Мельник ностальгии (сборник)

Париж, 1891

Сонеты

1

В былые дни перо своё кровавил,Покуда жар от углей не угас,Искал в открытой ране, против правил,Свои чернила для чеканных фраз.Вот так я свой молитвенник составил,О жизни свой бесхитростный рассказ,Я в нём был прям, ни в чём я не слукавил, —И, может быть, он растревожит вас.Молитесь по нему и вы сполнаПоймёте жизнь: нет муки окаянней,Когда она иллюзий лишена.О, юноша, земляк, ни ожиданий,Ни светлых грёз, – знай: эта жизнь – однаСтрастная пятница твоих страданий!

Коимбра, 1889

2

В четыре лампы светом осиянныйВ том королевстве, бурь и диких скал,Поэт родился, гость он был желанный,Но лучше б к свету он не привыкал.И верой и мечтою обуянный,Он начал жить, он красоты алкал,Но вероломства натиск постоянныйСтрашнее, чем ножа в ночи оскал.Разочарованному всё – едино:Пусть тех бойцов прямой потомок я,За солнцем плывших сквозь шторма, ненастья,Что родина мне, смена властелина?Будь Карлуш [47] , будь рыбак Жозе… Друзья,Родиться в Португалии – несчастье!

47

Видимо, имеется в виду дон Карлуш, наследный принц, который в октябре 1889 г., после смерти дона Луиша первого, был возведён на престол. Некоторые представители португальской интеллигенции надеялись на благоприятные изменения в стране в связи с этим событием.

Коимбра, 1889

3

На побережье Доброй Вести летомВ мечтах своих я крепость воздвигал.И на песке морском перед рассветомВстал замок – лазурит весь и коралл!Высокий замок в воздухе прогретом,И я – властитель, гордый феодал.Никто в округе не владел секретомИ о моём имении не знал.Но пыль пустыни с ветром сиротливымУже неслась, чтоб праздник мой украсть,Тоской залечь по башням и оливам.Мой замок, незабывшаяся страсть!Я графом был в том возрасте счастливом,Когда мечты ещё всесильна власть…

Порто, 1887

4

О, девственницы, на закате дняИдущие по ветреным дорогам,Чаруйте песней пламенной меня,Бездомному она твердит о многом.Всесильным голосом в тиши звеня,Вы пойте о луне в сиянье строгом,Как волны, тайно солнце хороня,Прильнут к окрашенным зарёй отрогам.И свежей песней, песней молодойСтаринные иллюзии омойте,Ушедшие печальной чередой.Из-под развалин дома их отройтеИ оживите ключевой водой…Хочу уснуть под звуки песен… Пойте!

Порто, 1886

5

Шли светлым лесом: чётки очертанья,Луна парила, фимиам куря.Укрыла взор ты, тайна, трепетанье,Смущением и радостью горя.И всё же глаз застенчивых блистаньеИз-под ресниц стремилось, говоряО тех, двоих, чьи не сбылись мечтанья,Что умерли почти у алтаря.Луна лила серебряную слизь,И волосы седыми становились,Но так при этом молодо вились!Ты – чудо – в этом облаке белесом!Писал стихи, мы оба им дивились,Взволнованные шли мы светлым лесом.

Порто, 1884

6

О, не суди коленопреклонённых!Считать грехи – твоей ли белизне?Святой меж душ, пороком замутнённых,Я близ тебя – греховнее вдвойне.Мне за тебя в церквах уединённых —Благодаренье Богу в каждом дне,Глаз не поднять, слезами увлажнённых…В своих молитвах вспомни обо мне!Чтоб мысль парила, низости чужда,И чтобы в день Последнего СудаНе пасть под грузом страшного итога.Ведь мой процесс, я знаю наперёд,Давно в судебном округе идёт,У комиссара опытного – Бога.

