Мент для новых русских

Сколько это прошло с тех пор? Пять лет? Пять. Пять с половиной.

Гиря отбросил пустую бутылку в сторону. Она глухо стукнула и покатилась по ковру. Как это он не задумался до сих пор, что же тогда на самом деле произошло. Слишком обрадовался, голову потерял от неожиданно свалившегося счастья.

Коля Железный неожиданно умер в больнице под наркозом. Ганжа погиб в автомобильной катастрофе по пьяному делу. Еще двое авторитетов были неожиданно застрелены в кабаке. И все это за два месяца.

И вдруг оказалось, что нет над Гирей никого, и никто не может ему помешать занять освободившиеся пространства. А потом заехал на хату к Гире Андрей Петрович, чтобы обсудить будущую жизнь и будущее сотрудничество.

Все вышло как бы случайно. Случайно? Геннадий Федорович вернулся к столу, захватив новую бутылку водки. Черт! Опьянение все не приходило, вместо него из глубины души поднималась злость. На себя, на Андрея Петровича, на неизвестного ублюдка, искалечившего за последние дни всю жизнь Гири.

А с чего начались неприятности? Гиря скрутил на бутылке пробку. С этого проклятого клуба? Или с того, что ему досталось право строить новый оптовый рынок?

Неужто?.. Гиря поставил бутылку на стол. А ведь точно. Все шло, как по маслу, но как только стало известно, что будет Гиря строить рынок, как тут же обрушились на него все эти неприятности.

Кто-то захотел отобрать у Гири лакомый кусок? Кто? Гиря не мог себе представить возможного конкурента. Этот неизвестный должен быть полным идиотом, чтобы начать конкуренцию с Гирей. Или даже не с Гирей, а с теми, кто стоит за ним.

Это ж нужно иметь лапу и в мэрии, и в ментовке. И не просто лапу, а волосатую клешню. И бабки нужны немалые, чтобы вытянуть строительство. Это если даже не считать взятки.

И, кроме того, нужно иметь силу.

Кто?

Саня Мехтиев? Гиря покачал головой. Саня не станет лезть на рожон. Его, конечно, интересует рынок, он понимает, что не вытянет. Саня Мехтиев по продовольственным рынкам, по наркоте, немного цехов, по старинке… Хороший бизнес, но не настолько, чтобы вот так выделываться.

Хрен его знает! Гиря поймал себя на том, что ходит по кабинету взад-вперед, заложив руки за спину. Въелась привычка!

И как все обернулось! И как не вовремя. И опять случайность – первым погиб Димыч. Если бы парень был сейчас рядом, Гиря чувствовал себя значительно уверенней.

Одно дело, быков гонять на разборки и сявоту шугать, чтобы хоть как-то в рамках держалась. С другой…

Странный сегодня выдался денек. Ой, какой странный. Такой странный, что даже идиотское происшествие на кладбище отошло на задний план. Оказалось, что у Андрея Петровича есть боевики. Гиря вспомнил скорченные тела, одетые в камуфляж, и мертвые лица, размалеванные коричневыми и зелеными пятнами.

Есть у Андрея Петровича боевики. А он, падла, все время заставлял Гирю пацанов, если что, гонять. И, видать, боевики у Андрея Петровича крутые. Не то, что бывшие спортсмены Гири. Нет, есть и у него, на всякий случай, пять-шесть парней покруче, повоевавших в разных горячих точках. Их Гиря еще никуда не использовал. Даже Андрей Петрович о них ничего не знает.

Хотя, у Андрея Петровича боевики куда как… Гиря поймал себя на том, что мысли пошли по кругу, а это был признак опьянения. Ну и что? Он и хотел напиться.

А Андрей Петрович сегодня обломался. Нашелся кто-то покруче его пятнистых солдат. Так оно всегда бывает – на крутого всегда найдется кто-нибудь покруче.

Гиря сел в гостевое кресло, возле журнального столика в углу кабинета. Так, что получается?

Кто-то неизвестный наехал на него. Припугнул, но убивать не стал. Не стал, хотя мог свободно замочить – Гирю передернуло – и не один раз замочить. Так может, этот гад хотел через Гирю выйти на Андрея Петровича? А?

Что, Генка, задумался? Жить хочешь – крутись. Значит, кто-то сообразил, что Гиря не на самом верху, что над ним кто-то есть, и решил надавить на них. А Гиря теперь ему не нужен. И ему не нужен, и Андрею Петровичу не нужен.

Гиря помотал головой. Веки наливались тяжестью и закрывались. Все-таки он перебрал сегодня. Перебрал. Пришла ведь ему какая-то мысль в голову… Черт!

Нужно вспомнить. Нужно обязательно вспомнить. Гиря встал с кресла. Нужно умыться. Смыть с лица эту проклятую сонливость. Хорошо, что не надо выходить в коридор. Классно придумал бывший владелец клуба, устроив личный сортир для директора с входом только из кабинета.

Гиря открыл кран, плеснул холодную воду в лицо, еще раз. Не вытираясь, посмотрел на себя в зеркало. Что же он хотел вспомнить? Ага!

Всего полчаса назад он выбросил Владимира Абрамовича на улицу. Ободрал и выбросил. Потому, что слишком обременительным стал Абрамович. И нужно было освободить место для Нины. А если Андрей Петрович решил, что раз Гиря на смог справиться с проблемами, да еще и навел кого-то на самого Андрея Петровича…

Так что, теперь вышвырнут Гирю? А он будет просто так ждать? Ни хрена! Не дождетесь.

Гиря вытер лицо, выключил свет в туалете и вернулся в свое кресло. Тут есть, о чем подумать. Только думать нужно быстро. Пока не поздно.

В одиночку он не сможет отбиться. Нужно искать союзников. Союзников. Только не осталось у него союзников. Зачем ему союзники, если сам Андрей Петрович решает все проблемы наверху, если возникает необходимость, то Гиря надавит, а менты прикроют. Если возникнет необходимость.

А теперь что делать? Он ведь сам себя спутал по рукам и ногам. Он ведь совершенно четко держит всех и все под собой… Он совершенно четко держит всех под собой и совершенно не представляет себе, кто стоит над ним.

Подал голос телефон на столе. Внутренний.

– Чего?

– Приехал Зеленый, – сообщил охранник снизу.

– Понял. Ты его отправь на третий этаж. В апартаменты. И скажи, чтобы туда отнесли пожрать и выпить. Я буду через минуту.

Гиря вылез из-за стола. Пол кабинета ощутимо качнулся. Набрался, блин, Геннадий Федорович.

А ведь предстоит разговор. Не хотел, чтобы так быстро, но ничего не поделаешь.

– Ни хрена не поделаешь! – вслух провозгласил Геннадий Федорович, погрозив кому-то пальцем, – И ты, гражданин Гринчук, тоже ни хрена не поделаешь!