Мент для новых русских

– Экономь, не экономь, а от зарплаты до зарплаты все равно не хватает. Сама знаешь, какое у ментов жалованье… – Гринчук невесело усмехнулся.

– Ах, я расчувствовалась! Ах, мне тебя жалко. Ты не успел разменять баксы, которые сегодня у меня забрал. И те, что на обед были… А все говорили, что Зеленый не берет, что Зеленый чокнутый… Урод!

– Урод, – согласился Гринчук. – А по поводу баксов…

– Только не грузи, что тебе нужно делиться с начальством.

– С начальством? Ни за что. Тем более, чужими деньгами. Какое я имею к ним отношение? Никакого. Это твои деньги, – Гринчук вынул из кармана джинсов немного смятые купюры, – забирай.

Нина ошарашено посмотрела на деньги, потом перевела взгляд на Гринчука, снова на деньги. Сглотнула. Опять посмотрела на Гринчука. Черты ее лица смягчились, потом чуть дрогнули…

– Бери-бери, Нина. Я ведь тебе уже говорил – гусары денег не берут. Это твои деньги, и ты их честно заработала. Я бы тебе даже премию выдал бы, да не имею возможности. Вот, только могу шампанским угостить. Кстати, о шампанском…

– Я его в морозильник сунула, – как-то отрешенно сказала Нина, не сводя взгляда с денег, лежащих на кухонном столе.

– Вот это – молодец. Вот теперь тебя хвалю я, наконец-то…

– А зачем?…

– Что?

– Зачем все это? Зачем нужно было их вообще забирать? – Нина пожала плечами. – Я плакала…

– Извини. По-другому было совсем никак.

– Но зачем?

Гринчук пригладил влажные волосы:

– Как тебе объяснить… Тебя когда-нибудь вербовали?

– Как это?

– Ну, уговаривали стучать в ментовку на Гирю? Нет?

– Нет…

– Правильно. Потому, что с тобой для этого нужно очень плотно поработать, а ты при первой же возможности сразу же сообщишь об этом шефу. На всякий случай. На криминале тебя поймать трудно, так что, тут твой шеф совершенно прав, отгоняя от тебя клиентов и не подпуская тебя к своим делам. Так оно спокойней, – продолжая говорить, Гринчук достал из холодильника бутылку шампанского, аккуратно снял фольгу и проволоку. – А мне очень нужно было, чтобы ты стала работать на меня.

– Что? – вскинулась Нина.

– Ничего. Решил я тебя вербануть в лучших традициях папаши Мюллера. И вот… – пробка со звонким хлопком вылетела из бутылки, – и вот у меня получилось.

– Что это у тебя получилось? Ничего у тебя не получилось. Ты думаешь, что эти баксы…

– Ничего я не думаю, я точно знаю. Благодаря тебе мне удалось втереть твоему шефу, что очень нуждаюсь в деньгах. Теперь он сделает все, чтобы мне эти деньги сунуть. Если совсем дурак – сунет сам. Если не совсем – через тебя.

– Я никогда не стучала…

– А кто тебя стучать заставляет? Никто. Ты, как сознательная гражданка сама будешь меня информировать…

– Не буду, – Нина вскочила, опрокинув табуретку.

– Будешь. Иначе тебе придется объяснять шефу, как именно ты решила напарить его.

– Как напарить, на что напарить? – в голосе Нины появились истерические нотки.

– Ну, пункт первый, я у тебя денег не брал, и ты все это устроила, чтобы вытащить немного денежек из Геннадия Федоровича, – Гринчук говорил спокойно, и это спокойствие действовало на Нину завораживающе.

– Как это не брал, – прошептала Нина.

– А вот так. Мы или пообедали, или ты мне предложила поделить деньги пополам, а я, как человек честный, все уступил тебе. А потом ты разыграла из себя обиженную с пирожками.

– А кто?..

– Угадай, чью версию подтвердит мой приятель Граф из клуба? И Ивановна подтвердит, что мы ничего не ели, будто были сыты. А ей, между прочим, поверят. У нее в пирожковой все менты как минимум двух районов питаются, – Гринчук усмехнулся, – так что, твой собственный шеф тебе не поверит и на тебя обидится. А теперь прикинь, во что это выльется. Для тебя. Даже если ты прямо сейчас бросишься к нему, и даже если он тебе поверит, Гиря все равно не простит тебе того, что выглядел как идиот, разговаривая со мной за чашкой кофе, всячески намекал на взятку. И так, и так – одинаково весело. Весело?

– Да будь ты проклят! И деньги эти! – взвизгнула Нина, схватила со стола доллары, рванула их, еще раз, бросила клочки в сторону, – Вот тебе, сучара! Мусор поганый!

И заплакала, который раз за день.

Гринчук положил ей руку на плечо. Нина отшвырнула руку в сторону и зарыдала.

– Н-да, – протянул Гринчук.

Присел на корточки перед Ниной. Ее тело свело судорогой.

– Сволочи… Сволочи… Сволочи…

– Успокойся.

– С-сво…

– Да успокойся ты! – Гринчук схватил Нину за плечи и встряхнул. – Успокойся.

Нина не слышала и не видела ничего. Она рыдала.

– С-с-сво-ло-чи!

– Успокойся! Хуже будет!

Нина не слышала.

– Ладно, – Гринчук подтащил Нину к умывальнику, – либо ты прекратишь, либо я тебя искупаю. И все шмотки твои новые испортятся. Не жалко? Сто баксов.

– Де-девяносто, – пролепетала сквозь слезы Нина.

– Девяносто, – согласился Гринчук. – Смотри, какие классные вещи себе купила, радоваться нужно, а не реветь. Еще и деньги заработала…

– Деньги… – Нина взглянула на валяющиеся на полу клочки стодолларовых купюр и снова заплакала. – Деньги…

Гринчук решительно открыл кран с холодной водой:

– Считаю до трех. Раз.

Нина всхлипнула.

– Два.

Нина попыталась сдержаться, но не смогла и снова всхлипнула.

– Два с половиной.

Плечи Нины снова вздрогнули.

– Два с четвертиной. Два с волосиной. Два с паутиной…

Нина вдруг хихикнула сквозь слезы.

– Что за смех в трагический момент? – страшным голосом поинтересовался Гринчук.

Нина хихикнула громче. Звонко, совсем по-детски.

– Нехорошо смеяться над взрослыми людьми пенсионного возраста, – назидательно сказал Гринчук, усаживая Нину на свой табурет.

– Смешно, – сквозь высыхающие слезы улыбнулась Нина.

– Детский сад, ясельная группа, – Гринчук наклонился, поднял с пола останки валюты, покрутил в руках и выбросил в мусорное ведро.

– Склеить же можно! – запротестовала было Нина, но спохватилась и добавила уже тише, – попробовать.

– Смысла нет, – сказал Гринчук, – туда им и дорога.

– А не жалко?

– А чего жалеть? Если нужно, мне еще на цветном принтере напечатают. Позавчера прихватили двух интеллектов, решили устроить конкуренцию американскому государственному казначейству. Или как там его. Вот у меня случайно несколько штук и завалялось. Что я, двинутый мозгами, чтобы перед истерической женщиной настоящие деньги класть. Вот они, твои баксы, – Гринчук вынул деньги из другого кармана. – Живые и здоровые. И не нужно на меня так смотреть. Все честно, без обмана. И, кстати, шампанское скоро нагреется и потеряет газ. Налить?