Мент для новых русских

Через несколько секунд Нина услышала шум воды, текущей из душа.

Нина постояла немного в коридоре, зажмурившись и крепко сжав кулаки. «Ненавижу!» – тихо прошептала Нина.

– Ненавижу! – уже громче сказала она, извлекая из шкафа коробку, на дне которой перекатывалось с десяток небольших картофелин. – И моется, как ни в чем не бывало.

Гринчук, закрыв за собой дверь ванной комнаты, открыл краны, но сразу мыться не стал. Раздевшись, он присел на край ванны, потер руками лицо. Покрутил головой, разминая шею.

Он устал. Он смертельно устал за этот день. Он устал быть сволочью, устал прикидываться идиотом.

Гринчук встал, посмотрел на свое отражение в зеркале:

– Заподлистый ты человек, господин капитан. И продажный. Доволен?

– Должен быть доволен, – сам себе ответил капитан, – все получается, как надо. Только для чего? Крышей съехал на старости лет? Решил до пенсии не дотянуть? Думать надо, думать!

Джинсы, рубашку и белье Гринчук бросил на пол, потрогал рукой струю воды и стал в ванну под душ, задернув за собой пластиковую штору.

Вода упруго била по лицу. Гринчук закрыл глаза и попытался расслабиться. Все хорошо. Нужно смотреть на жизнь позитивно. Сейчас его на кухне ждет симпатичная девушка, готовая… Гринчук почувствовал, как тошнота подступила к горлу.

Заподлистый ты человек, капитан.

Просто нужно ни о чем не думать. Ни о чем. Нужно механически взять шампунь, механически намылиться, смыть, повторить операцию. Потом мыло, потом – снова вода, потом закрыть краны и тщательно вытереться полотенцем. И все. И ни о чем не думать.

Гринчук вспомнил, что не захватил сменного белья. И черт с ним. И черт со мной! Джинсы можно носить и на голое тело. Все белье в ящик. Стоп, не думать, конечно, хорошо, но не до такой же степени. Из карманов нужно все вытащить. И не забыть пистолета в ванной.

Капитан аккуратно вытер с оружия капли воды. Снова посмотрел на себя в зеркало. Определенно хорош. Определенно.

Гринчук с натугой улыбнулся, словно надевая маску. С сомнением покачал головой. Снова улыбнулся. Теперь получилось лучше. Как живой улыбается капитан Гринчук.

– Привет, Нина! – сказал Гринчук, выходя из ванной, – Как там у нас с ужином?

– Никак, – отрезала Нина.

– Нехорошо, – оценил капитан, – просто отвратительно. Просто ужасно. Лень – может погубить такую симпатичную девушку. Симпатичная девушка просто умрет от голода.

– Симпатичная девушка умрет от голода в компании… – Нина с видимым усилием замолчала.

– Кого? Не стесняйтесь, Нина, не нужно себя сдерживать. Прямо так в лицо и скажите – в компании урода. Или кретина. Или сволочи. Или… Ну, как там у вас в у шефа принято выражаться? – Гринчук сел на табурет напротив Нины. – Чего это вы так неуверенно? Или боитесь не выполнить приказ хозяина? Как там он приказал? Уложить в постель? И чтобы назначить новое свидание? И чтобы я денег попросил? Смелее!

Нина посмотрела на Гринчука со странным выражением, будто увидев в нем что-то необычное.

– Странная ты девушка. Чтобы не сказать хуже. В постель с ментом лечь по приказу – пожалуйста. Молча выслушать его хамство – без возражений. Вытерпеть от него унижения – хоть сто порций! А вот картошку почистить – тут мы уже пас. Тут мы уже готовы даже вызвать неудовольствие самого Гири, – капитан невесело засмеялся. – Что так?

– Ничего.

– Ничего? Ладно, давай по порядку. С самого начала. Тебя послал со мной на обед Гиря и приказал быть поласковее. Так?

– Пошел ты!

– Так. А я повел себя как последняя сволочь. Даже хуже сволочи. Если бы у тебя в тот момент был в руках пулемет, то минут двадцать ты расстреливала бы мое тело. Так? Так, можешь не отвечать. Уж что-что, а довести человека до белого каления я могу как никто другой. А я постарался. Ты была в таком состоянии, что первый, кто оказался бы у тебя на пути, получил бы пирожками в физиономию. Ты там в Гирю, часом, ни чем не запустила?

Нина отвела взгляд.

– Все точно, у тебя наверняка должна была случиться истерика. И случилась. Во всяком случае, из клуба ты уехала в достаточно бледном виде. Все, прошла любовь, завяли помидоры. И вдруг, всего через несколько часов ты начинаешь мне снова строить глазки и намекать на безумную любовь. С чего бы это? И свидания у тебя никакого не было.

– Было! – неожиданно для самой себя выпалила Нина.

– Не было, не было. Все это время ты бегала по вещевому рынку и покупала тряпки. Баксов сто потратила?

– Девяносто.

– Девяносто. А еще днем у тебя в кошельке не было ничего, кроме мелочи. Я обратил внимание, когда ты за пирожки платила. Откуда дровишки?

– Из дому.

– Неправдочка ваша. Вы когда мне денежки отдавали, на личике у вас было очень ясно написано, что денежки эти последние. Да и откуда у вас, мадемуазель, может взяться столько денег? Проституцией подрабатываете? Нет. Тогда бы вас шеф выпер из своей приемной и отправил на панель. Приятель снабжает? Тоже нет и по той же причине. Нету приятеля. Значит, дал Гиря. А он, как это всем известно, деньгами просто так не разбрасывается. А ведь он уже сто баксов вам выделял, на соблазнение опера, – Гринчук встал из-за стола и прошелся по кухне.

Нина молча смотрела себе под ноги.

– Отсюда мы делаем вывод, что вы получили конкретное задание от шефа. Не такое расплывчатое, как перед обедом, а совершенно недвусмысленное. И вы согласились. Стыдно то как, Нина! Согласиться переспать не только с неприятным для вас человеком, но даже с хамом и вором. Значит, Гиря надавил. А это, в свою очередь, значит, что ему очень нужно. Очень быстро нужно меня захомутать. И с чего бы это? Не знаете, Нина?

Нина молча покачала головой, не отрывая взгляда от пола.

– Ладно, Нина, давай поговорим спокойно. Почти как порядочные люди. Как честная девушка и честный милиционер.

Нина что-то прошептала, что-то еле слышное.

– Я даже не стану просить тебя повторить в слух то, что ты только что сказала в мой адрес. Ладно. – Гринчук огляделся, – где тут у нас картошка? Забастовки забастовками, а кушать нужно.

– В кастрюле.

– Опаньки! – восхитился Гринчук, заглядывая в кострюлю, – Так мы все-таки картошечку почистили. Ну что же, теперь можно и пожарить…

– Нельзя, – почти шепотом сказала Нина.

– Это еще почему? Заратустра не позволяет?

– Не Заратустра, а ты сам. У тебя в доме, кроме этой картошки и бутылки водки в холодильнике, ничего нет! – почти выкрикнула Нина. – На чем ты собираешься жарить свою картошку? На воде? Как вы все меня достали, сволочи. Как вы все меня…

Гринчук смущенно покашлял:

– Да, ошибочка вышла.

– Все по кабакам шляешься, дома не кушаешь? – зло спросила Нина. – За чужой счет кушаешь, деньги экономишь?