Мэрилин Монро. Тайная жизнь самой известной женщины в мире

Я заплатил за ее покупки, повез их к ее дому и постучал в дверь. Она открыла. Выглядела она ужасно. Она плакала и была очень бледна. «Вот твои препараты для уборки, — сказал я ей. — Ты их забыла». Она безучастно посмотрела на меня и спросила: «Какие такие препараты?» Я ответил: «30 минут назад, Мэрилин, в гастрономе, ты помнишь?» Она выглядела совершенно потерянной. «Ну да, препараты для уборки», — сказала она. Затем она взяла у меня пакет, не поблагодарив и не сказав ничего, повернулась и закрыла дверь. Это было очень странно и сильно сбило меня с толку».

Спустя несколько дней после похорон Джонни Наташа возвратилась домой с работы на студии и нашла Мэрилин в спальне. Она была холодной, со впавшими щеками и бледной кожей. Испугавшись, Наташа бросилась к ней и открыла ей рот. Во рту было полно полурастворившихся таблеток. Наташа смогла привести Мэрилин в чувство. В качестве объяснения Мэрилин сказала, что она приняла несколько порошков снотворного, которое купила без рецепта у Швабса, и заснула прежде, чем смогла запить их. Наташа сочла подобный сценарий настолько маловероятным, что ни на минуту не поверила ей. «Она чувствовала себя презренной, жалкой и ничтожной, — позднее вспоминала Наташа. — Она чувствовала вину за сердечный приступ Хайда. Ей казалось, что, если бы он не любил ее так и не заботился о ней, он прожил бы дольше...»

Нет, настаивала Мэрилин, она не собиралась кончать с собой из-за Джонни Хайда. Она никогда не сделала бы ничего подобного. Позднее она сказала фотографу и другу Милтону Грину: «Я чувствовала себя виноватой, меня мучили самые разные чувства по этому поводу, но я совершенно точно не хотела умереть. Дело в том, что он оставил мне уверенность, что мне не за что было умирать», — грустно закончила она.

Наташа не была в этом уверена. В это время она написала в письме своей ученице и подруге Элен Альберт, что чувствовала, как Мэрилин «поглощена стремлением к самоубийству», и она боится, что рядом с ней нет никого, кто мог бы справиться с этим. «Я полагаю, что, когда человек хочет покончить с собой, он сделает это, как бы ни старались его друзья помешать ему», — писала она. Она также написала, что старается быть дружелюбной с Мэрилин и сделать все возможное, чтобы вернуть ей «опору в жизни», а затем, если они найдут время, они могут позаниматься актерским мастерством».

Две недели спустя, на Рождество, Мэрилин Монро подарила Наташе Лайтесс старинную брошку с камеей из слоновой кости, оправленной в золото. На ней она сделала надпись: «Я хочу, чтобы Вы знали, что я должна Вам намного больше, чем мою жизнь».

Мэрилин пытается встретиться со своим «отцом»

После смерти Джонни Хайда Мэрилин чувствовала, что она потеряла не только одного из самых сильных своих союзников, но и человека, который больше всех прочих смог заменить ей отца. Конечно, в тот трудный период она обратилась к Наташе Лайтесс. Наташа относилась к ней очень доброжелательно, но полагала, что смерть Джонни могла косвенно отразиться на ее карьере. Наташа работала с Мэрилин над «углублением» ее актерского мастерства. Теперь она видела ее огромный потенциал и хотела сделать так, чтобы она больше не играла плоских и бесцветных персонажей, роли которых ей доставались в ее ранних фильмах. «Я полагала, что ее сильной стороной станут трагические роли, — сказала она позднее. — Эта ее странность [...], ее нереальность».

Хотя Наташа и не была в восторге от Джонни Хайда, она не могла не признать, что их связь оказала на Мэрилин весьма положительный эффект. После последних ролей Мэрилин Наташа чувствовала, что та находится на пороге своих самых главных достижений. Она видела, что Мэрилин созревает и как женщина, и как актриса. Наташа считала, что Джонни очень верил в Мэрилин и это наконец помогло ей поверить в себя и, как следствие, увидеть свои возможности не только в актерстве, но и в повседневной жизни. После ухода Джонни Наташа чувствовала, что они должны были найти другого человека, который будет выполнять ту же роль в жизни Мэрилин. Возможно, этим человеком может стать настоящий отец Мэрилин? Наташа считала, что стоит попытаться.

