Мэн

— Это твой подарок, — ничуть не смутившись, заулыбался Андрей. — Знаю: выглядит нелепо, но ты попробуй. Тебе понравится. Я уверен.

«Скорее всего, он, действительно, видит будущее», — предположила по уши довольная Тэсс, кокетничая с зеркалом.

Парик оказался очень качественным, густым и, вероятно, для Андрея подбирали его на какой-нибудь из компьютерных программ, поскольку такой цвет пришёлся ей необычайно к лицу и очень даже украшал. Со светлыми волосами облик приобрёл толику легкомыслия, воздушности и какой-то беззащитности. Глаза заиграли более озорной, игристой голубизной. Получилось весело и прикольно.

— Но это не всё. Настоящий подарок ещё не готов. Его делают, — обнял её тогда мистер Дексен сзади за талию и, отодвинув волосы парика, поцеловал в шейку.

Тэсс сделалось чуть-чуть не по себе, но она сдержалась и промолчала, найдя разумным не поднимать панику заранее.

По всей видимости, примерно к такому же решению пришёл и Дэни, встретив в «Джо-Мэри» Арта Дартанже, если, разумеется, смог признаться в чувствах к сестре Джо хотя бы себе самому.

На первых порах у него получилось запудрить мозги Тэсс и поколебать в ней веру в проницательность и прозорливость Андрея, поскольку парнишка доброжелательно и даже где-то вальяжно-покровительственно пожал руку будущему актёру и заговорил с ним, как отец девушки с потенциальным зятем — с пониманием и дружелюбием. Но авторитет Андрея шатался и грозился сойти с пьедестала отнюдь не долго. Когда перед очередной зарисовкой в центр холла вышла Лекси и объявила, что в сценке под названием: «Прелести измены» Лекси Мэйгон и Арт Дартанжэ будут исполнять роли мужа и жены, а Джокаста Дексен— играть любовницу мужа, Тэсс, словно нечаянно, оглянулась на братишку и заметила, как у того в глазах сверкнул металл. Настоящая железная сталь.

По мере развития сюжета Арту было положено много обнимать Джокасту и постоянно выказывать ей свои пылкие чувства. Излишне говорить, что играл он со знанием дела и удовольствием, попутно испытывая нервы Дэни на сопротивляемость и упругость.

В принципе, будущий лётчик стерпел всё, но тут коварный Арт «достал из рукава Джокера» и, обняв Джокасту за плечи, кратко поцеловал в губы. Поцелуем довольно невинным, весьма далёким от французского. С места Дэни, сидевшего на балконе в обнимку с балясиной, послышалось что-то нечленораздельное, а в следующее мгновение под лестницей раздался страшный грохот — упали его ключи с брелоком.

Коряга, сидевшая у ног Отто, метнулась прочь, Придурок вздрогнул и навострил уши, все до единого зрителя оглянулись на звук, актёры в испуге отскочили друг от друга и, моментально выйдя из образа, вытаращились в сторону источника шума.

— Извините, — буркнул парень и, спустившись в полной тишине по ступенькам, подобрал ключи, забрал с вешалки свою куртку и вышел из холла. Больше его в «Джо-Мэри» не видели. Не появился он и на запуске снеговой пушки.

Зато на столь интересное и знаменательное мероприятие Тэсс пригласила Паркер с её Тувом. По-видимому, чувствуя за собой какую-то вину, сразу же после того как они разглядели друг друга, и доктор Полл хорошенько выспросила всё про беременность, подруга первая заговорила о «камне преткновения».

— Ты знаешь, — старалась перекричать она ор молодёжи, играющей в снежки, — мне сестру, понятное дело, жаль, и я злилась на тебя, и раздражалась, но с другой стороны, — старшая Селестье посмотрела себе под ноги, шаркая сапогом по снегу. — Мама рассказала: в городе поговаривают, будто у вас свадьба намечается. — Подняла она голову и с вопросом посмотрела на Констанцию, щурясь от солнца и ослепляющей белизны снега.

— Мы живём вместе, — та пожала плечами.

— Понятно. Ты знаешь, — кратко и даже как-то воровато-боязливо оглянулась подруга на, стоявшего у перил веранды Андрея с телефоном у уха и в солнцезащитных очках «Ray-Ban», — посмотрела я на этого вашего… рокового мужчину. Бруксильда и он? Я тебя умоляю! Он и тебя как бы ни проглотил, а уж такую как наша вертихвостка. — Махнула рукой женщина и отвернулась в сторону играющих в снежки под снегопадом пушки. — Господи! Мальчики! Девочки! Вы мне мужа-то не похороните в сугробе, а! — с криком бросилась она спасать резвящегося не совсем трезвого Тува, и все тут же замерли со снежками в руках — кидаться, когда можешь попасть в беременную женщину, никто не посмел.

