Мелочи геройской жизни

Арвиэль опомнился и начал отбиваться, но хулиганки на пару хватали его за руки, в то время как третья душевно отхаживала по рёбрам.

Когда куча-мала наконец распалась, все отдышались, отсмеялись, стражник раздумчиво сказал:

— А ведь сон и впрямь мог быть вещим. О том хуторе чего только не говорят, но все сходятся в одном — там спрятан клад. Над входной дверью особняка вырезана козлиная голова с огромными витыми рогами, да и балясины на веранде ими заканчиваются. И идти туда как раз по тракту на юг.

— Во-от! — воспрял духом Сенька. — А я про что?!

— А что о том хуторе рассказывают? — спросила Майя: от любопытства и медовухи глаза у неё разгорелись.

— Привижения шам вожащщя, — ответила Лушка, разгрызая кедровый орешек.

— Не привидения, а вурдалаки, — возразил Венька.

— Корроче, упырри! — подытожил Эртан.

— Лет восемьдесят назад, а то и раньше, хутора не было, а была избушка в одну комнатку, — начал Арвиэль. — Стояла она на старице Клин, которую иначе называют Бесовы рога, и как раз на смык рогов выходила покосившаясь дверь избушки. Жил там молодой отшельник. То ли изгнанником он был, то ли бирюком по натуре — никто не знает, но только семьи он не заводил и гостей не звал. А потом как-то внезапно разбогател и стал купцом, да таким хватким, будто деньги сами шли к нему в руки. Его так и прозвали — Золотая Лапа…

— На красном сукне он разбогател, — подсказал Сенька. — Краску изобрёл особо стойкую и яркую.

— Не на сукне, а на овечьей шерсти, — авторитетно поправил Венька. — Говорят, будто он скупал простую шерсть в окрестных деревнях и вымачивал в растворе, от которого она становилась необычайно мягкой, прочной и золотом на солнце отливала.

— Уж вам ли, пасечникам, не знать! Пчёлы у него несли мёд такой целебный, какого во всём мире не сыскать! — поддела братьев Лушка.

— А иные говоррят, будто он с бесями из одной чаррки пил. Детей по окррестным дерревням ворровал, а беси ему за них золото по весу отсыпали, — тихо, но проникновенно сказал Эртан.

— Как бы то ни было, дела он вёл в Стрелецке…

— Но я там живу и никогда о том хуторянине не слышала, — перебила стражника Майя.

— Откуда ж тебе слышать, ты же в гимназии учишься, — противненько съязвил Венька, дескать, куда вам, вшивой интиллигенции, до нас, неграмотных, да сведущих.

— Лушка, как думаешь, если я ему сейчас пасть кулаком запечатаю, хорошо ли будет? — глядя в потолок, спросил Арвиэль. Ему не ответили, и аватар спокойно продолжил: — Другие купцы да торговцы спрашивали совета, и никогда Лапа не ошибался. Естественно, и с этого он имел выручку. Бывало, сядет в карты играть и из-за стола не встанет, пока остальных игроков до порток не разденет. Решит куда пешим прогуляться — так непременно хоть сколку на дороге, да найдёт. Отстроил себе хоромы, батраков нанял, прислугу… Да вдруг перестал в Стрелецке появляться. Уж и летние ярмарки прошли, и зерно он должен был по осени подвезти — а нету, пропал человек. Решили стрелецкие проверить, не случилась ли с ним беда какая. Собрались, а самим боязно: уже тогда недобрые о Лапе слухи ходили. Но всё-таки набрались храбрости, запрягли возок и поехали…

Рассказчик выразительно кашлянул, и опустевшая кружка мигом наполнилась золотистым нектаром, а в подставленную ладонь опустилось наливное яблочко.

— Едут и издали чувствуют — неладно что-то, а как подъехали — ахнули. Вымерла усадьба, будто и не жил там никто. Распахнутой створкой ветер играет, гоняет по пустому двору травяные колтуны. Ни человека, ни зверя. Только козлиные головы со всех сторон скалятся. Опустел хутор. Самое странное, что никто не решился обжить его заново, хотя и дом крепкий, и место хорошее… Упыри, вурдалаки, призраки… Не знаю, но место это нечистое, а клад, что покойник спрятал, проклятый.

