Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки

Разрешилась. Только как-то странно. Марджет действительно не пришлось заниматься этим делом.

– Полчаса на сборы вам хватит?

– Что? – я захлопал глазами.

– Через полчаса у ратуши, – отрубил мужчина.

– Простите, что вклиниваюсь в столь содержательную беседу, – елейным голосом протянул инквизитор, – но хотелось бы прояснить ряд вопросов. Первое – с кем имеем честь?

– Градоправитель я здешний, – фыркнул гость. – Рос Сапарра меня зовут. Меня здесь каждая собака знает…

– Мы – не собаки. И тем более, не каждые, но все равно – очень приятно. Меня именуют пра Михарем…

– Монах, что ли?

– Священник. Слуга Великой Инквизиции.

– Ересь, что ли, у нас нашли? – скривился градоправитель. – Побойтесь богов. Народ у нас тихий, к нарушениям не склонен, ереси сами искореняем по мере сил. Кого для острастки в тюрьму сажаем, а кого кнутами порем и прочь выгоняем. Бунтовать народишко опасается – самого в тюрьму или под кнут, а жену с детишками – на улицу, в чем были. Потому все и сидят тихо – боятся.

– Нет, я прибыл в ваш город, дабы расследовать иное дело – касающееся смерти госпожи Крама, – любезно пояснил пра. – Некромантки Дорис Крама, именовавшей себя Марджет. И посему лично я вам полезен быть не смогу. Но мой собрат, пра Груви – он в прошлом был дипломированным специалистом как раз по некромантии. И мог бы, при определенных условиях, помочь вашей беде.

Мы с градоправителем оба напряглись. Я – от презрительного «в прошлом был», а градоправитель – от недопонимания.

– Какие такие условия? – засопел он мясистым носом.

– Денежные. Работа некроманта по обезвреживанию закладной жертвы – удовольствие не из дешевых. Верно, брат?

– Верно, – подтвердил я. – Надо сначала осмотреться, потом нарисовать пентаграмму, затем принести жертву, отыскать следы закладной… А вдруг могут понадобиться кое-какие дорогостоящие ингредиенты? Их придется выписывать из столицы или готовить самому из подручных средств. А такие кустарные реактивы, кроме дешевизны, обладают нехорошим качеством – они редко хранятся дольше трех суток. Все это требует расходов…

– Мы уговаривались с некроманткой, что грош ей сейчас, а остальное после завершения обряда.

– Остальное – это сколько?

– Ну… – градоправитель пожевал губами. – Золотник выходит. Минус грош.

Золотник. Для провинции не так уж и мало. В Больших Звездунах я два с половиной месяца мог спокойно жить на эти деньги, ничего не делая. Правда, шиковать не стал бы, но с голоду точно не умер.

– Ну, – градоправитель не собирался терять времени даром, – когда вас ждать-то?

– В полдень, – ответили за меня.

Я посмотрел на пра Михаря. Он что, не шутит?

– В полдень, так в полдень, – гость посмотрел на окошко, прикидывая высоту солнца.

– И с вас злотый задатка…

– Что? Почему? За что?

– За скорость. У нас, между прочим, и другие заказы есть. В городе десять дней не было некроманта вообще. Иногда этого достаточно, чтобы вся затаившаяся нечисть и нежить активировалась и устроила на улицах кровавый беспредел. Вы знаете, что до Войны Трех Королей некромантия в стране была под полным запретом? Некроманты, конечно, существовали и даже имели своих учеников, коим передавали знания и силу, но существовали они на самой грани. Любого можно было отправить на костер, ибо сложился образ некроманта – повелитель темных сил, поднимающий легионы мертвецов ради того, чтобы завоевать мир. Во время Войны Трех Королей некроманты особенно расплодились настолько, что в Колледже Некромагии возникла необходимость – сие явление нуждалось в изучении и контроле. В конце концов, некроманты как бы поделились на истинных и ложных. Истинные – те, кого сейчас и выпускает сие заведение с дипломами, гильдейскими знаками и так далее. Ложные – все остальные. Но все равно перелом наступил не сразу – после войны совет при новом короле даже принял особый указ, реабилитирующий некромантию, как науку. Мол, все преступления совершались отдельными отступниками, коие порочат своих собратьев по ремеслу. Это чуть было не стало причиной настоящей междоусобицы между «правильными» и «неправильными» некромантами. По счастью, все закончилось лет через двадцать миром – большая часть «неправильных» постарела и сошла со сцены истории сама собой, а некоторые и вовсе переметнулись на сторону «вероятного противника». А знаете, почему некромантию реабилитировали? Что послужило последней каплей? Именно то, что только они могли зачистить мир от расплодившихся тварей. У ведьмаков иная специализация – они все больше по тварям обычным, живым. Нежить только временно нейтрализуют, но не упокоивают окончательно. И, судя по количеству заказов, с которыми не могла справиться Дорис Крама, в вашем городе наблюдается просто-напросто разгул нежити. А мы, вместо того, чтобы защищать горожан от напасти, должны тратить свое время и силы для того, чтобы ликвидировать закладную жертву, которая столько веков не представляла собой опасности ни для кого! Это требует компенсации! Кроме того, – инквизитор полез за пазуху, – мы взяли задаток за еще одно дело. Ваш задаток должен хотя бы его перевесить.

