Медноголовый
Шрифт:
— Часовой! Часовой!
Обеспокоенный сержант Толливер из роты «А» всунул в палатку голову:
— Сэр?
Недоумённо оглядев изгвазданного в объедках Свинъярда, он перевёл взгляд на Бёрда:
— Звали, сэр?
Свинъярд вскочил на ноги:
— Арестовать этого северного предателя! — рявкнул он Толливеру, — К начальнику военной полиции мерзавца! Пусть отправят его в Ричмонд и расстреляют, как врага штата! Вам ясен приказ?
Толливер колебался.
— Ясен или нет?! — завизжал подполковник.
— Ясен. Приказ ему ясен. — ответил за сержанта Бёрд.
— Из армии
Подполковник полностью потерял над собой контроль под влиянием паров виски и выходки Старбака. Ринувшись к мундиру, Свинъярд завозился с застёжками висящей под форменной курткой револьверной кобуры:
— Ты арестован, мразь!
Бёрд подхватил Старбака под локоть и выволок из палатки, пока совершенно обезумевший Свинъярд не наделал глупостей.
— Он же псих. — с удивлением констатировал майор, — Абсолютный неизлечимый псих. Скорбный главою. Тронутый. Лунатик.
Бёрд оттащил Старбака на безопасное расстояние и растерянно оглянулся на палатку, будто не веря в то, что произошедшее ему не приснилось:
— Да ещё пьёт, как лошадь. Но мозги у него сдвинулись набекрень гораздо раньше, чем он их проспиртовал. Бог мой, Нат, и это наш воинский начальник!
— Э-э, сэр… — кашлянул последовавший за офицерами сержант Толливер, — Мне, что, арестовать мистера Старбака, сэр?
— Не глупи, Дэн. Я за Старбаком присмотрю. Забудь, что видел. — Бёрд изумлённо потряс головой, — Псих на должности заместителя командира бригады! Надо же.
Движения в освещённой изнутри палатке подполковника видно не было.
— Мне жаль, Нат. — сконфуженно произнёс Бёрд.
Обратив внимание на то, что всё ещё сжимает в руке памфлет Дэниелса, Бёрд с неожиданным ожесточением разорвал его на клочки.
Старбак же выругался. То, что Фальконер жаждет его крови, новостью для него не являлось, но он почему-то надеялся, что всё устаканится само собой, и он останется с ротой «К». Здесь он нашёл своё призвание, здесь был его дом и его друзья. Без роты он, как и говорил подполковник, действительно был никем.
— Надо было переводиться к «Шанксу».
«Шанксом», то есть «Тонконожкой», со времён учёбы в Вест-Пойнте кликали Натана Эванса, чья бригада находилась сейчас где-то далеко на юге.
Бёрд угостил Старбака сигарой, подкурил от поднятой из костра ветки:
— Надо убираться от палатки, Нат, пока этот идиот-лунатик не решил и вправду тебя арестовать.
— За что же?
— Объявит врагом штата, например. — хмыкнул Бёрд, — Сам видишь, какая каша варится вместо мозгов в его котелке, так что подозреваю, что идейку с «врагом штата» подкинул ему мой любезный зятёк.
Старбак покосился на палатку Свинъярда:
— Где Фальконер только откопал его?
— У Джона Дэниела, конечно же. Фальконер, очевидно, купил себе бригаду в обмен на всё, чего пожелает левая нога Джона Дэниела, а левая нога редактора «Экзаминера» вместе с прочими частями его грешного тела, вероятно, страстно желали (и я их, заметь, понимаю) сбагрить кому-нибудь родную кровинушку — свихнувшегося пропойцу.
— Вы уж простите меня, сэр. — устыдившись того, что поддался на миг жалости
к себе, сказал Старбак, — Вам ведь он тоже угрожал.— Переживу. — отмахнулся Бёрд.
Для него не было секретом, что Вашингтон Фальконер презирает его и будет рад унизить лишний раз, но Бёрд также знал, что успел завоевать уважение Легиона, а против Легиона переть у Фальконера кишка тонка. Со Старбаком Фальконеру справиться было не в пример легче.
— Тебе надо уносить из лагеря ноги, Нат. — озабоченно сказал Птичка-Дятел, — Что намерен делать?
— Делать? — эхом повторил Старбак, — А что мне делать?
— На Север вернуться не хочешь?
— Иисусе, нет.
Куда-куда, только не на Север. Вернуться на Север, предав тем самым его боевых товарищей. Вернуться на Север Натаниэлю не позволила бы гордость.
— Тогда езжай в Ричмонд. — посоветовал майор, — К Адаму. Он поможет.
— Ему отец не даст. — горько посетовал Старбак.
Всю зиму от Адама не было вестей, и Натаниэль пришёл к выводу, что их дружбе — конец.
— У Адама своя голова на плечах. — не согласился Бёрд, — Езжай прямо сейчас. Мерфи проводит тебя до Фредериксбурга, а там сядешь на поезд. Я выпишу тебе отпускное удостоверение.
Никто не мог передвигаться по территории Конфедерации без выписанного властями паспорта, но военнослужащим было достаточно справки от начальства их полка. Слух о том, что случилось со Старбаком, разнёсся по Легиону мгновенно, как вонь от сгоревшего пороха. Рота «К» собралась идти к Свинъярду скандалить, но Бёрд отговорил, аргументируя тем, что взывать к рассудку имеет смысл лишь там, где рассудок этот не утоплен напрочь в виски. Больше всех хорохорился ротный шутник Нед Хант. Он грозился перепилить тайком оси у фургона подполковника или поджечь ему палатку. Ханта Птичка-Дятел тоже отговорил, но караул у палатки Свинъярда на ночь всё же выставил. Единственное, что, как Бёрд полагал, можно было сделать полезного в их положении, — это как можно скорее убрать Старбака с глаз подполковника долой.
— Что думаешь делать? — поинтересовался у Старбака Томас Труслоу, пока капитан Мерфи готовил двух коней.
— Попрошу помощи у Адама.
— В Ричмонде, значит? Свидишься с моей Салли?
— Надеюсь.
Предвкушение встречи с девушкой отчасти примирило его с выдворением из Легиона. Но лишь отчасти.
— Скажи ей, что я думаю о ней. — неохотно попросил Труслоу, и в его устах это звучало, как признание в любви и прощении, — может, ей надо чего…
Он насупился и умолк. Едва ли его дочь сейчас могла нуждаться в чём-то, что мог дать ей он.
— Желал бы я… — начал сержант и опять замолчал.
Старбак предположил, что Труслоу сейчас скажет, де, желал, чтобы его единственное дитя избрало себе иную стезю, нежели ремесло шлюхи, но сержант ошеломил его, окончив фразу иначе:
— Ты и она… Хотел бы, чтобы вы были вместе.
Старбак порадовался тому, что в темноте не видно, как запылали его щёки:
— Салли нужен человек с более ясным и радужным будущим, чем у меня.
— Бывают и хуже. — возразил сержант.
— Сомневаюсь. — Старбака вновь охватило острое чувство жалости к себе, — У меня нет ни дома, ни денег, ни работы.