Меня призвали, а я и не против!

Еще и гребаная погода, как назло, испортилась. Над Астом лили дожди, прекращаясь лишь на несколько часов в день. Из-за этого насыпь размокала, осыпалась, а работа шла еще медленнее.

Прибытие нашего отряда встретили без всякого энтузиазма, даже несмотря на то, что в войске сразу распространился слух о прибытии «боевого мага». Расположился я в небольшом шатре, дождь продолжал лить, было мокро и холодно. С провизией тоже дела были не очень – вояки уже давно разграбили близлежащие деревни, так что теперь приходилось постоянно ждать караванов, которые привозили все необходимое. Конечно же, ничего не хватало, так что замок нужно было брать в ближайшее время, иначе войско не могло продвинуться вперед, оставляя врагов у себя за спиной.

Вечером того же дня, что мы прибыли, Орлес приказал мне явиться на собрание командиров. Проходило оно в большом центральном шатре.

Я вошел внутрь и увидел четверых людей, склонившихся у какого-то плана, который был криво нарисован тушью на куске пергамента. Признаться честно, я вообще не понимал, что там было нарисовано, по форме – лишь подобие замка и рва вокруг него. Орлес и другие капитаны столпились чуть поодаль, постоянно о чем-то переговариваясь.

– А вот и наша надежда, тот самый маг, – притворно поприветствовал меня один из командиров, отвлекшись от обсуждения плана.

– Приветствую, – сухо ответил я.

– Гийом Роус, – представился командир. На вид ему было уже за шестьдесят, лицо испещрено морщинами, а на голове седые волосы, аккуратно уложенные на одну сторону. – Мастер Хальдур просил передать, что очень рассчитывает завершить осаду Аста как можно скорее. Это одинаково нужно и ему, и тебе, – на последнем слове он сознательно акцентировал особое внимание.

Конечно, воевать за этих ублюдков по прихоти Хальдура мне приходилось из-за того, что меня фактически взяли в рабство. Но, в то же время, на защитников замка мне было полностью наплевать – междоусобные распри меня волновали не очень. Вполне возможно, через Хальдура я смогу получить нужное мне усиление, освоить дополнительные стихии, ведь он думает, что артефакт – его полня гарантия от моего неповиновения. Но для этого надо показать свою полезность.

– Я готов к бою, – чуть поклонившись, дал понять Гийому, что спорить с ним не намерен.

– С боем пока придется повременить, – сухо возразил командир, – нам нужен четкий и конкретный план, другого шанса уже может не быть, армии не хватает провизии, простоим дольше, еще и хворь пойдет. Медлить нельзя, но и поспешно мы действовать тоже не будем. Я слушаю ваши предложения, господа, – обратился он к остальным командирам.

Как я понял, именно эти четверо командовали армией, единого лидера тут не было, все решали советом командиров. Может, из-за этого качество решений страдало – все тянули одеяло на себя. Впрочем, это – их проблемы.

– Мы должны достроить насыпь! – слово взял другой командир, толстый, небольшого роста, с красным и рыхлым лицом. Почти каждое слово он произносил будто бы с трудом, постоянно останавливаясь и беря паузу, чтобы отдышаться. – Стену нужно бомбардировать еще несколько раз, увеличить пролом и штурмовать с двух сторон!

– Предложение логичное, но нам нужна защита, иначе мы никогда этот земляной вал не достроим! – парировал Гийом.

– А вот как раз наш маг защиту и предоставит, – указав на меня, довольно произнес красномордый, – Ты же на это способен?

– Я могу поставить щит, через который ни стрелы, ни копья не нанесут вреда солдатам. Но работать надо будет быстро. Достроим вал и под моей защитой пройдем к бреши в стене. Туда постараемся загрузить бомбы, и тогда стена падет. Так что нужно накопить хотя бы несколько – не стреляйте ими из катапульт. Упор можно сделать только на земляной вал, ворота штурмовать смысла нет, – рассказал я свой план.

