Мелкие боги
Шрифт:
Он описал круг всего в нескольких футах над землей и сел на статую Великого Ома, Топчущего Безбожников.
Птица была великолепной, золотисто-коричневой и с желтыми глазами, взирающими на толпу с явным пренебрежением.
— Это знамение? — спросил старик с деревянной ногой.
— Да! Знамение! — воскликнула стоявшая рядом девушка.
— Знамение!
Вокруг статуи собралась толпа.
— Сволочь это, а не знамение, — донесся откуда-то из-под ног слабый голосок, которого никто не услышал.
— Но знамение чего? — вопросил пожилой мужчина, проживший на площади уже три дня.
— Что значит чего?Это
— Но это должно что-то знаменовать, — возразил пожилой. — Знамение обязано к чему-то относиться. Знамение чего-то. Кого, чего. Этот, как его, рождающий падеж.
У края толпы появилась костлявая фигура, двигавшаяся словно незаметно, но с поразительной скоростью. Она была одета в джелибу пустынных племен, но несла на ремне лоток. Лоток содержал нечто зловещее, смахивающее на липкие сласти, покрытые пылью.
— А может, это посланец от самого Великого Бога?! — воскликнула девушка.
— Это просто долбаный орел, — раздался полный безнадежности голос откуда-то из-под бронзовых трупов, раскиданных у подножия статуи.
— Финики? Фиги? Шербет? Святые мощи? Чудесные свежие индульгенции? Ящерицы? Леденцы-напалочники? — с надеждой в голосе вопрошал торговец с лотком.
— А я думал, Он явится в мир в образе лебедя или быка, — произнес старик с деревянной ногой.
— Ха! — раздался проигнорированный всеми возглас черепашки.
— А вот я насчет этого всегда сомневался, — сказал молодой послушник, переминающийся в задних рядах толпы. — Эти лебеди… Им как-то не хватает… мужественности, что ли?
— А может, это тебе не хватает быть забитым камнями за богохульство? — горячо парировала девушка. — Великий Бог слышит каждое произнесенное тобой непочтительное слово!
— Ха! — раздалось из-под статуи.
Торговец с лотком протиснулся чуть дальше.
— Клатчская Услада? Осы в меде? Хватайте, пока холодненькие! — продолжал разоряться он.
— Хотя здесь есть свой смысл… — произнес пожилой мужчина занудным, надоедливым голосом. — Есть в орле что-то божественное.Он ведь царь птиц!
— Тот же индюк, только чуть покрасивше, — произнес голос из-под статуи. — И мозг размером с орех.
— Очень благородная птица, этот орел, — произнес пожилой. — К тому же умная. Интересный факт: только орлы додумались до того, как можно съесть черепаху. И знаете, что они делают? Хватают ее, поднимают на огромную высоту и бросают на камни. Панцирь разлетается вдребезги. Поразительно!
— В один прекрасный день, — раздался из-под статуи мрачный голос, — когда я снова буду в форме, я вернусь, и ты пожалеешь о своих словах. О, ты будешь долго жалеть. Специально ради этого я даже создам еще одно Время, чтоб ты у меня вволю нажалелся. Или… нет, я превращу в черепаху тебя.Посмотрим, как тебе это понравится. Свистящий вокруг панциря ветер, приближающаяся с каждым мгновением земля… То-то ты поразишься!
— Как отвратительно, — нахмурилась девушка, глядя орлу прямо в глаза. — Бедная черепашка, интересно, что первым приходит в голову, когда тебя сбросят с такой ужасной высоты?
— Ваш панцирь,
госпожа, — ответил Великий Бог Ом, стараясь забиться подальше под бронзовый выступ.Человек с лотком выглядел удрученным.
— Знаете что? — вопросил он. — Два пакета засахаренных фиников по цене одного. Ну, что скажете? Учтите, только ради вас, я, можно сказать, руку себе отрубаю.
Девушка взглянула на лоток.
— Да у тебе там все в мухах!
— Ошибаетесь, госпожа, это смуродина.
— Так почему же она разлетается? — не сдавалась девушка.
Торговец опустил взгляд и тут же вновь вскинул глаза на девушку.
— О чудо! Свершилось чудо! — воскликнул он, взмахнув руками. — Воистину грядет время чудес!
Орел нетерпеливо переступил с лапы на лапу.
В людях он видел лишь движущиеся предметы пейзажа, которые в сезон выпаса овец могли ассоциироваться с метко брошенными камнями, когда он пытался стащить новорожденного ягненка, и которые в других ситуациях были такими же незначительными, как те же кусты и скалы. Но он никогда не подлетал настолько близко к такому количеству людей. Его свирепый взгляд беспрестанно скользил из стороны в сторону.
В этот момент у дворца взревели трубы.
Орел дико заозирался, крошечный мозг хищника не справлялся с резкой перегрузкой.
Взмахнув крыльями, орел сорвался со статуи. Верующие, отпихивая друг друга, бросились врассыпную, когда он опустился почти до каменных плит, а потом величественно поднялся к башням Великого Храма и раскаленному солнцем небу.
В очередной раз не устояв перед дыханием Великого Бога (во всяком случае, жрецы уверяли, что роль привратника исполняет сам Ом), бронзовые двери Великого Храма, каждая весом в сорок тонн, распахнулись — тяжеловесно, но абсолютно бесшумно. Со спецэффектами здесь все было в порядке.
Огромные сандалии Бруты шлепали и шлепали по каменным плитам.
Бег всегда давался Бруте с огромным трудом: колени практически не работали, зато стопы молотили по земле, словно гребные колеса.
Нет, это уже слишком. Сначала какая-то черепаха заявляет, что она — Великий Бог, чушь несусветная, но откуда этой рептилии столько известно?… Потом Бруту допрашивает святая квизиция. Ну, или не совсем допрашивает. В любом случае, все прошло не так болезненно, как он мог предполагать.
— Брута!
На площади, обычно заполненной шепотом тысяч и тысяч молящихся, царила тишина. Все паломники повернулись лицом к храму.
Брута, мозг которого уже закипал от такого количества разных событий, упорно протискивался сквозь внезапно замолкшую толпу…
— Брута!
У каждого человека имеется амортизатор реальности.
Хорошо известен тот факт, что девять десятых человеческого мозга никак не используются, но как и большинство хорошо известных фактов, данное утверждение совершенно не соответствует действительности. Даже самый тупой Создатель не стал бы утруждать себя и набивать голову человека несколькими фунтами серой каши, единственным предназначением которой было бы, к примеру, служить деликатесом для туземцев, населяющих всяческие затерянные долины. Нет, мозг используется весь. И одной из его функций является превращение чудесного в обыденное и необычного в обычное.