Меня увольняли почти год

Предельно вежливо и аккуратно я продолжал общаться с представителями "вражеской" стороны. Важно было не подавать им лишний повод для возникновения ко мне претензий. Или создания провокационных ситуаций. В этом традиционно сильна женская часть любого коллектива. Тем более, занимающая ключевые посты в ее управлении. А конфронтация продолжалась, напоминаю, с плановым, юридическим отделами и кадровиками.

Впрочем, так как я не проявлял совершенно никакой агрессивности, даже наоборот, всячески убаюкивал своих коллег в ожидании движений по заявлениям, время выдалось спокойным.

Кстати, “ошкурить” меня по зарплате новый директор так и не решился. Не знаю, сам уж догадался, что мне лишних поводов для гнева лучше не давать, или ему подсказали мои друзья в министерстве.

Однако это уже было неважно. Теперь моя конечная цель стала более отчетливой: нанести максимальный урон противоборствующей группировке, в том числе и новому директору.

Но если от всех остальных я решил избавиться, то с директором еще надеялся поработать. После того, как смогу довести до него весь массив накопившихся в организации проблем и степень последствий, готовых на него обрушиться, если он намеревается продолжать борьбу со мной, а не решать эти самые проблемы.

Назначили аттестацию

Поняв, что просто так меня не уволить, “вражеские силы” все-таки напрягли мозги и родили идею аттестации. Я уже говорил, что возможностей уволить сотрудника в бюджетной сфере по закону крайне мало. Трудовой Кодекс стоит на страже, по крайней мере, этой категории трудящихся.

Защищает Трудовой Кодекс, в принципе, всех. Однако в бюджетной сфере руководство гораздо больше боится последствий нарушений законодательства, чем в бизнесе.

С частником бороться намного сложнее. Он сам себе хозяин. А вот у верхушки бюджетной организации есть вышестоящее руководство. И даже, если оно целиком одобряет действия своих подопечных, все равно вынуждено также беспокоиться и о своем благополучии. Ведь нарушения законодательства бросают тень на всю иерархию.

Я буквально всем талдычил, что увольняться не собираюсь. А после того, как перешел в атаку, обратившись в прокуратуру и другие надзорные органы, все чаще в неофициальных разговорах в коллективе я стал прямо заявлять о своей главной цели – убрать нерадивых работников, восстановить справедливость по оплате и т.п.

Стесняться было уже нечего. Со дня на день должны была последовать реакции прокуратуры, казначейства. Кроме того, у меня уже были готовы еще три заявления в разные органы. Чисто ради прикола, я хотел довести их количество до пяти. Просто нравилась эта цифра. Причем, запуск этих заявлений уже никак не зависел от действий руководителя организации. Он уже начал потихоньку выплачивать мне долги.

Это ему настойчиво рекомендовали кураторы из министерства, которым я также откровенно рассказал, что именно я собираюсь сделать с организацией и кто конкретно пострадает.

Это принесло пользу в смысле денег – мне стали платить гораздо больше. Такими темпами весь долг организации мне в 130 тысяч, по моим подсчетам, должен был погашен до конца года.

Однако это же и привело кураторов к решению от меня окончательно избавиться. Продолжая мне дружески улыбаться, мои министерские "друзья" дали отмашку на аттестацию. Так как, по общему мнению, ее я бы не смог пройти в силу отсутствия у меня профильного высшего образования.

Полунамеки-полуугрозы по этому поводу раздавались давно. А теперь они взялись за дело серьезно. Прислали мне уведомление об аттестации.

Оно меня очень порадовало. В двух смыслах. Во-первых, показало мне истинное соотношение сил – я практически один против всех. Во-вторых, оно было составлено неграмотно (про совершенно непрофессиональных юристов я уже рассказывал).

Меня удивляло только одно – почему они не догадались поискать кого-то еще. Поспрашивать знакомых, поискать профессионалов – они бы меня «разделали под орех» гораздо быстрее и эффективнее. Вот эта их очень глупая уверенность в своем всемогуществе меня очень потешала. Я привык к конфликтам относиться гораздо более серьезно. Именно поэтому всегда и старался их избегать.

Ну, раз уж мне так повезло с “врагами”, я с радостью этим воспользовался. И практически в тот же день отправил еще одно заявление в Рострудинспекцию по поводу нарушений в положении об аттестации, принятом в нашем учреждении (а его я очень внимательно изучил). Кстати, его подписывала та самая Римма, с которой активная фаза конфликта и началась. Это меня порадовало отдельно.

В этом обращении я не преминул отметить, что данное нарушение является повторным. А я уже говорил, что повторные нарушения ряда статей ТК могли привести к дисквалификации руководителя, то есть, нового директора. Ведь его уже один раз наказали.

Естественно, я к обращению приложил сканы всех документов, в том числе приказа о назначении аттестации и графика ее проведения, которые также были составлены с нарушениями законодательства.

И с легкой душой продолжал выполнять свои трудовые обязанности. Точно в срок и в полном объеме. Шанса зацепить меня с этой стороны я решил не давать вообще. А аттестацию проходить я и вовсе не собирался…

Начало зачистки

Конечно, основной конфликт с моим начальством был из-за невыплаченных за выполненную работу денег. Смысл его в том, что первые пять лет моей работы за ведение отдельно организованного производства мне доплачивали. А потом после многочисленных перемен в руководстве – перестали. Хотя работу с меня никто не снимал.

Да и снять было невозможно – проект полностью разработал и реализовал именно я. Производство специфическое – никто из организации необходимыми навыками и квалификацией просто не обладал. Именно поэтому я чувствовал себя достаточно уверенно.

Просто был убежден, что на данном этапе заменить меня просто некем.

Однако я недооценил несколько моментов. Первый был самый печальный: мне пришлось убедиться в итоге, что качественное производство здесь вовсе не нужно. Ну, то есть, хорошо бы, чтобы оно было, но если нет – то и черт с ним.

В моем случае это означало, что моя незаменимость это просто миф. По мнению руководства, достаточно было заменить меня на любого – и ничего страшного не произойдет. Отчитаться можно будет по любому. А это и есть главное в бюджетной организации – отчитаться.

Конечно же, я это понимал, но никак не мог поверить, что разумные люди (а все же я был уверен, что они разумны) способны мыслить такими категориями. Для меня это было просто неприемлемо: моя привычка либо делать качественно, либо никак, изживается крайне трудно.

Однако мне пришлось столкнуться с тем, что просто для того, чтобы не доплачивать, меня постарались от проекта отстранить. Назначили куратором моего непосредственного руководителя – Катю. Расчет, в принципе, верный. У нас были хорошие отношения и, чтобы ее не подводить, я был бы вынужден продолжать выполнять работу бесплатно. Либо она могла бы от меня это требовать так сказать "по уставу" – как у подчиненного.

Кате было явно неловко. Она ситуацию понимала предельно ясно – опыт административной работы у нее был. Тем более, что именно я ее и вводил в курс дела, когда она только устроилась к нам на работу год назад.