Медвежья услада
Шрифт:
– Ты выступишь в битве за нее? Заберешь Иниру себе? – мое сердце дрогнуло от радостной мысли, которая выстрелила в голове, когда я проговорила эти слова быстро и судорожно.
Но Хант только поджал губы, тяжело выдыхая, чтобы отрицательно покачать головой.
– У меня нет такого права, Алу. У рода волколаков тоже есть свои правила, пойти против которых в одиночку я не смогу… Мне очень жаль.
– И мне, – пробормотала я, с ужасом думая о судьбе Иниры сейчас.
Сложно было представить состояние моей подруги в эту секунду, когда перед ней стоял предмет ее трепетной и невозможной любви,
Просто чудовищно!
Хуже всего было то, что медведи явно чувствовали это.
Я замечала, как на нее косятся охранники, явно присматриваясь, и, видимо, заранее намечая, кто за какую невесту будет биться с Защитниками.
– Давай поговорим с Видящим, – тут же нахмурился Норд, говоря это приглушенно и делая явно так, чтобы его не услышали остальные. – Если он помог мне, то сможет помочь и тебе.
Но Хант снова отрицательно покачал головой.
– Видящий для нашего рода – это проводник с миром медведей. Мы уважаем его знания и старость, но не более, друг мой. В нашем мире нет ничего выше совета клана. А он ни за что не позволит мне вмешиваться в дела медведей.
– Звучит серьезно.
– Так и есть, Норд.
Я оглянулась на подругу и увидела, что она все поняла, пусть не слышала ни единого слова.
Все почувствовала и потому сникла и побледнела буквально на глазах, потеряв все краски жизни на лице.
И я не знала, какие смогу найти слова, чтобы утешить ее и поддержать.
– Ну что? Пококетничали с ушастыми? – раздался бас короля, который так и продолжал держать на руках Видящего и расхаживать рядом с тем Кадьяком. Каратом. – А теперь все взяли топоры и марш махаться! Батя ждет от вас фееричного махалова! Не разочаруйте меня и наших новых гостей!
Кажется, король действительно воспринимал все очень позитивно.
Его глаза загорались от мысли, что сейчас будет много крови и ненависти между его же Берсерками. А вот меня затошнило от того, что ждало нас впереди.
Гарм все это время стоял со своим братом Глэйсом рядом с королем и его сыновьями, мило беседуя, но теперь волк был серьезен и сосредоточен.
Он был таким же высоким, как медведи.
Не худым, а жилистым и очень спортивным.
Обычно такие мужчины удивляют своей физической формой и выносливостью, в состоянии снести с лица земли даже очень больших и рослых мужчин.
У него было интересное лицо.
Овальное, с прямым носом.
С одной стороны, его можно было бы назвать обычным, если бы не пронзительные глаза зеленовато-голубого цвета и чертовски обаятельная улыбка, от которой в первую секунду можно было растеряться и сбиться с мысли.
Он смотрел так, словно видел твою душу насквозь. Но не стремился воспользоваться этим.
Его взгляд пробирал до самого нутра тем, как он смотрел, – спокойно, тепло. Словно говорил, что все знает о тебе. И все понимает.
Мужчина был довольно сдержан, но настолько вежлив, что это обезоруживало.
А вот его брат Глэйс был самым настоящим красавчиком.
Такой же высокий и стройный, со светлыми волосами и совершенно бесшабашной улыбкой, от которой казалось, что даже солнце начинает светить ярче
и жарче. Голубоглазый, он напоминал одного из тех невероятных мужчин, которые становились идеалом красоты античности, запечатленной на века в мраморе.Только он был живой и настолько подвижный в каждом проявлении своих эмоций, что начинала кружиться голова.
Его взгляд буквально искрил от задора, озаряя всех особенным блеском.
Он смеялся среди медведей и своих волков, запрокидывая голову, и с первого взгляда было видно, что он далеко не пай-мальчик. И вероятнее всего доставляет массу неприятностей своему милейшему брату своими выходками и тем, что сдерживаться не собирался.
Гарму было достаточно одного кивка головы, чтобы волки притихли и заняли какие-то особенные позиции вокруг стана медведей, то ли защищая их от мира. То ли мир от медведей.
И эта слаженность волков просто восхищала.
Было ощущение, что они чувствуют друг друга без слов.
На каком-то своем подсознательном уровне.
Читают друг друга по выражению глаз.
Их взаимодействие восхищало и заставляло забыть обо всем.
Лишь почувствовав прикосновение Норда к себе, я обернулась и тут же окунулась в его взгляд, полный обожания и уверенности.
– Тебе лучше вернуться к невестам, моя услада, – почувствовав, как я дрогнула от его слов, мой медведь мягко улыбнулся, положив горячие ладони на лицо, и прошептал: – Ты не должна ничего бояться. Ты будешь только моей. Я никому не позволю забрать тебя. Верь мне.
– Я верю, – прошептала я в ответ, проводив тревожным взглядом его огромную окровавленную фигуру, и вернулась в стан испуганных жавшихся друг к другу невест, чтобы наконец обнять Иниру.
– Все будет хорошо, – прошептала я ей, обнимая поникшие продрогшие плечи, хотя мое сердце заходилось от тревоги.
– …не будет, ила.
– Пусть битва начнется и победит самый достойный! – провозгласил король, усевшись прямо на какой-то ледяной выступ. – Начнем с первой невесты по очереди! Выходи вперед, дочка! Ты! Да-да, ты. Подойди ко мне. Не бойся.
Король протянул руку в приглашающем жесте, и первая бледная и испуганная девушка неловко зашагала по льду к нему, не смея поднимать взгляда на огромных обнаженных мужчин, которые были готовы биться за нее. Чтобы сделать затем своей.
Правила были простыми и незамысловатыми.
Воин выступал вперед и заявлял этим свое желание.
Если желающих было больше, чем один, то начиналась битва.
Причем не важно, бились ли трое, четверо или пятеро – побеждал тот, кто единственный устоял на ногах и доказал королю свою силу.
Видимо, раньше эти бои проходили быстрее и проще, потому что все желающие были только среди непосредственной охраны короля.
Я бы не удивилась, если бы узнала, что воины договаривались между собой, кто какую из девушек забирает.
Но теперь все было иначе.
Потому что отныне в боях участвовали Защитники.
Охрана была зла и не собиралась сдавать свои позиции так просто.
А Защитники оказались не на шутку сильными и выносливыми!
Они даже топоры не использовали, когда выходили на схватку, заявляя свое желание на каждую из невест! И это просто поражало воображение!