Медвежий замок

– Однако прибывшие венецианцы в первый же день назначили высокую премию за информацию о месте пребывания своих соотечественников.

– Закон дожа предписывает смертную казнь за вывоз тайны изготовления стекла.

– При любом раскладе надо ему дать воинов, – решительно заявил Хинрих Плесков.

– А если он всего лишь украл готовые изделия? – спросил фон Ален.

– И совсем не мало, – усмехнулся бургомистр. – Полагаю, и сюда привез.

– Украл, напал на город или захватил венецианский корабль, это не наше дело, – отмахнулся Хинрих Плесков.

– Солдат дадим! – вынес вердикт фон Аттендорн. – Он нам нужен.

Помимо собственного желания Норманн оказался пешкой в политической интриге сильных мира сего.

Два дня безделья не очень-то содействуют улучшению настроения. Дружинники лениво отлеживались, новики ходили по торговым рядам, растрачивая деньги на всевозможные безделицы. На третий день пошел мерзкий холодный дождь, на завтрак принесли ячневую кашу и кувшин кипяченого молока. Тоска, ни кофе, ни привычного сыра. Полцарства за кусок вареной колбасы! Увы, ни колбасы, ни царства. За слюдяным окошком низкие тучи и занудливый осенний дождь. По уму надо тренироваться, физическую форму потерять проще простого, и навыки работы с мечами и луком надо поддерживать. Вон снайперы ОМОНа ежедневно стреляют, иначе какой из тебя стрелок, так, теоретик по нажиманию гашетки.

– Господин Норманн! Господин Норманн! К вам посыльный от бургомистра! – взволнованно сообщил трактирщик.

– Пусть подождет.

– Почему? – Тидеманн растерялся от столь пренебрежительного отношения к важному визитеру.

– Не видишь, я ем! – Для наглядности Руслан покрутил перед носом трактирщика глиняной ложкой.

– Это же посыльный от бургомистра! – трагическим шепотом произнес Тидеманн.

– Достал! Зови, пусть заходит.

– Вы, это, требуете его к себе?

– Сейчас подпрыгну и побегу вниз! Неужели на город напала саранча?! Тьфу, сарацины! Не дадут человеку спокойно поесть!

Парень аккуратно подцепил ложкой молочную пенку и от удовольствия зажмурился. Вспомнилось детство и бабушка, которая специально присыпала пенку сахарной пудрой. Настроение окончательно испортилось.

– Герр Норманн Рус? Я посыльный от бургомистра, вам надлежит прибыть на церемонию вручения Ганзейской бирки.

– Когда?

– Прямо сейчас.

– А вчера прийти не мог? Выйди!

– Как! Вы меня прогоняете?

– За дверью подожди, я штаны переодену. Или хочешь полюбоваться на мой волосатый зад?

– Я буду внизу, – больше растерянно, чем обиженно ответил посыльный.

Шушун бросился готовить парадные одежды, а Норманн невозмутимо продолжил доедать ячневую кашу.

В кабинете с торжественными лицами встречали ганзамистр Конрад фон Аттендорн и двое управляющих делами (Sachwalter) Эберхард фон Ален и Хинрих Плесков.

– Господин Норманн Рус! – Приветливая улыбка. – Проходите, садитесь! Вам надо подписать устав, присягу и правила торговли.

Норманн сел на предложенное место, пододвинул прошитые желтой ленточкой листы бумаги, бегло просмотрел, затем достал из-за манжета шариковую ручку и поставил подписи напротив своей фамилии. Возникла пауза, затем вкрадчивый вопрос ганзамистра:

– Вы подписали важные бумаги, даже не узнав их содержания.

– У меня вторые экземпляры, изучу на досуге.

– Но ваша подпись уже стоит!

– Ну и что? Я или подписываю и становлюсь членом Ганзейского союза, или не подписываю и ухожу. Выбор сделан давно.

– В тексте могут быть условия, которые существенно ограничат вашу торговлю.

– Господин фон Аттендорн, в бумагах нет ограничений лично для меня, я не понимаю ваших вопросов.

– Но вы же не знаете немецкого языка!

– Там нет моего имени, я знаю готический алфавит, да и латинский тоже.

Норманн перевернул свой экземпляр и быстро написал азбуку готическими, затем латинскими буквами. Шрифт Тевтонского ордена создан как симбиоз германских рунических и латинских букв. На самом деле это настоящая тайнопись, которую знает не так уж и много людей, особенно в двадцать первом веке. Снова пауза, затем вопрос от Хинриха Плескова:

– У вас странное перо, можно на него посмотреть?

– Дарю! – Руслан протянул шариковую ручку. – Сделано в Китае.

– Эти ящерицы, они из Венеции? – осторожно спросил фон Ален.

– Нет, китайские, все мое стекло из Китая.

– Вы были в Китае?

– Да.

Спасибо Денису Юрьевичу и его страсти к экзотике, он всегда брал с собой пару девиц и Норманна. Полет в Шанхай на китайский Новый год или суббота-воскресенье на карнавале в Рио-де-Жанейро. Хорошее было время, никаких забот.

– А стекло вы умеете делать? – вкрадчиво спросил Плесков.

– Умею, но только цветное, – затем Норманн спохватился и добавил: – Сейчас у меня нет необходимой печи.

– Вы знаете торговый путь в Китай?

– Их вообще-то два. – И прикусил язык, ибо чуть не ляпнул про Панамский канал. Четырнадцатый век, Америка еще не открыта!

– И вы знаете оба пути?

– Великий шелковый путь через Сибирь и морем.

– И сможете провести корабли?

– Ну да! Завтра с утра поведу флот, а вы будете защищать мой замок!

– Откуда вы узнали про морской путь?

– В Китае в каждой лавке висит карта мира.

– Но у них свой алфавит.

– Иероглифы, – поправил Норманн, обмакнул гусиное перо и добавил к алфавиту шесть столбцов китайских закорючек.

Честно говоря, он не был уверен, что это китайские иероглифы. Еще во время учебы в училище культуры они с Сашкой и Андреем неплохо развернулись с китайскими фонариками. Тонкие реечки обтянуты белым ситцем и простенький сюжетец а-ля Китай, для достоверности с каждой стороны столбец именно этих иероглифов. Оптовики расхватывали на ура. Уже намного позже он увидел настоящие китайские фонарики, которые и близко не напоминали их «творчество».

– Покажите место, где стоит ваш замок. – На стол легла карта от Любека до Ботнического залива с Новгородом, Ладогой и Онегой.

Шушун подошел к столу и потянулся указательным пальцем, но тут же получил от Норманна шлепок по руке.

– Тут! – указал на северо-восточный угол Ладожского озера.

Шушун фыркнул и встал за спиной.

– У вас большой замок? – спросил фон Аттендорн.

– Строить начал в этом году.

– Вы решились самостоятельно построить замок?

– Зачем же, у меня архитектор из Генуи.

Ганзейские боссы при этих словах переглянулись.

– Как вам Генуя? – задал провокационный вопрос фон Ален.