Мэрилин Монро никогда не задавалась вопросом, кто был ее настоящим отцом, она всегда знала, что это Чарльз Гиффорд — так же, как в этом была уверена Глэдис за много лет до этого. В то время у Мэрилин не было возможности с помощью медицинского исследования подтвердить его отцовство, поэтому она не могла ничего утверждать наверняка, но она говорила, что в глубине души никогда не сомневалась в этом. Когда Наташа заговорила с Мэрилин о том, что стоило бы разыскать ее отца и встретиться с ним, та с энтузиазмом согласилась.

Несколько дней Мэрилин потратила на выяснение, что делал ее отец после того, как покинул Лос-Анджелес. Оказалось, что он живет неподалеку. Гиффорд переехал в Северную Калифорнию. Сначала он работал подрядчиком, занимаясь строительством здания для частного курорта, а затем занялся разведением птицы. Он снова женился — на женщине, которая умерла вскоре после свадьбы. Наконец он переехал на Дайари-Ред-Рок, ферму в Эмет площадью в пять акров в Калифорнии, где снова женился. Мэрилин легко выяснила домашний адрес Гиффорда, но она не смогла найти номер его телефона. Очевидно, она решила рискнуть и поехать в Эмет, надеясь, что, возможно, сработает элемент неожиданности.

Сьюзен Реймер, которой в то время было восемь лет, вспоминала, что ее семья была страшно взволнована тем, что их «дядю Стэна» навестила голливудская знаменитость. «Когда она спросила свою мать, Долли, кто это приехал, она прижала палец к губам и сказала: «Тсс. Считается, что мы ничего не знаем. Но это ... — Затем она сделала драматическую паузу, — Мэрилин Монро». «Так я узнала семейную тайну, о которой никогда не говорилось в открытую, — вспоминала Реймер, — об этом только шептались. Дядя Стэн был отцом Мэрилин Монро. Мне сказали, что надо держать рот на замке, и я много лет ничего не говорила об этом». Она рассказывала, что, когда она подошла к дяде и спросила его, правда ли это, он ответил, что не хочет вспоминать ни о чем, что могло бы быть неприятным для его жены».

Чарльз Стэнли Гиффорд-младший сегодня заявляет: «В течение многих десятилетий люди пытаются соединить Мэрилин и моего отца. Но это неправильно. Отец сказал бы мне, если бы он был отцом Мэрилин Монро. Журналисты часто приставали к нему и к моей бедной мачехе, Мэри, из-за историй, которые сочиняла Мэрилин. Бедная женщина не имела никакого отношения к этому, но тем не менее ее никак не могли оставить в покое».

Вернувшись в Лос-Анджелес, Мэрилин, имевшая только адрес Гиффорда, приготовилась к поездке и попросила Наташу сопровождать ее. Однако та считала, что Мэрилин надо поехать к отцу одной. Сьюзен Мартинсон, ученица и подруга Лайтесс, которой в 1950 году было восемнадцать лет, вспоминает: «Наташа сказала мне, что Мэрилин просто загнала ее в угол и сказала: «Пожалуйста, едем со мной! Я не хочу ехать туда одна. Он уже отверг меня один раз, и я не уверена, что смогу пережить это снова». Наташа пыталась уговорить ее, но Мэрилин настаивала».

Мэрилин и Наташа провели в дороге несколько часов и наконец добрались до дома Чарльза Гиффорда. Мэрилин повернулась и подхватила сумочку, лежавшую на заднем сиденье. Там лежал последний журнал с ее изображением на обложке. Она глубоко вздохнула и вышла из машины. Возможно, она полагала, что этот человек мог не знать, кто она, и ей понадобится доказательство, что она «кто-то», достойный его внимания? Может быть. Она позвонила в дверь и стала ждать — с журналом, скатанным в трубку, в руке.

Дверь открылась.

Мэрилин подняла голову. Там стояла женщина. Очевидно, это была Мэри Гиффорд, последняя жена Чарльза Стэнли Гиффорда. Разговор Мэрилин с нею был очень коротким. Единственным результатом этой встречи была визитная карточка адвоката Гиффорда и ужасное воспоминание об еще одной разбитой мечте. Сын Гиффорда, Чарльз Стэнли-младший, сегодня утверждает, что «его отец никогда не дал бы Мэрилин визитную карточку». В письме своей бывшей ученице, Элен Альберт, Наташа ясно дает понять, что они с Мэрилин зря совершили эту поездку. Она написала, что это была ее идея и что «теперь она сожалеет, что заставила Мэрилин пройти через это, потому что, по-моему, ничего хорошего это не принесло». Она также написала, что во время этой достаточно долгой поездки они с Мэрилин обсуждали «вопрос об ее отце» и что она (Наташа) еще до того, как они доехали до Эмета, уже решила, что «мы совершили ошибку, не взяв с собой психиатра. Не знаю, о чем я только думала!»