Мент для новых русских

– Смелее, Нина, или вас смущает богатство выбора? – ее попутчик вышел, наконец, из-за спины подруги, и Семен сразу же заулыбался. Причем, достаточно искренне. К капитану милиции Гринчуку он относился с уважением и даже с симпатией, насколько вообще человек его профессии мог симпатизировать представителю закона.

– Здравствуйте, Юрий Иванович!

– Добрый вечер, – ответил Гринчук, – неудачная сегодня у тебя смена.

– Какая досталась.

– А мне сегодня повезло… Вот, веду даму к себе домой. Трахаться. – Гринчук обнял спутницу за плечи.

Та вздрогнула и, как показалось Семену, попыталась отстранится от капитана. Тот обнял ее крепче:

– Не нужно стесняться, милая, дело святое, обоим приятное. Нужно сделать его еще и безопасным. Мы ведь с Ниной сторонники безопасного секса. Правда, Нина?

– Правда, – с видимым трудом выдавила из себя Нина.

– Так что нам нужно несколько презиков… – сказал Гринчук, – штук шесть нам на эту ночь хватит?

Нина промолчала, а Семен потупил взгляд. Он насмотрелся всякого на этом месте. Был свидетелем сцен и похлестче, но каждый раз чувствовал себя неловко. Да и Юрия Ивановича в такой роли довелось видеть в первый раз.

– Или десять? – настойчиво спросил Гринчук.

– Сколько захочешь, – сказала, наконец, Нина.

– Вот, Семен, вот это ответ настоящей женщины. Сколько хочешь… Мы вообще-то хотели ехать к ней, но переться на Два полтинника в такую пору… так что – мы ко мне. Выбирайте орудия производства по своему вкусу, мадам.

Семен поразился. Это ж как дама должна хотеть перепихнуться этой ночью, чтобы разрешать с собой так разговаривать.

– Так что мы этой ночью носим? – капитан отошел от Нины, постукивая пальцами по стеклу.

– Есть ароматизированные, с разными фруктовыми вкусами, – механически порекомендовал Семен и осекся.

– А что, идея неплохая! – засмеялся Гринчук. – Мало ли что нам в голову взбредет этой ночью…

– Вот эти, – ткнула, наконец, Нина пальцем в стекло, – десяток. Два десятка.

– Ненужно так преувеличивать мои возможности, – вмешался Гринчук, – хватит десятка. Я заплачу. За удовольствие нужно платить.

Нина щелкнула замком на сумочке:

– Вот я и заплачу за удовольствие!

– Гусары денег не берут! – весело отрезал капитан, вынимая из кармана деньги. – И что тут у нас есть из выпивки? Только не суррогат. Бодягу пить не будем, правда Нина?

– Ни в коем случае! – сказала Нина.

– Тогда только шампанское, – ответил, подумав, Семен. – Есть несколько бутылок настоящего.

– Точно?

– Ребята клялись. И я сам пробовал.

– Две бутылки. И шоколадку. Только…

– Понял, – Семен достал из-под прилавка кулек, поставил в него бутылки и положил плитку шоколада.

– Пока, – отдавая деньги, сказал капитан.

– Спокойной ночи, – автоматически ответил Семен.

– Типун тебе на язык!

Нина взяла капитана под руку, и они, не очень торопясь, пошли к дому, в котором жил Гринчук.

– Пусто кругом, – негромко сказал Зеленый.

Нина не ответила. Она шла молча, не поворачивая головы к оперу. Губы были крепко сжаты, но не дрожали.

– Второй подъезд, – сказал Зеленый.

Фонари возле дома не горели, улица освещалась только светом из окон. Под ногами хрустнуло стекло.

– У кого-то вылетело окно, – сказал капитан.

Асфальт был усыпан листьями, мелкими ветками и мусором из перевернутого мусорного бака.

– Хорошо мело! – оценил Гринчук.

В темноте, возле самого дома, что-то загремело, и Нина почувствовала, как напряглась рука капитана.

– Добрый вечер, Юрий Иванович!

– Это ты, Коля! Добрый вечер! Знакомься, Нина, это наш дворник, единственный известный мне трудоголик. Чего по темноте лазишь?

– А что делать? Пока еще народ не спит, понимаешь, приберу потихоньку. Завтра с утра машина приедет, лучше я мусор сразу приберу. А вы, я вижу, с дамой, – Нина, наконец, смогла рассмотреть силуэт дворника – темная фигура, с бледным мазком света на боку.

– Это Нина. Мы тут собрались с Ниной… Что мы собрались?

– Трахаться мы собрались. Всю ночь, – достаточно неприятным голосом сказала Нина.

– Вот, так что, Коля, завидуй.

– Обязательно. Всю ночь буду, понимаешь, завидовать. Только вы отходы производства в окно не выбрасывайте.

– Обижаешь, Николай. Ну, всего!

– Взаимно. Успехов вам в личной жизни! – ответил дворник и растворился в темноте.

– Симпатичный мужик, – сказал Гринчук.

– Чего о некоторых не скажешь, – прошептала Нина достаточно громко для того, чтобы ее услышал капитан.

– Да, – согласился тот, – с работодателем тебе не повезло.

От неожиданности и такой вопиющей наглости и бесцеремонности, у Нины перехватило дыхание. Она молча поднялась с Зеленым в лифте на седьмой этаж, молча дождалась, пока он открыл дверь. Прошла, не разуваясь, по коридору, подождала, пока капитан включит свет и закроет дверь.

– Туалет и ванная здесь, спальня там, – быстро сказал Гринчук.

Нина молча его рассматривала, скрестив руки на груди и постукивая носком туфля по полу.

– Чего стоишь? Проходи, – пригласил Зеленый. – Картошку жарить умеешь? Жрать хочу, сил нет.

Гринчук снял кроссовки. Сунул ноги в потертые шлепанцы:

– Хорошо! Не стой так вызывающе, Нина, нужно ужинать. Я так полагаю, что со времени нашего обеда, ты так и не поела.

– Мы кажется намеривались трахаться? – наконец спросила Нина. – Давай, приступай! Или ты привык это делать в коридоре?

– Я привык это делать с теми, кто мне нравится, – чуть помолчав, сказал капитан, – а ужинать я могу с кем попало. Пошли жарить картошку.

– Послушай, капитан Гринчук!

– Как только ты приступишь к чистке картошки, я весь превращусь во внимание. А пока – не доставай, дай прийти в себя, – капитан снял куртку, вытащил из-за пояса пистолет и положил его на столик возле телефона. – Картошка – в коробке, коробка – на полке, полка – в шкафу, шкаф – напротив ванной. А я – в ванной, – декламируя инструкцию, Гринчук вошел в ванную, закрыл за собой дверь, но через минуту вышел оттуда, забрал со столика пистолет, погрозил Нине пальцем и снова скрылся в ванной.