Гийом крепко задумался, но одобрительно кивнул.

Странно, но он полностью принял этот план, другие командиры тоже не спорили. Видимо, все слишком устали от длительной осады и хотел как можно скорее расправиться с гарнизоном.

Работа началась на следующий день. Погода снова стояла пасмурная, все вокруг серое и мокрое, а вокруг белый туман. Условия были, прямо скажем, сложные, лезть на вал было небезопасно, он был скользким, а падать в ледяную воду, да еще и на глубину в человеческий рост никому не хотелось. Но работу откладывать было нельзя. Мне пришлось для начала показать солдатам, что я, действительно, смогу их защитить. Я аккуратно ступал по мокрому земляному валу, измазываясь в грязи. Липкая и противная жижа хлюпала под ногами, иногда они проваливались или съезжали вбок. Приходилось двигаться очень медленно, еще, и чтобы поддерживать щит на хорошем уровне. Солдаты сначала вообще боялись подходить ко мне, странному человеку, который, нешироко расставив руки, шел прямо на врагов. Они не могли видеть щит издали – для взора обычного человека он выглядел как слабое искривление воздуха, заметить его можно было только хорошо приглядевшись, да и то вблизи.

Как только я подошел к краю насыпи, сразу же заметил какое-то движение на стенах. Враги высыпали к бойницам и пока даже не открывали огонь, таращась на меня и о чем-то разговаривая. Что они там говорили я не слышал, да и было, честно говоря, все равно. Я так и стоял с активным щитом, вглядываясь в совсем небольшую брешь в стене. Каменная кладка и крошка достаточно сильно осыпались, правда, сама брешь была довольно узкой и неглубокой, так что загрузить туда бомбы вряд ли получится. Все же придется давать залпы из катапульт, чтобы повредить стену еще сильнее.

Раздался свист, а потом и хруст. В сторону полетели ошметки древка. Наконец-то противники решили испытать меня на прочность. Представляю, какого им было, когда они увидели, как стрела, летящая прямо в меня на огромной скорости, разлетелась на куски прямо в воздухе.

Солдаты на стенах еще оживленнее стали о чем-то переговариваться, а потом так же резко выпустили в меня десяток стрел. Эффект тот же – кроме оглушительного хруста и обломков, разлетающихся в разные стороны, они ничего не добились. Больше никто не пытался меня атаковать, а людей на стенах стало намного меньше. Странно, слишком быстро сдались.

Видя такое, солдаты Хальдура осмелели, и уже поняли, что работать можно в относительной безопасности. Моя задача была простой – я просто стоял с активным щитом, который я растянул на довольно широкое расстояние, создав впереди себя своеобразный выпуклый колпак, который прикрывал нас полностью. Солдаты под защитой продолжали расширять земляной вал в стороны, а потом проходили немного вперед и продолжали насыпь дальше.

Кроме нескольких жалких попыток попасть в нас стрелами, больше противники не пытались сделать ничего. Возможно, поняли, что это бессмысленно, а может, просто подпускали нас ближе. Так или иначе, насыпь довольно быстро росла даже несмотря на ужасную погоду и противный мелкий дождь, который разыгрался к середине дня. Кстати, мой щит был своеобразным зонтом, под которым солдаты не мокли, да и я сам оставался сухим и в тепле. Разве что стоять вот так было ужасно утомительно – руки и ноги затекли и сильно ныли.

Так прошло четыре дня. Под моей защитой вал достиг бреши. Теперь приблизиться к ней мы могли беспрепятственно. Правда, саму брешь все еще надо было расширять.

– …сколько у тебя их? – услышал я, когда заходил в шатер. Один из командиров, тот самый толстяк, имени которого я даже не знал, что-то выяснял у Гийома.

– Четыре. Как раз должно хватить, – ответил Гийом.

– Все готово, – сухо произнес я, заходя в шатер.

– Мы вообще-то заняты! – взвизгнул толстяк, – Где уважение к командирам!?