Гамбург, 1891

7

Дни юности моей скользят впустую,Тихи, как воды чистые реки,Похожи, как супруги-старики,Бредущие в каморку обжитую.Ну, что поделать, я не протестую,Пусть пробуждения мои горьки,И пусть, годам весенним вопреки,И бледен, и печален зачастую.Не будет у меня ни ярких глаз,Ни губ-кораллов – юности прикрас,Ни пылких необузданных стремлений.Я жить хочу! Но жизнь не для меня:Коль смолоду преследует, тесня,Каких же к старости мне ждать глумлений?

Белуш Ареш, 1889

8

О, рыбаки из П'oвоа, о други!Хочу делить я с вами непокой,Носить берет трёхцветный, что в округеЗавзятый самый носит волк морской.Как души просмолённые упруги,В работе загрубевшие мужской!И я бы с гордостью пенькой натугиТак душу конопатил день-деньской.Ах, почему я не из этих мест?За вас, когда изменчива фортуна,Сеньор де Матозиньюш держит крест.А если не ослабнет такелаж,И после шторма в порт вернётся шхуна,Заступнице – Марии – парус ваш!

Леса, 1889

9

Идёт июнь. Мне здесь невмоготу.Небес туберкулёзных сон рассеяв,Уеду в Сейшу, бросив духоту,И шёпот тополей, и гул музеев.Во всём уклад Аббата [48] предпочту,В себе благие помыслы взлелеяв.В глазах Аббата вижу доброту,В его капеллах вижу я евреев [49] .Великий муж! весь мир его приход,Храм, виноградник – нет иных реалий:Он по законам Господа живёт.Избегнув чудом суеты мирской,Вы ничего, Сеньор, не потеряли,Вдали от грязи обрели покой.

48

«Аббат» – так называл Антонио Нобре аббата де Сан-Мамеде де Ресезиньюш, одного из приходов Сейшу – сеньора Луиша де Серпа Пинту. Брат Антонио, Аугушту Нобре, вспоминает, что это был добрый пастырь, добросовестно выполнявший свои обязанности, но при этом не забывавший о своём поместье и, особенно, об охоте. Антонио звал его «более падре куропаток, чем министр Бога». Братья – Антонио и Аугушту Нобре проводили у Аббата каникулы, т. к. дружили с его племянником – Жуакином де Серпа Пинту.

49

В конце 1496 г. король Португалии по настоянию своей супруги, испанской принцессы, предоставляет евреям, бежавшим в Португалию из Испании, выбор – изгнание или обращение. С 1536 г. в Португалии существовала инквизиция, в 1765 г. было последнее публичное аутодафе. Многие португальские евреи эмигрировали в Бразилию. Только в 1770 г. начался период прогрессивной либерализации и ассимиляции иудеев с остальным населением, в соответствии с конституционным принципом равенства.

Коимбра, 1890

10

Здесь, в спальне, на столе, на дне стаканаВсе предзнаменованья собрались.Твои молитвы чую постоянноС небес за сына… Мама! Не молись!Довольно! Ты и так – живая рана,Когда хулою оскорбляю высь,Вновь терпишь муки родов, осиянна,Чтоб все предначертания сбылись!Зачем ты создала во мне поэта?Зачем, Сеньора, жизнь ты мне далаИ молоком поила несравненным?Уж лучше никогда не видеть света,Чем так идти сквозь беды без числа,По чуждым, по враждебным мне Вселенным.

Коимбра, 1889

11

Вот сосны выступают из тумана,Семидесятилетние стволы.За нами надзирают неустанно,Как Пана чрезвычайные послы.Под люстрою луны мерцая странно,Далёко от хулы и похвалы,Слагают ноты, строго и пространно,Там, в вышине, где небо и орлы.Как вытянулись, Талейраны гор!Вам свойственно, судьбе наперекор,Не гнуть спины ни перед кем на свете!Ах, как сладка мечта моей душе,Чтоб стать у Пана новым атташе,В дипкорпусе, в зелёном кабинете!