Механическая принцесса

От размокшей грязи каменистая дорога стала скользкой, в любую минуту грозя падением. По одну сторону, загораживая небо, возвышалась скала, по другую вниз уходило крутое, усеянное острыми камнями ущелье. Далеко внизу тускло поблескивал ручей. Уилл старался держаться подальше от обрыва, да и сам Балий ступал неуверенно, будто боялся упасть. Юноша втянул голову в плечи, чтобы поменьше досаждал дождь, и вдруг увидел у кромки дороги золотистый отблеск. Он тут же спрыгнул с коня, наклонился и разглядел золотую цепочку, зацепившуюся за острый выступ. Это был круглый нефритовый кулон с выгравированными на обратной стороне словами, прекрасно ему известными.

Сливаясь в одно целое, души людей становятся сильнее бронзы и железа.

Свадебный подарок Джема невесте… Уилл сжал кулон в руке, и ему вспомнилась встреча с Тессой на лестнице. Говорят, что разделить сердце надвое нельзя, но…

– Тесса! – закричал он, и горы отозвались стоголосым эхо. – Тесса!

Он прислушался, сам не понимая, чего ждет. Может, надеялся получить ответ? Вряд ли Тесса пряталась где-то среди камней. Тишину нарушал лишь шум дождя и ветра. Тем не менее Уилл ни на минуту не сомневался, что держит в руках кулон Тессы. Может, она сорвала его с шеи, чтобы указать ему путь, как Бензель и Гретель из сказки братьев Гримм? И так поступила бы героиня какого-нибудь романа, а значит, и Тесса могла. Не исключено, что по пути он обнаружит и другие метки, оставленные ею. В душе вновь забрезжила надежда. Он подошел к Балию и вскочил в седло. Никаких остановок – к вечеру они должны быть в Стаффордшире. Кулон Уилл положил в карман. Выгравированные на нем слова любви жгли, как раскаленное клеймо.

Никогда еще Шарлотта не чувствовала себя такой утомленной. Ребенок в утробе выматывал ее больше, чем она могла предположить. К тому же она не спала ночью и весь день провела на ногах. От бесконечных лазаний по лестнице в Библиотеке у нее болели ноги. Тем не менее, войдя в комнату Джема и обнаружив, что он не только пришел в себя, но сидит в кровати и разговаривает с Софи, Шарлотта забыла об усталости.

– Джем, – воскликнула она, – я так рада, что тебе лучше!

Софи, со странным румянцем на лице, встала.

– Мне уйти, миссис Бранвелл?

– Да, Софи, пожалуйста. Бриджит опять не в духе, говорит, что потеряла Бэнг Мэри, а я даже не представляю, что она имеет в виду.

– Бэйн-мэри [22] , – поправила девушка, пытаясь заглушить сердце, гулко бившееся в груди; она чуть было не совершила нечто ужасное! – Я ей помогу.

В дверях Софи обернулась и посмотрела на Джема – он выглядел бледным, но собранным.

– Шарлотта, ты не будешь возражать, если я попрошу тебя дать мне скрипку?

22

Бэйн-мэри (англ, bain-marie) – скороварка.

– Ну конечно.

Шарлотта вытащила из футляра инструмент и передала его Джему, а сама села рядом на стул. Юноша осторожно взял скрипку в руки.

– Ой, – вдруг вскочила она, – прости, я забыла смычок, ты ведь хочешь сыграть что-нибудь?

– Не беспокойся. – Джем нежно провел кончиками пальцев по струнам, и они издали нежный, вибрирующий звук. – Пиццикато… это первое, чему научил меня отец, показав скрипку. Оно напоминает мне о детстве.

