Мемуары фельдмаршала

В ходе операции быстро принимать решения было трудно. Штабы командующих находились на большом удалении друг от друга. Эйзенхауэр, главнокомандующий, был в Алжире; Александер, командующий сухопутными войсками — на Сицилии; Каннингем, командующий ВМС, — на Мальте; а штаб-квартира Теддера, командующего авиацией, находился в Тунисе. Когда дела шли плохо, они могли только обмениваться телеграммами; требовалось время, чтобы собирать их для принятия совместных решений.

Я как-то обсуждал эту кампанию с адмиралом Морисоном, американским военно-морским историком. Он, как и я, считает серьезным упущением то, что большинству немцев позволили переправиться в Италию.

Время имело решающее значение для развития успеха в Италии до наступления зимы. Для полного занятия Сицилии нам потребовалось около пяти недель, потери 8-й армии составили двенадцать тысяч человек. При тесной координации усилий сухопутных сил, авиации и флота мы, на мой взгляд, заняли бы остров быстрее и с меньшими потерями.

Когда кампания закончилась, Эйзенхауэр прибыл ко мне на Сицилию; мы всегда были рады его визитам, и он очаровывал [201] нас всех своим дружелюбием. Сопровождал его всего один адъютант, морской офицер капитан Батчер.

Я разместил свой командный пункт в Таормине, в красивом доме с видом на Мессинский пролив. Как-то за ужином зашел разговор о том, долго ли будет продолжаться война, и Эйзенхауэр высказал мнение, что она закончится до Рождества 1944 года. Мне было ясно, что она должна бы закончиться к этому времени. Но после того, с чем мы столкнулись в планировании и проведении сицилийской кампании, я понимал, что учиться нам нужно еще многому, и в глубине души считал, что союзники еще наделают столько ошибок, что война продолжится и в 1945 году.

Поэтому я спросил Эйзенхауэра, готов ли он заключить пари. Он ответил, что готов, капитан Батчер письменно оформил пари на сумму в пять фунтов, и мы подписали его 11 октября в Италии, во время его следующего визита.

За несколько дней до Рождества 1944 года, когда мы сражались у немецких границ, я отправил Айку сообщение, что он, судя по всему, должен мне пять фунтов. Эйзенхауэр ответил, что остается еще пять дней, и на войне никогда не знаешь, что может произойти.

26 декабря он выслал мне пять фунтов.

В тот вечер в Таормине мы много веселились, и помню, я позабавил Айка, рассказав ему, что окончательный план вторжения на Сицилию был предложен в алжирском туалете! [202]

Глава двенадцатая. Итальянская кампания

3 сентября — 31 декабря 1943 г.

Если планирование и проведение сицилийской кампании были скверными, то подготовка к вторжению в Италию и последующий ход кампании в этой стране были еще хуже.

Напоминаю, что очередной задачей после освобождения Северной Африки от войск стран Оси был вывод Италии из войны. Первым шагом являлся захват Сицилии, но планов дальнейших операций не существовало. Требовался общий план, охватывающий занятие Сицилии и использование этого острова в качестве трамплина для быстрого вторжения в Италию и развития успеха.

Мы собирались вторгнуться на европейский материк, не имея ясного представления о том, какие там проводить операции. Решение, где именно высаживаться в Италии, было окончательно принято только 17 августа, в тот день, когда сицилийская кампания была завершена. Что касается 8-й армии, я должен был перебросить ее через Мессинский пролив 30 августа, но конкретной «цели» не имел. 19 августа я потребовал, чтобы мне сказали, что я должен делать в Италии. Цель мне определили 20 августа, за десять дней до высадки на итальянское побережье.

Изначально предполагалось, что вторжение на материк будет осуществлять только 8-я армия на ширине фронта двух корпусов. В ее задачу входили:

операция «Устой» в районе Джойа-Тауро, на северной части «носка» итальянского сапога;

операция «Бэйтаун», прямой бросок через Мессинский пролив. [203]

К концу июля начали обдумывать третью операцию в районе Салерно; ее назвали «Лавина».

На мой взгляд, «Лавина» была задумана удачно; требовалось с самого начала полностью подготовиться к ней и сосредоточить все усилия на достижении успеха. Этого не было сделано.

17 августа было решено, что операция «Устой» проводиться не будет; мой 10-й корпус, на который возлагалось ее осуществление, переходил под начало 5-й армии США, которой предстояло проводить «Лавину».

Итак, к 17 августа было решено, что в материковую Италию вторгнутся две армии:

8-я армия, через Мессинский пролив — операция «Бэйтаун». 5-я армия США в Салерно — операция «Лавина».

И тут у нас возникли затруднения.

Для поддержки «Лавины» у «Бэйтауна» стали забирать десантные плавсредства. Я не мог продолжать планирование «Бэйтауна», так как при мне не было старшего морского офицера или компетентного отдела планирования морских операций. Я заявил протест и убедил Александера присоединить свой протест к моему; но это оказалось безрезультатно, и в конце концов проведение «Бэйтауна» так, как намечалось, стало невозможным.

19 августа я отправил Александеру следующую депешу:

«1. Мне приказано вторгнуться на европейский континент 30 августа. Я предполагаю, что противник окажет сопротивление, так как сведениями противоположного рода не располагаю. 2. Мне не обозначили «цели» операции. Должен ли я обезопасить пролив для ВМС и нанести отвлекающий удар для успеха «Лавины»? Если нет, пожалуйста, определите мою задачу. 3. Недостаток выделенных мне десантных плавучих средств и личного состава ВМС делает вторжение в Европу с любой задачей при сопротивлении противника совершенно невозможным. 4. Имевшие место промедления делают невозможным начало «Бэйтауна» 30 августа. [204] 5. Я согласен, что «Лавина» должна иметь преимущество в обеспечении, но нам нельзя начинать боевые действия в Европе с поражения на «носке сапога». 6. Мне нужны четкие указания относительно сроков и цели любой операции на другой стороне Мессинского пролива, данная цель должна быть достижима при выделенных мне десантных плавучих средствах и личном составе ВМС, учитывая противодействие противника высадке. 7. Можете Вы предоставить мне сведения о предполагаемой силе сопротивления противника?»

Эта депеша принесла немедленные результаты. 20 августа я получил от Александера сообщение с указанием цели операции «Бэйтаун», написанное его почерком на половинке листа бумаги, которая хранится у меня до сих пор.

«Ваша задача — создать плацдарм на «носке», чтобы обеспечить возможность нашим ВМС действовать на всем протяжении Мессинского пролива. В случае отступления противника с «носка» Вы будете преследовать его всеми возможными силами, памятуя о том, что чем больше сил противника сковываете на южной оконечности Италии, тем большее содействие оказываете «Лавине».

Есть смысл подвергнуть данную «цель» рассмотрению. Не было сделано даже попытки скоординировать мои операции с операциями 5-й армии, которой предстояла высадка в Салерно в ночь с 9 на 10 сентября. Не было предусмотрено, что 8-я армия продвинется дальше косы Катандзаро, находящейся примерно в шестидесяти милях от Реджо. И наши ресурсы были соответствующим образом сокращены.

Что произошло в действительности, хорошо известно; высаживающиеся в Салерно войска очень скоро оказались в трудном положении; меня попросили продвигаться вперед на помощь 5-й армии, и у нас возникли проблемы со снабжением.