Мегрэ в кабаре «Пикрат»

— Кто еще у вас работает?

— Кузнечик, он швейцар и заодно курьер, разносит проспекты. Оркестр и девушки.

— Сколько их?

— Кроме Арлетты — Бетти Брюс, вот ее фотография слева. Она исполняет акробатические танцы. И Таня, она в перерывах между своими номерами играет на пианино. Вот и все. Конечно, есть и другие — приходят с улицы выпить рюмку и снять клиента. Но они у нас не работают. Мы здесь как одна большая семья. Ни у Фреда, ни у меня нет больших амбиций. Когда накопим немного денег, будем жить себе спокойно в нашем домике в Бурживале. Вот идет муж.

Невысокий, но крепко сложенный и хорошо сохранившийся мужчина лет пятидесяти, черноволосый, с едва пробивающейся сединой, вышел из кухни, на ходу надевая пиджак на рубашку без воротничка. Было видно, что одевался он поспешно, так как на нем были брюки от смокинга и домашние туфли на босу ногу.

Хозяин кабаре тоже оказался спокойным. Даже куда более спокойным, чем жена. Скорее всего, фамилия Мегрэ была ему известна, но видел он его впервые и шел медленно, чтобы приглядеться.

— Фред Альфонси, — представился он, протягивая руку. — Жена вас ничем не угостила?

Стол перед комиссаром был пуст.

— Вы в самом деле ничего не хотите? Но и ведь не возражаете, если Роза принесет мне чашку кофе.

Так звали его жену. Она ушла на кухню, а Альфонси сел перед комиссаром, положил локти на стол и замолчал.

— Вы уверены, что никто тут не сидел прошедшей ночью?

— Послушайте, господин комиссар, я знаю, кто вы, а вы обо мне не знаете ничего. Может быть, вас дезинформировал кто-нибудь из полиции нравов… Эти господа иногда заглядывают ко мне. Такая уж у них работа. А если они не сказали, то я скажу, что у меня ни разу не было никаких нарушений. Я — тихий и спокойный человек.

Эти слова звучали странно из уст крепыша со сломанным носом и ушами экс-боксера, как цветная капуста.

— А значит, когда я говорю, что за этим столиком никого не было, значит — никого не было, у меня скромное заведение. Здесь работает немного людей, и я всегда на месте, чтобы все были на глазах. Могу точно сказать, сколько посетителей здесь было этой ночью. Достаточно просмотреть счета в кассе. На них написаны номера столиков.

— Арлетта со своим парнем сидели в «пятерке», так?

— В «шестерке». Направо — четные номера, слева — нечетные.

— А за боковым столиком?

— В «восьмерке?» Где-то в четыре ночи там сидели две пары. Вроде парижане, которые у нас никогда не были и зашли из любопытства, но быстро сообразили, что это не для них. Выпили бутылку шампанского и сразу ушли. А я закрыл кабаре.

— И вы не видели ни за одним из столиков двух мужчин? Один средних лет, чем-то похож на вас?

Фред Альфонси знал, с кем имеет дело, и, улыбаясь, ответил:

— Если вы будете со мной откровенны, мсье, то, может быть, я попробую вам помочь. Вам не кажется, что хватит играть в кошки-мышки?

— Арлетта мертва.

— Что?

Он подскочил от неожиданности и закричал в сторону кухни:

— Роза!.. Роза!..

— Да слышу я, иду.

— Арлетта умерла!

— Что ты болтаешь!

Она прибежала с удивительной для женщины ее комплекции быстротой.

— Арлетта?

— Ее задушили сегодня утром в спальне, — добавил Мегрэ, внимательно глядя на нее.

— Какой кошмар!.. А кто этот мерзавец?

— Вот это я и хотел бы узнать.

Роза громко высморкалась. Казалось, вот-вот расплачется. Она, не отрываясь, смотрела на стену — там висела фотография девушки.

— Как же так? — спросил Фред, направляясь к бару.

Он выбрал бутылку выдержанного коньяка, наполнил три рюмки, первую подал жене, вторую молча поставил перед Мегрэ, который только смочил в ней губы.

— Она подслушала здесь этой ночью разговор двух мужчин о какой-то графине?

— О какой графине.

— Не знаю. Одного из них звали Оскар.

Альфонси не дрогнул.

— Выйдя отсюда, она пошла в окружной комиссариат, чтобы сообщить об услышанном. Оттуда ее привезли к нам, на набережную Орфевр.

— Поэтому ее и убили?

— Скорее всего.

— Ты видела этих двоих, Роза?

Она покачала головой. Оба были взволнованы.

— Клянусь, господин комиссар, если бы эти двое были здесь, я бы запомнил это и не скрыл бы от вас. Мне незачем хитрить. Вы хорошо знаете, как это бывает в подобных нашему увеселительных заведениях. Люди приходят сюда не смотреть какую-то программу экстра-люкс и не танцевать под хороший джаз. Это не кабаре высшего разряда. Вы читали наши рекламные листки. Если у людей есть деньги, к нам они не придут. Но если все же не находят, на чем остановиться, тогда уже причаливают к нам, крепко поддатые. Большинство ночных таксистов имеют с нами договор, конечно, не задаром. И когда посетители выходят из дорогих кабаков, портье им также рассказывают о «Пикрате». Обычно это иностранцы, которые надеются увидеть что-то экзотическое. А экзотической была только Арлетта, когда раздевалась. На секунду, после того, как снимала платье, оставалась совсем нагой. Я велел ей побрить лобок. Так, по-моему, приличней. А после выступления ее обычно приглашали за один из столиков.

— Она спала с посетителями? — прямо спросил Мегрэ

— По крайней мере, не здесь. И не во время работы. Пока кабаре открыто, я не разрешаю девочкам выходить. Они должны задерживать посетителей как можно дольше, чтобы те побольше выпили и, уж наверное, обещают им встретиться после работы.

— И встречаются?

— А как вам кажется?

— Арлетта тоже?

— Наверное, и она тоже.

— А вчера с этим молодым человеком?

— Думаю, нет. Он имел, как бы это сказать, серьезные намерения. Однажды зашел сюда с товарищем случайно и сразу влюбился в Арлетту. Был еще пару раз, но никогда не оставался до закрытия. Наверное, рано встает по утрам.

— У нее были другие постоянные клиенты?

— Вы, наверное, не поняли. У нас нет завсегдатаев. Это люди с улицы. Хотя, естественно, они все похожи.

— А дружки у нее были?

— Не знаю, — ответил холодно хозяин.

Мегрэ невольно посмотрел на жену Фреда.

А вам не случалось…

— Прошу не смущаться. Роза не ревнива. Это уже давно ее не волнует. А если вы хотите знать, то да, случалось.

— У нее?

— Никогда не переступал ее порога. Здесь. В кухне.

— Он уж такой! Исчезнет на минуту, не успеешь оглянуться, а уже вернулся. А потом возвращается и девчонка. А ощипывается, как курица!

Это ее забавляло.

— Вы что-нибудь знаете о графине?

— О какой графине?

— Все равно. И еще я хотел бы получить адрес Кузнечика. Как этого парня зовут по-настоящему?

— Тома. Мы ничего о нем не знаем. Вырос сиротой. Не имеем понятия, где он ночует. Но после обеда вы найдете его на скачках. Это его единственная страсть. Еще по одной?

— Спасибо.

— Как вам кажется, репортеры сюда сегодня сбегутся?

— Может быть, когда узнают…

Комиссар не мог понять, доволен ли Фред перспективой такой рекламы, или наоборот, это его пугает.