Мера человек: Выбор

Шараза возвращалась в Каудград. Со своим возницей.

— Какое дело у сотницы к твоему хозяину?

— Он сам тебе расскажет, если пожелает, — тут вдруг Намди прыснул со смеху.

— Ты чего?

— Шараза ещё не знает, что у неё в услужении был… человек.

— Э-э-э… — протянул я, — Ты о чём?

— О, эта сумасшедшая ради твоего семени… в общем, тебя ждёт повышение, четвёртый перст, — продолжал улыбаться Безликий, — Она сейчас весь Каудград разнесёт в поисках тебя.

Я поджал губы. Так-то я зверицы не боялся, но всё же… Не убивать же её?

Впрочем, там ещё Хильда. Как бы ещё Волчица не вступилась, у неё-то прав побольше.

Безликий продолжал улыбаться, и я вдруг спросил:

— А ты, Намди?

— Что?

— Ты тоже несёшь на себе проклятие Безликих?

— Знаешь, Белый Волк, — он вдруг посерьёзнел, — До последнего времени мне казалось, что Небу, как и Бездне, на всё насрать.

«Как он смеет так говорить о светлом Небе?»

— Но сейчас… я понимаю, что это не так. Времена меняются. И пришло время отвечать за поступки предков.

«А вот теперь он говорит правильно!»

Дальше мы снова пошли молча. Чувствовалось, что Намди сказал всё, что хотел. Да и сказанное было лишь душевным порывом.

Я понял его путь. Служба Хорасу — попытка загладить вину перед Небом. Кто знает, оценит Небо подвиг одного Безликого, или нет?

«Небо справедливо. Даже мне, ангелу, непостижимы его планы, но могу сказать одно — каждому будет отмеряно по делам его».

Вздохнув, я попросил Хали прекратить свои проповеди.

Пока шли, я вернулся к своим мыслям. Значит, сгорает в богах куча духа, если спускаются в Инфериор? Да ещё они боятся, как огня, Просветлённых?

Вот только никто не знает, в каком именно нуле вдруг проснётся такой «обнулитель».

А вот это логично. Инфериор полон нулей, этой «грязи под ногами». И божество не хочет вдруг, наступив в «грязь», стать таким же нулём.

Только что-то мне подсказывает, что не каждый ноль может стать таким.

Вот мой проповедник, наверняка, не простой ноль. Больно много событий завертелось вокруг него. Сраная просва умудрился поссорить между собой несколько стай и закрутить огромный ворот событий…

Только вряд ли этот Перит был настоящим Просветлённым, умножающим на ноль всех в радиусе нескольких метров. Он бы спокойно сбежал, не позволил бы себя связать.

Хотя…

«Ты мало знаешь о религии Просветлённых».

Тут Хали была права. Быть может, Перита потому и привязали к столбу на площади, чтобы не подходить к нему.

Но Скорпионы, которых я первыми увидел после пробуждения, были зверями. В нулей не превратились…

Или моя душа, вытеснив проповедника из его тела, сбросила Просветление?

Но даже Рычок, когда мы с ним в Проклятых горах поднимались к храму Просветлённых, удивился неведомой ауре. Значит, до этого такого не испытывал.

Впрочем, эту правду я могу никогда и не узнать. Сила Просветлённых, как мне кажется, никем не изучена. Один обнулял на сотни метров вокруг, другой — на десять. Я вообще только при касании.

Я сразу вспомнил про окаменевшего Апепа, которого баюкает демон-извращенец Дагон. Эту махину, разрушающую миры, своим касанием остановил Просветлённый.

Апеп не обнулился. И ноль куда-то исчез… Правда, там вдруг появился демон, который имеет способность соединять своё разум с разумом Червя, и при этом не умирать.

Это при том, что даже боги боятся смотреть меру Апепа. Интересно, откуда у демона эта способность?

— Пришли, — вдруг сказал Намди, вырвав меня из мыслей.

Мы остановились на тропинке. С одной стороны обрыв с довольно крутым склоном, с другой — нависшая над нами скала. Здесь всё поросло плющом и колючками, половина из них уже давно высохли.

Намди провёл рукой по скале, я сразу же бросил туда сканер.

— Осторожно, — сказал зверь, — Тут есть секрет.

Я ощутил эту породу камня, которая поддаётся под действием магии земли.

Подавив желание нажать сканером на камень, чтобы снова почувствовать, каково это, я смотрел, как Намди шарил пальцами, отыскивая какие-то точки.

Мелькнула искорка. Потом почудилось дуновение воздуха.

Безликий достал флягу, капнул на палец, прикоснулся им к камню…

— Ты владеешь тремя стихиями? — удивился я.

Тот покачал головой.

— Если я умею только нажимать на эти кнопки, это не значит, что я ими владею, — пожал плечами Безликий, — Ты, наверное, знаешь, что только одна стихия сильна, и подавляет остальные?

Я сдержанно кивнул.

— Слышал.

— Любой зверь может овладеть всеми стихиями, — твёрдо сказал Намди, а потом всё же добавил, — Ну, в теории…

— Я слышал, что это редкость.

— Редкость — это зверь, который совершенствуется. Всё достигается трудом.

— Понял. В общем, толпа ленива, ты это хотел сказать?

Намди кивнул, и добавил:

— Толпа не хочет знаний. Ты, конечно, талантлив, Белый Волк, иначе бы оракулы не говорили о тебе, — он продолжал давить пальцами на камень, — Но даже у тебя есть проблемы со стихиями.

Тут он был прав. Землёй я мог похвалиться, а вот остальные три. Огонь и воду я ещё могу ощутить, а вот воздух у меня… кхм… ну, где-то рядом.

Вдруг камень исчез.

— Твою нулячью меру, — вырвалось у меня, — Это…

— Это стихия духа, — кивнул Намди, потом вошёл и поманил меня за собой, — Мысль, твёрдая, как камень.

— Магия Хораса?

— Хозяин расскажет, если пожелает, — голос Безликого доносился уже из тайного лаза.

* * *

Командор Хорас сидел за длинным столом на деревянном стуле с высокой спинкой.

Стол был длинный, рассчитанный на огромную дружину, но за спиной командора стояли всего лишь два рыцаря в глухих шлемах.

Длинные скамьи вдоль стола были пусты.

Когда мы вышли из тайного лаза в огромный зал, стены которого были завешаны гобеленами, Хорас не удивился. Командор двинул уголком губ, будто улыбнулся, потом махнул мне.