Mемento Mori

– Что случилось? – Анна уселась напротив.

– Говорю же – плохой сон приснился.

– Рассказывай! – велела сновидица и Крис понял, что она не отстанет. А, может, это и к лучшему – успокоит, развеет страхи.

Марко возился у духовки и совсем не обращал внимания на происходящее. Тихо, чтобы до него не долетело ни ползвука, Крис рассказал о видении. Он ждал чего угодно, но только не улыбки:

– Успокойся. Мы в «Рябиновой грозди», здесь ничего не может случиться!

– Я знаю! – заверил её Крис и повернулся к стойке: – Марко, ты нас что, решил голодом заморить?

– Пара минут!

Слишком спокойный ответ от взрывного Марко. Крис прищурился, пытаясь разглядеть подмену. Но если она и была, то очень искусной: и марко, и Анна были… настоящими.

– Я столы протереть успею? – сновидица потянулась к тряпке, но Крис перехватил: – Я сам. Отдыхай.

Пока он вытирал и без того чистые столешницы, Анна вышла на улицу. В окно было хорошо видно, как она присела на корточки возле рябины.

Закончив с уборкой, Крис вышел на крыльцо.

– Ну и что мне делать дальше? – донеслось до него воркование, – Ты растешь, цвести вон собралась, значит, Хозяин уже определен. И где он? Когда приедет?

Анна рыхлила приствольный круг и разговаривала с деревом. Ласково, как с ребенком.

– Ну, вы идете? – позвал Марко.

– У вас тут все хорошо? – перебил его Крис. – Я впервые вижу, чтобы она с деревьями разговаривала.

Марко махнул рукой и вернулся в кафе. Анна сняла перчатки и улыбнулась:

– Пойдем. Если остынет, Марко нас живыми не выпустит!

Это было сказано так обыденно и спокойно, что все тревоги испарились. Крис тут же забыл о кошмаре и отражении в зеркале. Все хорошо – в «Рябиновой грозди» не бывает демонов.

Марко уже выставил на стол запеченную утку с золотистой корочкой. Она возлежала на горке из яблок и овощей, а в соуснике исходила ароматным паром подливка.

– Приступим? – Марко оглядел друзей и молитвенно сложил руки. – Benedic, Domine, nos et haec tua dona quae de tua largitate sumus sumpturi. Per Christum Dominum nostrum. Amen.

Криса покоробило, что Марко даже не поинтересовался его мнением, а начал читать сам. Поэтому сосредоточиться не получалось, слова скользили мимо сознания. Пытаться молиться было бесполезно и Крис открыл глаза.

Анна сидела, знакомым движением склонив голову к плечу. Несмотря ни на что, она так и не стала верующей. То есть верующей настолько, чтобы молиться до и после еды, каждое утро и каждый вечер, а в церковь её и вовсе было не затащить. Впрочем, после случившегося Крис и сам туда не стремился. А вот веру не оставил, хотя и ушел из семинарии.

Он даже позавидовал Марко: тот так и ходил на воскресные службы и участвовал в благотворительных мероприятиях.

– Ничему тебя жизнь не учит! – фыркнул Крис, когда молитва закончилась и Марко потянулся разрезать утку.

Тот посмотрел вопросительно, но, не дождавшись пояснений, пожал плечами. Отвечать не стал. Криса это разозлило.

Напряжение нарастало, и звякнувший над дверью колокольчик разрядил обстановку. Анна вскочила из-за стола.

– Простите, я помешала? – вошедшая женщина растерянно огляделась и протянула руку к двери, – Там табличка, что открыто.

– Мы еще работаем! – заверила гостью Анна и проводила к столику. – Не стесняйтесь.

Женщина отложила меню и попросила:

– Можно травяного чаю? И пончиков.

– Простите, – вмешался в разговор Марко, – пончиков сегодня нет.

– Тогда принесите что есть. Все равно, лишь бы сладкое!

Посетительница старалась быть вежливой, но было видно, что ей не по себе. Марко сделал знак Анне вернуться к ужину, а сам пошел заваривать чай. Когда он оказался на столе, женщина наклонилась над чашкой и глубоко вдохнула аромат:

– Мята, мелисса, ромашка. Я угадала?

Марко вежливо улыбнулся и поставил на стол тарелку с эклером. От того, как кровожадно гостья посмотрела на десерт, Крису стало не по себе. Он отвернулся и вздрогнул: за окном стояла непроглядная темень. И стекла-зеркала отражали гораздо больше, чем внутреннее убранство кафе.

Глава 2

Фонари освещали кусочек сквера, и два мира – внешний и внутренний – встречались на тонкой границе.

Женщина за столиком, а за её спиной – подсвеченная лампочкой крона дерева. Красиво, таинственно… жутко.

Крис не знал, куда смотреть. Страх заползал в душу осьминожьими щупальцами, свивался клубком змей, рождая неприятный холодок в животе. Нужно было отвлечься, и Крис повернулся к друзьям, на ходу придумывая хоть какую-то шутку. Пусть плоскую, несмешную, лишь бы отделаться от этого липкого ощущения.

Повернулся и замер. Анна старательно ковырялась в тарелке, терзая кусок несчастной утки, словно он был виноват во всех бедах мира. А Марко… Марко напряженно всматривался в темноту за окном.

– Да нет за мной хвоста, я проверял! – хохотнул Крис и понял, что зря: Анна вздрогнула, а и тут же захотелось слиться со стулом.

– Неуместная шутка, – зло выплюнул Марко. – В свете прошлых событий проверить наличие хвоста в твоих штанах могу захотеть я!

Крис похолодел: таким приятеля он еще не видел. Тяжелый взгляд, ледяной тон… Это была не дружеская пикировка, Марко был готов выполнить свою угрозу прямо здесь и сейчас, несмотря ни на что. Нужно было что-то делать, как-то ответить, может быть, извиниться…

Взгляд Криса затравленно метался от Анны к Марко, потом устремился к окну.

Женщина в отражении сидела, закрыв лицо руками, и воздух над её головой дрожал, словно фонарь не только светил, но и пытался испепелить несчастную.

Но она не замечала. Отняла от лица руки, поднесла чашку к губам. Ровные, размеренные движения – посетительница казалась спокойной. Но Крис давно научился различать, когда люди скрывают нервозность.

Дама волновалась. Было нечто, не дающее ей покоя, требующее действий… или серьезного обдумывания. И чай был лишь только ширмой, способом прийти в себя.

С каждым глотком мышцы расслаблялись все больше. Сначала – губы. Потом лицо утратило напряженное выражение. Чуть опустились плечи, спина стала не такой прямой. Но причиной был не травяной сбор, который щедро добавил в заварку Марко. Марево в отражении истончалось, пока не исчезло.

Допив чай, женщина поднялась:

– Спасибо. Знаете, у вас так уютно! Вот так посидишь, подумаешь, и, кажется, горы свернуть можешь!

Крису стало неловко. Их благодарили за то, к чему ни один из троих не имел отношения. Но сказать об этом не посмел – тайна «Рябиновой грозди» принадлежала не ему.