Memento Mori

Какое-то время над полем боя разносились только удары тарана и стук топоров по дереву ворот. Свист стрел и болтов. Редкие выстрелы шотландских аркебуз – всё же каждый выстрел обходился вильдграфу слишком дорого, чтобы бездумно тратить боеприпасы, а потому каждому стрелку выдали весьма ограниченный запас пороха и пуль.

Но вот торжествующий крик немногих оставшихся в живых мужиков возвестил о том, что ворота пробиты. Вильдграф снова вскинул руку, отдавая приказ, и затрубили рога. Куда задорней и веселей, нежели скандинавские. Эти звали в атаку, а не приглашали на переговоры.

Частокол завалили совсем, чтобы не мешать шагать плотным рядам солдат. Наёмники вильдграфа, купленные на деньги инквизиции, отправились отрабатывать жалование. Их вели офицеры во вполне пристойных доспехах, да и вообще вооружение солдат было куда лучшим, нежели у многих.

Вильдграф не спешил идти в атаку в первых рядах, однако в лагере не остался.

– Идёмте, господин официал, - пригласил он меня. – Вам доводилось участвовать в настоящей битве?

– Ни разу, - честно ответил я, не став добавлять, что не хотел бы делать этого и сейчас.

Да только выбора у меня снова не было. В лагере осталось лишь небольшое охранение, священники во главе с капелланом да обозные.

Вильдграф отправился в атаку пешим, закинув на плечо фламберг. Его, и меня заодно, окружала плотная группа телохранителей. Опытные рубаки, что видно по их манере держаться. Все в отличных доспехах и при двуручных мечах. Развязным поведением они чем-то напомнили мне Мартина, но это было обычным делом среди опытных ландскнехтов, а все они явно не так давно носили цвета тех или иных вольных рот.

Последними в бой отправились стрелки. Выстроившись в несколько длинных шеренг, они шагали по ничьей земле с оружием наготове. Хотя вряд ли им придётся вступить в рукопашную схватку – слишком уж ценны. Скорее всего, станут обстреливать стены, покуда их не займут осаждающие. С безопасного расстояния, конечно.

Опытные наёмники, телохранители вильдграфа, не спешили в битву. Они размеренно шагали к крепости плотной группой, закинув на плечи двуручные мечи. Сам правитель Шварцвальда не сильно выделялся на их фоне – узнать его только по стёганому сюрко и миланской работы шлему-армэ. Я шёл рядом с ним, обнажив палаш, а левую руку положив на рукоять пистолета. С собой я взял только один из пары, полученных в Дижоне, разумно предполагая, что дважды выстрелить в сумятице боя мне вряд ли удастся.

– Надо было тебе большой меч брать, - сказал мне вильдграф, равнодушно переступая через ползущего к лагерю крестьянина. За бедолагой по грязи тянулась тёмная борозда крови, и сразу становилось понятно – он уже не жилец. – В бою такой куда надёжней палаша.

– Палаш мне намного привычнее, - ответил я, стараясь говорить погромче, чтобы вильдграф услышал меня в своём тяжёлом шлеме, - а в бою, думаю, привычное оружие всяко лучше более тяжёлого.

– Это верно, - кивнул тот. – Я слышал от Курцбаха, что ты длинным мечом проделывал под деревом мертвецов. Думал, как раз он тебе привычнее.

Кампеадорский меч отлично разил нежить, ведь именно ради этого был выкован и зачарован. Кампеадоры – лучшие воители небольшого королевства Наварра, получая подобные клинки, приносили присягу на верность королеве, стране и всему роду людскому. Именно они были главным щитом небольшого королевства от порождений чумы.

Вот только если врагом была не чумная тварь, или на худой конец хотя бы некромант, меч становился самым обычным, пускай и отличного качества, оружием. Так что в грядущей схватке со скандинавами мне всё же удобней палаш и гросмессер.