Градоправитель уже на середине речи стал отступать перед страстной проповедью пра Михаря* и с последним словом покачал головой:

(*Приводимой мною в сокращении, поскольку половину не запомнил. – Прим. Згаша Груви)

– Да-да, понимаю.

– Итак, мы договорились. Злотый**…

(**Напоминаю – в одном золотнике десять злотых. – Прим. Згаша Груви)

– Каждому!

На меня обратились две пары глаз с одинаковым выражением: «Вы умеете разговаривать, молодой человек?» Вот только эмоции на лицах были разными, и пра Михарь кивнул:

– Каждому. Ибо мы работаем в паре.

Вот это номер! И когда у нас сложилась команда?

– А как же иначе? Порой одного оружия бывает мало, да и скорость реакции человека намного меньше скорости тварей из иного мира. И тогда самым действенным оружием становится молитва, – с этими словами инквизитор скорчил столь смиренную физиономию, что не только градоправитель принялся благочестиво осенять себя обережными знаками, но и ваш покорный слуга тоже машинально дернул рукой. – Короче говоря, я прикрываю своего молодого коллегу от колдовских чар, поскольку сам, в силу возраста, уже не способен на…м-м…активные действия.

Не способен он! Хотя, как сказать. Тролля-то отпугнул, даже не шевельнув лишний раз пальцем.

Окончательно добитый морально градоправитель, бормоча возражения пополам с молитвами, полез в кошелек.

– Итак, в полдень у старой ратуши, – завершил разговор пра Михарь, величественным жестом выпроваживая посетителя. – А вас я попрошу запереть двери. Изнутри.

Это относилось ко мне, и тон, каким эти слова были сказаны, заставлял насторожиться.

– Поговорить надо.

Ага, знаем мы такие «разговоры за жизнь». Юность у меня была, как у многих, бурная. В благословенные студенческие годы случалось побывать в разборках – как внутренних, между факультетами, так и внешних, когда студенческие банды случайно переходили дорогу бандам городского отребья. Город всегда становился на сторону студентов, даже если оные сами выступали провокаторами и зачинщиками. Так что к столу подошел на негнущихся ногах. Пра Михарь уже сидел, развалившись, по другую его сторону и рассеянно катал по столешнице монету.

– Довольны? – промолвил он. – Не притворяйтесь, Згаш. По вашей перекошенной роже я уже замечаю, что вы пытаетесь сдержать восторг. А как же! Не было бы счастья, да несчастье помогло.

– И вовсе я не…

– Сбылась, можно сказать, мечта идиота, – не слушая, продолжал инквизитор. – Вот и представился уникальный случай на законных основаниях побывать в шкуре провинциального некроманта. Да вот только законных оснований у вас нет, – ясные глаза наконец-то остановились на моем лице. – Приказа нет. И ждать его чересчур долго. Пока я напишу запрос, пока его курьер градоправителя доставит в столицу, пока он там будет прочитан, – пра Михарь на каждое «пока» загибал по пальцу, – пока будет создана комиссия, пока она примет решение, пока будет направлен запрос в гильдию некромантов о временном – запомните, временном! – восстановлении вас в прежней должности, пока оттуда придет ответ, пока отыщут в хранилище ваш гильдейский амулет, пока курьер доставил его обратно… Девять дней – самое меньшее! Даже если запрос я напишу сейчас, и еще до ночи курьер градоправителя пустится в путь, все равно много – ведь ради вас начальство не отложит все дела, и мой запрос какое-то время с пометкой «срочно» будет лежать на столе у секретаря. И все эти девять-десять дней градоправитель будет знать, что вы тут нелегально, у вас нет полномочий занимать чужое место, и вы нарушаете закон. Сказать, что с вами тогда сделают?

– Не надо.

Настроение испортилось еще больше. Что бы с ним такое сделать, чтобы стереть с его физиономии эту ухмылку? О, кажется, придумал. Теперь главное – не улыбаться до поры до времени. А то эффект пропадет.

– Что же мне делать?

– Работать, – улыбнулся тот и через стол катнул ко мне злотый. – А я прикрою. И не только молитвами, если вы понимаете, о чем я. Но только учтите – никакой самодеятельности. Шаг вправо, шаг влево – и все будет доложено по инстанции. Одну докладную я на вас уже сочинил. Еще две – и, согласно правилам, вам грозит полгода на гауптвахте, если не в карцере. Как раз выйдете вы оттуда, чтобы принять сан. Все будет зависеть от того, что и как я напишу в тех докладных. Вам понятно? Можете идти собираться. Время близится к полудню.