«Ты и сейчас ребенок», – хотела сказать Шарлотта, но промолчала. Пару недель назад Джем отпраздновал свой восемнадцатый день рождения, перешагнув принятый для Сумеречных охотников порог совершеннолетия, но Шарлотта по-прежнему видела в нем маленького мальчика из Шанхая, как он сжимал скрипку в слабых руках, когда попал к ним в Институт. Впрочем, он повзрослел с тех пор…

Она взяла с ночного столика коробочку с серебром.Лекарства оставалось не больше чайной ложки. Вздохнув, высыпала порошок в стакан, налила из кувшина воды и протянула Джему. Тот отложил скрипку и спросил:

– Это последнее?

– Магнус хочет найти для тебя лекарство. Каждый из нас вносит свой вклад – Габриэль с Сесилией отправились в город, чтобы купить все необходимое по списку Магнуса. Софи, Гидеон и я копаемся в книгах. Мы делаем все возможное.

– Я не знал…

– Мы твоя семья, Джем, и каждый из нас старается что-то для тебя сделать. Пожалуйста, не теряй надежды. Держись.

Он маленькими глотками опорожнил стакан, а потом сказал:

– Моя сила – вы. Кстати, ты уже выиграла сражение с Генри по поводу имени вашего ребенка?

Шарлотта в замешательстве улыбнулась. Говорить о ребенке в такую минуту ей казалось неуместным, но почему бы и нет? Умирая, ми живем.По крайней мере, эта тема позволяла отвлечься от болезни, похищения Тессы и опасной миссии Уилла.

– Еще нет, – ответила она. – Генри по-прежнему настаивает на том, чтобы назвать его Бьюфордом.

– Ты одержишь над ним верх. Ты всегда побеждаешь, Шарлотта, поэтому будешь отличным Консулом.

– Женщина-Консул? – наморщила нос она. – После всех проблем, с которыми я столкнулась, возглавляя Институт?

– Кому-то надо быть первым. Хотя понимаю, это далеко не всегда легко. – Он опустил голову. – Шарлотта… в жизни мне редко приходилось о чем-то сожалеть, но… но есть кое-что такое, что меня очень печалит.

Шарлотта озадаченно посмотрела на него.

– Мне хотелось бы увидеть твоего ребенка, Шарлотта…

Эти слова вонзились ей в сердце острым осколком стекла. По щекам тихо покатились слезы.

– Шарлотта, – с нежностью произнес Джем, будто пытаясь ее утешить. – Ты всегда заботилась обо мне. И ты станешь чудесной матерью…

– Не сдавайся, Джем, – сдавленным голосом произнесла она. – Когда тебя привезли сюда, мне сказали, что ты проживешь год, от силы два. Но ты прожил почти шесть. Пожалуйста, поживи еще немного, хотя бы пару дней. Ради меня.

– А я и жил ради тебя. Я жил ради Уилла, Тессы – и ради себя, поскольку хотел быть рядом с вами. Но даже ради других я не могу жить вечно. Никто не сможет упрекнуть меня, что я уступил без боя и стал для смерти легкой добычей. Если ты скажешь, что нуждаешься во мне, я буду жить, сколько смогу. Я буду жить ради тебя и других, сражаясь с костлявой до тех пор, пока не стану грудой развалин. Но это уже будет не мой выбор.

– Но… – нерешительно протянула Шарлотта. – Что же ты выбираешь?

Он судорожно сглотнул и положил руку на скрипку:

– Я принял решение… в тот самый момент, когда велел Уиллу уехать. – Он опустил голову, затем снова вскинул. – Я хочу поставить точку, Шарлотта. Софи тоже рассказывала, что все пытаются найти для меня средство исцеления. Да, я действительно позволил Уиллу продолжить поиски, но теперь хочу, чтобы вы все от них отказались. Все кончено, Шарлотта.

Сесилия и Габриэль вернулись в Институт только к вечеру. Девушка редко выбиралась в город, и всегда в компании либо Шарлотты, либо брата, но с Габриэлем Лайтвудом оказалось куда интереснее. Он постоянно смешил ее, и, хотя она и напускала на себя серьезность, удержаться от улыбки было невозможно. И в нем не было ни капли чванливости, свойственной юношам из хороших семей (о Бенедикте Лайтвуде она и не вспоминала).