочное место, теперь с возмущенным видом стоял в компании двух полицейских.

— Вот он! Это он! — Завидев меня, мужчина начал тыкать пальцем в мою сторону. — Задержите его!

Служители закона послушно направились в мою сторону.

— Добрый день. — Полицейские вежливо поздоровались и неразборчиво представились. — На вас поступила жалоба за хулиганские действия и нанесение побоев. Предлагаю проехать с нами в отделение для установления деталей происшествия.

— Здравствуйте, господа. А поподробней можно?

— Что ты дурака включаешь?! — Максик истошно завопил, тыча в меня в меня пальцем, а потом обратился уже к полицейским, — он напал на меня и ударил несколько раз по лицу! Вот! — Водитель Инфинити поднял челку, демонстрируя неслабую такую шишку, размером с небольшой мандарин. — Видите? Это он меня ни с того, ни с сего ударил, когда я сидел в салоне! У меня свидетельница есть!

Слушая эту бессовестную ложь я офигевал все больше с каждым следующим словом. Ни с того, ни с сего ударил? В салоне? Да этот дядя совсем охренел! И, главное, часовые порядка, судя по всему, на полном серьезе верили в эту нелепую сказку.

— Слушай, Максик, а где ты, говоришь, жоповозку свою оставил?

Один из полицейских тут же заинтересовался:

— Так вы знакомы?

— Что?! Нет, понятия не имею, откуда он знает мое имя!

— Господа полицейские, — обращаю на себя внимание, — давайте просто пройдем к машине этого… «потерпевшего», и я наглядно покажу, почему вся эта его история наглое вранье от начала и до конца. Ну, ладно, не до конца. В лобешник я действительно ему зарядил, но не при таких обстоятельствах, как он рассказывает.