Механическое сердце Fatum
Шрифт:
— Изначально Fatum создавался как программа, имитирующая искусственный интеллект. В заданной создателем альтернативной реальности она выполняла роль бога, однако со временем что-то пошло не так, и механизм этой программы перенёсся в реальный мир. Но он не мог сделать этого в одночасье, поэтому его перемещение происходило в несколько этапов. Сначала нескольким людям были отправлены определённые устройства — носители информации, которые могли применяться для связи с самой программой. — Слава невольно поднёс руку к груди, где висела подвеска. Жест означал: «Я понимаю, о чём ты (но верить тебе пока не собираюсь,
— Тормозни! — остановил его Слава. — То есть я бы исчез, не сделай ты этого. Исчез и не видел бы всего, что происходит здесь? Твою мать, Чейни, нахера ты это сделал? — и, немного погодя, ещё тише добавил:
— Это из-за алгоритма всем насрать на происходящее, да?
— Да.
— Тогда какого хера я это всё чувствую!
— Потому что ты не слышал этого алгоритма, — спокойно ответил Чейни. — А из-за того, что связь оборвана и Сети больше не существует, сделать это невозможно. Ты — единственный способ…
Гнойный едва не взвыл.
— Её восстановить можно? Сеть можно восстановить?
Чейни нахмурился.
— Нет. Всё, что вам остаётся, — это создать нечто принципиально новое…
— Зачем мне это знать вообще? — вспылил Гнойный, повторяя, что пришёл он сюда не за этим.
— Ты должен рассказать об этом остальным.
— Нихуя я им не должен!
— Слава. Ты — единственная возможность людей освободиться от влияния Fatum. У механического бога нет никакой информации о твоём мышлении.
Слава демонстративно заткнул уши.
— Я и без тебя знаю, что должен делать. Если этот механизм нельзя изменить, то я его уничтожу. Уничтожу и верну людям их настоящие чувства, хера с два я должен один страдать! Никаких новых задач. Хватит, вы заебали. Каждый из вас, что ты, что Мирон. Я не выбирал это, ясно? Только из-за того, что вам так захотелось, я не должен никому и ничего. Я пришёл, чтобы забрать Гену или его труп, мне плевать, что там будет, но возвращайте его обратно!
За его спиной надломился потолок. Тело Гены Rickey F грохнулось на пол, подняв вокруг себя облако пыли и приземлившегося вместе с Геной мусора.
— Ох, — только и смог сказать Слава, оглядывая бесчувственное тело перед собой. Не мёртвое и со светящейся подвеской в руке.
— Будь готов к тому, что Fatum будет тебя ненавидеть, — продолжил Чейни. — И вам дорого обойдётся тот факт, что ты оказался сегодня здесь.
— Почему, — обессиленно выдохнул Гнойный и его голос дрогнул, — это должен быть я?
— У меня не оставалось выбора. К тому же, я не мог дать тебе погибнуть.
Слава смотрел на него исподлобья недоверчиво.
— Знаешь, ты не катишь на заботливого папочку. Поэтому я не прощу тебе того, что ты сделал.
— Я знал это с самого начала. Когда ты
сказал, что не был в Сети последние пару дней, я понял, что другого шанса у меня не будет.— Помнится, ты встретил меня за пару минут до того, как это произошло, — усмехнулся Слава, — так что не пизди. Где остальные люди? Тоже призраками сидят здесь?
— Они разложены на информацию. Она нужна была программе, чтобы… — Чейни замялся. — К сожалению, мне неизвестно, что находится за двухтысячным километром.
— Ладно, пара вопросов на прощание, Чейни. Место, где мы сейчас находимся, — что это?
— Материальная иллюзия. Сердце нового мира, созданное по образу и подобию человеческого.
— Я тоже так могу?
— Я не знаю.
— Это всё, что ты хотел сказать?
— На самом деле у нас больше не осталось времени.
— Вот как. Значит ли это, что не Гена, а я сейчас лежу в отключке и не соображаю, что происходит вокруг?
— Может быть. Как я и сказал, за то, что я сделал, Fatum недолюбливает и меня тоже.
То, что на него обозлился весь мир, новостью для Славы не было. О том, кто его к этому подвёл, Слава тоже всё знал. Это самопожертвование, к чему подводил разговор Чейни, его совершенно не привлекало. Он не собирался поступаться своими принципами, насколько отсутствие принципов можно ими считать, и своей ненавистью с ними же.
— Чейни, ты ведь знаешь, я гораздо талантливее этого парня, — произнёс Гнойный.
— Я знаю, что ты неординарный и предприимчивый, — согласился Чейни. — Никогда не догадаешься, что ты в следующую минуту спизданёшь.
И слава не стал проверять его догадки.
— Тц. Ненавижу тебя, ясно…
Полумесяц микровзрывов, возникший за спиной Чейни, окутал их ударной волной, поглотив шёпот и растворяя улыбку Чейни-воспоминания. Бесформенная комната таяла на глазах. Грохот стоял вокруг неимоверный.
«Есть ли у меня здесь хоть один союзник, — подумал Гнойный, сжимая подвеску, — “SLOVO”?» Маленькие буквы обожгли ладонь. По телу разлилось лёгкое тепло и тихое «спасибо» растворилось в обрушившемся на Славу потолке. Кажется, нужно было приходить в себя.
На улице было холодно. Слава приподнялся на локтях, с его головы спал капюшон. Толстовка согревала, но её тепла было недостаточно. Над ним возвышалось огромное пышущее жаром и — это действительно чувствовалось в воздухе — гневом механическое сердце Fatum. Сооружённый по образу и подобию человеческого сердца механизм. Названный бог нового мира. Будто кровь по венам, красное свечение лилось по стыкам арматуры, швам и трещинам. Свет поднимался к небу, скручиваясь в воронку. Слава нервно сглотнул. Повертел головой по сторонам.
В паре метров от него на снегу сидел Гена Рики Ф, поднявший голову к небу — должно быть, он его и вытащил. На его лице не было страха или чего-то в этом роде. Сам он был расслаблен, пережимал предплечье правой руки и зачем-то приоткрыл рот. Удивительно, но он даже не двоился. Просто был подёрнут прозрачной плёнкой. Значит, они оба вышли оттуда живыми. Интересно, что помогло выжить Гене и… сколько времени они оба там пробыли?
Фарафонов медленно перевёл бледное и смертельно уставшее лицо на Гнойного. Озадаченное его выражение просияло облегчением и с плеч словно свалилась невыносимая ноша.