Свечка, надсадно трещавшая последние пару минут, погасла как от порыва ветра. Завизжали девушки. Сенька дёрнул ногой и сшиб Эртана с ведра, и грохот спровоцировал новую волну воплей. Нервно посмеиваясь (самого пробрало, что сказать), стражник выдрал из «Отчётника» испорченную сослуживцами страничку, высек на неё искру и заново зажёг свечу.

— Эх, хоррошо-о! — Венька довольно потянулся. — Жуть!

— Ага. Тьфу! — подтвердила Лушка, сплёвывая на пол кожуру.

Майя дождалась, когда Арвиэль вернётся к ней на тюфяк, и мечтательно вздохнула:

— Вот бы сходить туда! Кроме Симки и ваших русалок, я никогда нечисти не видела, а ваши все добренькие. Хотелось бы хоть одним глазком на настоящую нечисть посмотреть.

— Русалки добренькие? — усмехнулся аватар. — Мириада сказала, что, если ты одна на реку придёшь, она тебя за косу под воду утянет.

— За что?! — изумилась Майя.

— А догадайся.

— Из-за тебя, да? Ревнует, что ли? Но она же — нечисть с рыбьим хвостом, а ты… — девушка неопределённо покрутила рукой.

— Ррусалки вообще обычных девушек не жалуют, — пояснил Эртан. — Но Лушка и Таша — местные, и обижать их чрревато, моя Ксанка им сестрра названая, а ты — чужачка, посягнувшая на их добрро.

— Вот жадюги сопливые! — похоже, Майя всерьёз обиделась и расстроилась.

Обычно не склонный к нежностям Арвиэль прижал её к себе.

— Они вовсе не скользкие. Понимаешь, когда я был маленький, то едва не утонул в омуте… из-за одного зеленорожего засранца, кстати! Мириада меня спасла, а теперь считает кем-то вроде… даже не знаю, кем именно, но уверен, что не утону в Истринке, даже если вдруг захочу утопиться, не вернусь с рыбалки без улова и что она рада, когда я прихожу к её омуту.

— Кстати, дедко Леший тебя давно заприметил и просил передать, чтоб ты не боялась в лес ходить. Приходи одна, он тебе поляну с лисичками откроет, а ещё Царь-боровик для тебя от червей и гнили приберёг, — подала голос обычно молчаливая Таша.

— Правда? — с недоверчивой надеждой спросила Майя.

— Ага, — подтвердила Лушка. — Только ты с ним ухо востро держи, а то любит он перед нами, девками, молодцем оборачиваться, да таким добрым…

— Так мы идём клад искать или нет? — нетерпеливо вмешался Сеньян.

— А давайте, — неожиданно для самого себя кивнул Арвиэль. — Через три дня я выходной, и ещё на денёк с Акимом очередью обменяюсь.

— Давайте! — обрадовались девочки.

— А вы-то куда собрались? — спросил Веньян.

— С вами!

— Не, вы ещё маленькие, — снисходительно отмахнулся Лесовёнок.

— Как губищи распускать — так не маленькие, а как за золотом идти — не доросли ещё?

Лушка размахнулась, чтоб погорячей приласкать жениха, и попала кулаком в нос сестре. Таша возмущённо дёрнула её за косу, и девочки с визгом повалились Сеньке на колени, а тот, не будь дураком, сразу сгрёб в охапку обеих, за что получил от брата леща. На диване поднялась кутерьма с писком, хохотом и незлой руганью.

— Так и живём, — пояснил аватар Майе, норовящей дёрнуть за острое ухо.

Чувствуя себя не при делах, Эртан подошёл к Арвиэлю и молча нахлобучил своё ведро ему на голову.

* * *

— Думаете, мы правильно сделали, что девчонок не взяли? — обеспокоенно обернувшись, посоветовался Арвиэль, когда три дня спустя кладоискатели вышли за ворота. Петухи ещё спали, вокруг стояла фиолетовая темень, и над молчаливой округой сияла полная луна, заливая серебром бескрайнее поле, — совсем как в Сенькином сне.