На стенах уже кипела жестокая схватка. Люди вильдграфа приставили короткие лестницы и карабкались по ним. У скандинавов не было ни кипящего масла, ни просто кипятка, чтобы ошпарить атакующих. Они озаботились прочными рогатинами, которыми отталкивали лестницы, но те были слишком короткими и стоящие внизу солдаты легко удерживали их. Скандинавы швырялись обломками камня, из которого была сложена крепость, но и это не особо помогало. Солдат вильдграфа было слишком много.

Телохранители правителя Шварцвальда ускорили шаг, когда до ворот осталось не больше полусотни шагов. Вильдграф явно хотел лично принять участие в жестокой рубке в воротах, и мне придётся-таки составить ему компанию, пускай я как раз этого совсем не желал. За десять шагов они перешли на бег, будто тяжёлая кавалерия перед таранным ударом.

И подобно всадникам тяжёлой кавалерии они врезались в стоящих плечом к плечу, сцепив щиты, скандинавов. Атакующие солдаты других полков разумно уступили дорогу бегущим воинам с двуручными мечами.

Вопреки расхожему мнению, опытному бойцу с двуручным мечом в руках не требуется много места. А уж телохранители вильдграфа ратное ремесло знали туго!

После первого же их удара цепь скандинавов была прорвана. Я даже палашом взмахнуть не успел, лишь выхватил из-за пояса пистолет, и пока подыскивал цель, мы уже оказались внутри крепости. Во все стороны полетели обломки щитов, не выдерживающих могучих ударов тяжёлых клинков. На землю валились обливающиеся кровью трупы, падали отсечённые головы и конечности.

К чему я оказался не готов, так это к тому, что группа внезапно распадётся. Внутри крепости сражение разбилось на десятки отдельных поединков или схваток по два-три человека, не больше. Я тут же потерял ещё мгновение назад окружавших меня воинов с двуручными мечами. Да и вильдграф куда-то запропастился. Зато врагов вдруг оказалось хоть отбавляй.

На меня налетел скандинав с выщербленным щитом, попытался толкнуть им и тут же добавить кистенём. Таким оружием уже давно не сражались в Европе, но надо отдать ему должное. Я едва успел уклониться от удара шипастого шара на цепи, позабыв о пистолете ткнул врага палашом под мышку. Он покачнулся, по кожаной рубахе его обильно потекла кровь.

Но прикончить его мне не дали. Меня атаковал какой-то знатный воин, судя по доспеху их стальных пластинок [19] и двуручной секире на длинной рукояти, с которой он чертовски ловко обращался. Я не стал ждать его атаки, нырнул под вражеский удар, и что было сил рубанул по животу. Скандинав успел с какой-то прямо-таки кошачьей ловкостью отпрыгнуть назад и клинок палаша лишь проскрежетал по его доспехам, оставив длинную царапину на пластинках. Парировать ответный удар противника было глупо – слишком тяжёлое у него оружие, и я снова бросился на него. Он вскинул секиру для могучего удара, опережая меня, но тут откуда-то слева из суматохи битвы возник воин с двуручным мечом. Ударив почти без замаха, он повалил скандинава буквально к моим ногам. Я вскинул было палаш, чтобы добить врага, однако и в этот раз сделать это мне не дали.

19

Ламеллярный доспех (от лат. lamella — пластинка, чешуйка) — общее название доспеха из сплетённых между собой шнуром пластин

Скандинав без доспехов, лишь в овчинном тулупе да кожаном шлеме со стальными вставками, коротким мечом отбил мой выпад, предназначенный поверженному врагу, и тут же ринулся на телохранителя вильдграфа, тесня того щитом. Этого времени вполне хватило здоровяку с секирой, чтобы подняться на ноги. Но прежде я вспомнил о пистолете, зажатом в левой руке. Спина скандинава со щитом и коротким мечом представляла собой идеальную мишень. Я вскинул оружие и выстрелил. Пистолет не подвёл меня – тяжёлая пуля угодила врагу куда-то под лопатку, на грязную овечью шубу тут же хлынула кровь.