А ещё от Паркер, вернее, от её мамы, миссис Амалии Селестье, Тэсс узнала, что Адам теперь ездит к какой-то молоденькой учительнице в Миллинокет.

«Хвала Всевышнему!» — с облегчением вздохнула девушка, но заговорив об этом уже со своей мамой, опять растерянно задумалась — мисс Гленн огорошила её другой новостью: от Джека Стюарта уехала жена.

— Как только он явился со своей этой последней командировки, говорят, доработала до конца недели и на выходных исчезла вместе с ребятишками. Теперь у них там директором ваш мистер Стюарт. — Назвала мама учителя английского языка своей дочери и сына.

— Меринэлл уехала? — сдвинула брови Тэсс. — Вот как? Бросила мужа и пост директора? Ого! Это очень странно.

— Да. Вот так, — закивала мама.

Девушка потом ещё какое-то время вспоминала все эти сумбурные и странные новости, но даже они не омрачили её пребывания в «Джо-Мэри» и не помешали провести там три бесподобных дня.

Это были три дня эгоизма.

Констанция в кои-то веки получила настолько большой отрезок времени вкупе с обстоятельствами, чтобы сполна насладиться открытостью и свободой.

Позволить себе не стесняться своих чувств, не извиняться за своё счастье, не сдерживать всепоглощающего обожания и пойти на поводу у сиюминутных, спонтанных желаний: поцеловать Андрея в щёку именно в эту минуту, потому что ждать и откладывать просто нет сил; прикоснуться, взять за руку, ощутить его ладонь на кончиках пальцев, на своей коже, ведь мозг туманится от нестерпимого желания контакта; не скрывать заговорщические взгляды, полные ожидания ночи и того, что она сулит; «залить» всё пространство дома и усадьбы своей уверенностью в том, что ты любима тем, кто любим тобою, осветить всё вокруг свободой взаимности.

И множить всё это отражениями в глазах Андрея как в зеркалах и подкреплять и его эгоизмом тоже.

У Тэсс за спиной вырастали крылья, когда она видела, что мужчина даже при друзьях не дрожит за свою мужественность и не боится уронить авторитет, не стеснятся показывать чувства, когда они его настигают даже в самый неподходящий момент. Андрей мог, разговаривая с Элтоном, мило щёлкнуть тут же стоявшую Тэсс по носу указательным пальцем и любовно улыбнуться; поймать её пробегающую мимо на улице, зацепив рукой, остановить и поцеловать в губы от души на глазах у отца, а за столом не стесняясь, затеять с ней игру «укради больше еды из соседней тарелки». Все эти проявления своего нутра он находил уместным и своевременным. Да даже если и не находил, то всё равно не сдерживался. Эгоист он или нет! Тэсс сидела у него на коленях, когда он в кресле на веранде с сигаретой в руках разговаривал с Билли и Чаком об их идее заняться подготовкой и фасовкой целебной рапы и различного рода морских грязей. А его голова лежала у неё на животе, и она перебирала ему волосы пальчиками, когда они валялись в холле на ковре и болтали с Джокастой и Суоми о школе и Бенедикте.

Тэсс опять, с новой силой окунулась в это чувство избранности и защищённости. В Нью-Йорке оно присутствовало, будто незримо, как бы в тени, а здесь девушка смотрела на себя в зеркало и видела, что похорошела за эти три дня просто неимоверно. Как по волшебству. Косметика счастья, отдыха и расслабления украсила её практически до отдалённого напоминания той, Нью-Йоркской, взмыленной, занятой, с кучей вопросов и проблем доктора Полл.

Кстати, в нелёгком деле расслабления на этот раз Андрей пошёл чуть дальше неё и, как всегда, достиг выдающихся результатов. Образно говоря, он задействовал чуть больше «октав на клавиатуре».

В последний вечер Тэсс сразу же после ужина ушла к ним в спальню дочитать «О чём мы говорим, когда говорим о любви» Раймонда Карвера, чтобы не увозить книгу из библиотеки. Дочитала очередной рассказ и уснула. А проснулась от каких-то криков и, надо признать, весьма радостных, восклицательных.

«Что там опять за праздник начался?» — поднялась она на локте и прислушалась — кричали мужские голоса откуда-то снизу, не то со столовой, не то с комнат для гостей на первом этаже. Констанция слезла с дивана всунула ноги в тапочки и, получше укутавшись в новый махровый халат, пошла на источник звука.