Медвежий замок

– На ваших бумагах должны быть три подписи, моя и управляющих делами Эберхарда фон Алена и Хинриха Плескова.

Это уже вымогательство взятки. Норманн поставил на стол еще две ящерки и добавил рождественскую безделицу с елкой, Санта-Клаусом и снежинками. Для полноты эффекта встряхнул призму, и внутри засверкал падающий снег. Фон Аттендорн завороженно замер и на несколько минут выпал из бытия.

– Где вы остановились? – наконец опомнился хозяин кабинета.

– Здесь недалеко, у господина Тидеманна.

– Вас известят в самое ближайшее время, – не отрывая взгляда от снежинок, произнес барон. – И заплатите секретарю вступительный взнос.

На столе у секретаря уже стояли весы с набором грузиков на противоположной чаше. Опытный малый заранее предвидел результат разговора с его боссом. Почтительно развернул перед Норманном конторскую книгу, где каллиграфическим подчерком расписаны статьи и суммы взноса. Однако! Общая сумма превышала три тысячи виттенов! Здесь и взнос на общественный флот, и оплата покупки двадцати кнехтов, и содержание вдов и сирот пропавших купцов.

– Если господин Норманн… э-э-э… – он заглянул в шпаргалку, – Рус платит гульденами, то полагается скидка.

– Гульдены золотые, – шепнул Шушун, – побереги свое золото.

– Серебром! – Кошель с самодельными монетами солидно звякнул о стол.

Секретарь принялся деловито пересыпать деньги на чашу весов, затем еще и еще. На стол упал второй кошель, и только на третьем взнос оказался уплаченным. Грабеж! На кой ему сдался этот Ганзейский союз! Норманн не собирался мотаться по морям и торговать пенькой и тюленьим жиром, ему не нужны Испания с Америкой. Хороший дом, жена и дети – это максимум его желаний. Попал в дикие времена! Или тебя убьют, или сам с оружием гоняй других. Оно ему надо? Нет, не зря умные люди советовали сидеть у портала и при первой же возможности уходить в другое время.

Пока огорченный Руслан Артурович Нормашов горестно вздыхал на своей кровати в трактире господина Тидеманна, в ратуше проходил экстренный совет.

– Он не может быть русским! – настаивал фон Аттендорн. – И дело не в имени, а в деньгах.

– Как торговец этот молодой человек мог привезти монеты из Тавриды или получить от парфян, – предположил фон Ален.

– В обоих вариантах надпись должна быть руническая, а здесь явная кириллица.

– А если Казань? – задумчиво сказал Хинрих Плесков.

– Там нет единой власти, а в ходу персидские деньги.

– Не мог ярославский князь начать чеканку новой монеты?

– Для этого требуется серебро, которого у него очень мало, да и воюет он с Московией.

– Вы упускаете два важных момента! – Бургомистр поднял указательный палец. – Он отсыпал секретарю жемчуг, а нам поднес стекло!

– Не вижу в этом ничего особенного, – возразил фон Ален. – Жемчуг русский, стекло венецианское.

– Подарки очень богатые!

– Щедрый, вот и все объяснение.

– Не смеши, купцы щедрыми не бывают. Он спешит вернуться к себе домой!

Конрад фон Аттендорн легонько встряхнул стоящий на столе колокольчик, в кабинет тотчас вошел секретарь.

– Зови соглядатая.

Секретарь исчез, на его месте появился неприметный мужчина.

– Рассказывай, Стерв.

– Одна часть его воинов набрана из новгородцев, другая из викингов. Сам говорит по-русски, но с очень сильным акцентом.

– Что в нем самое приметное?

– Высокомерен, несомненно, происходит из знатного рода. Воин, хороший воин, это сразу бросается в глаза.

– Чем же? Ты в трактире господина Тидеманна и получаса не пробыл.

– Наемная охрана так себя не ведет, и к работодателю относится иначе. Здесь же явное доверие и уважение.

– Они вместе воевали?

– Упоминались сухопутные и морские сражения, восхваляют его владение мечом и луком. Называют опытным мореходом и тактиком.

– Туда больше не ходи, этого достаточно. Свободен.

– Что скажете? – спросил бургомистр после того, как за соглядатаем закрылась дверь.

– Это бастард! – почти хором воскликнули присутствующие.

– При этом не пожелал остаться в Новгороде, а вместо Готландского союза предпочел нас.

– Не ниже герцогских кровей, если считает себя вправе чеканить собственные деньги, – заметил Хинрих Плесков.

– И зол, как на Новгород, так и на датчан! – Конрад фон Аттендорн снова поднял указательный палец.

– Его земли могут быть только между Новгородом и Выборгом! Он нам нужен! – воскликнул Эберхард фон Ален.

– Что делаем, если подтвердится наше предположение?

– Для начала дадим денег и воинов, покажем свое расположение и готовность помочь, – ответил Плесков.

– Напишем в Авиньон папе Бенедикту Двенадцатому, подарим этому Норманну Русу герцогский титул, – предложил фон Ален.

– Церковь любит деньги, – вздохнул фон Аттендорн. – Кого укажем в родителях?

– Что-то вас не туда понесло! – возмутился Плесков. – Если потребуется дать Русу титул, проще надавить на Эдуарда III.

– И верно! – согласился фон Ален. – Король Англии перед нами в долгах как в шелках.

– Монополию Ганзы безоговорочно подписал.

– Оставил щелочку. Английские купцы имеют право перевозить товары на наших судах.

– Это ненадолго, – уточнил фон Аттендорн. – Капитаны уже получили инструкции, в товары англичан подбрасывают контрабанду.

– Умный ход! – усмехнулся Плесков. – Король конфискует товар и имущество своих подданных, капитаны получают компенсацию за ущерб.

– Торговля тканями монополия Ганзы, засунул в тюк рулон гамбургского или голландского сукна – и английского торговца нет.

– Конфискация имущества выгодна Эдуарду Третьему, его казна получает с этого хорошую прибыль.

– Ближе к делу! – На этот раз указательный палец фон Аттендорна постучал по столу.

– Если возникнет целесообразность дать этому Русу титул, надо обратиться или к Эдуарду Третьему, или к литовским князьям.

– Не выдумывай! В Тракае сейчас язычник правит, его имя и не выговорить.

– А нашего подопечного можно выдать за сына литовского князя! – воскликнул Плесков.

– Все читали рапорта капитанов по поводу венецианских купцов?

– Интересная информация и пересекается с нашими огненными саламандрами.

– Если он выкрал секрет стекла… Я даже боюсь в это поверить!