Merry dancers

— Я действовал согласно ситуации, как и подобает старосте, не более, — равнодушно ответил Том, однако в голове его роились отнюдь не равнодушные мысли. Абрахас оказался прозорливее, чем он думал. Истинный сын Луи Малфоя... Ухмылка на лице Малфоя-младшего не раздражала, но и приятного в ней было мало. Такая любопытная многогранная личность — этот Абрахас: он честен и внимателен к окружающим, справедлив, но при этом исполнен изощрённой хитрости. Сложно было сложить о нём какое-то определенное мнение, он мог удивлять. Риддл был уверен, что пройдёт немного времени, и Абрахас займёт достойное место во главе семьи. — Раз уж так получилось, что ты случайно стал свидетелем…

— Парселтанг, — задумчивым голосом перебил Абрахас, всё ещё глядя за окно, — древний язык, недоступный простым волшебникам. Язык, используемый для повелевания змеями. Насколько мне известно, он может передаваться только по наследству. В Британии официально известно всего два рода, способных говорить со змеями, причём оба они уже фактически прервались и вот-вот исчезнут с лица Земли. В Суррее живет одна очень старая ведьма, она уже одной ногой в могиле, а также потомки самого Салазара Слизерина — точнее, единственный потомок. Вот только он уже около двух лет гниёт в Азкабане без права на помилование за убийство трёх магглов, — Абрахас перевел острый взгляд на собеседника и продолжил: — Есть два варианта — либо ты всё же являешься родственником одному из этих родов, либо ты иностранец. Но что-то мне подсказывает, что перстень Слизерина, который ты носишь, имеет некое особое значение. Кстати, где он? — спросил Малфой, глядя на указательный палец левой руки Риддла, где белела широкая полоса кожи — след кольца.

— Потерял пару дней назад, — небрежно махнул рукой тот. — Это всего лишь подделка, Абрахас, я купил его…

— У одного спекулянта в Лютном переулке. Ну, конечно… — мягко улыбнувшись, подхватил Абрахас.

— Зря иронизируешь, это истинная правда, — пристально глядя ему в глаза, сказал Риддл. — Впрочем, да, я действительно последний из рода Гонтов. Эта тайна открылась мне сравнительно недавно. Конечно, я, как ребенок, выросший среди магглов и узнавший о своём волшебном происхождении, тем более — происхождении от самого Салазара — хотел как-то выделиться среди всей этой знати, обитающей в слизеринских подземельях, — совершенно честно закончил Том; раз уж Малфой так жаждет знать правду — почему не утолить этой жажды?.. — И хотя я полукровка, — немного презрительно к своему происхождению заметил он, — имя Слизерина всегда будет иметь ценность в определенных кругах…

— Цигнус и Каспар? Может ещё Розиры?

— Друэлла не в курсе, но насчет остальных ты прав, — раскрыл все карты Том, вызвав у Абрахаса новую улыбку. — Я не хочу, чтобы об этом знали все…

— Разумеется, достаточно двух ребят, имеющих огромное влияние на весь Слизерин и за его пределами, — совершенно верно рассудил Малфой. Он поднялся с места и подошёл к окну, будто бы заинтересовавшись отвратительной ноябрьской погодой. — Я всё ломал голову, каким образом парень вроде тебя мог завоевать такое доверие... — формулировка «парень вроде тебя» не очень понравилась Тому, но он знал, что Абрахас намеренно оперирует подобными словами, пытаясь изучить Риддла. — Теперь мне всё ясно.

— Ты перерыл в поисках информации весь архив, да? — усмехнулся Том.

— Нет, мне отец сказал, — спокойно заявил тот. — Только вот не пойму, что связывает его и тебя.

— Он предложил мне работу, — пожал плечами Риддл, мысленно усмехаясь — ну, конечно, Луи делится всем со своим сыном!

— Будь осторожен, Том, сотрудничество с моим отцом может повязать тебя до конца жизни… — негромко произнёс Малфой, наблюдая за полётом сорванного с дерева пожухшего дубового листа.

Тот удивлённо взглянул на Абрахаса, понимая, что тот вовсе не против подобных отношений с его отцом. Странно как-то, но изначально казалось, что Малфой против подобного вмешательства в его семью, а тут он предостерегает, причём, не вкладывая в свои слова и толики сарказма.

— Что ты имеешь в виду?

Абрахас соизволил повернуться, он не был раздражен; ровная осанка и чуть вздернутый подбородок, а также взгляд голубых глаз говорили о снисхождении к Тому: выглядело это слегка наигранно, но пока что Риддл не мог считать его, как это делал с другими.

— Отец коллекционирует людей, — после небольшой паузы ответил Абрахас, с безжалостной точностью описывая своего отца. — Ему нравится собирать вокруг себя неординарные личности. В этом он чем-то схож с нашим дорогим деканом, только Клуб Слизней — это жалкая пародия на коллекцию Луи Малфоя: алхимики, историки, политики и потомки великих фамилий, к которым относишься ты. Блэки и Уилкисы ему не так интересны, как люди, подобные тебе. Мой отец превосходно умеет манипулировать и заинтересовывать, но при этом он чрезвычайно требователен. Он может высоко ценить твоё общество, щедро одаривая тебя, а может запросто выкинуть из круга приближенных. Так было со многими, так что я не советую тебе позволять затягивать петлю на своей шее слишком туго.

Том прекрасно понимал, о чем говорит Абрахас — эти туманные намёки Луи на причастность к смерти семьи Риддлов и пронизывающие до костей взгляды. Пускай то болото, в которое влез Том, и могло затянуть его на самое дно, но с его талантами и, имея Абрахаса в друзьях, болото можно будет засыпать песком, не опасаясь утонуть. В мире ничего не случается просто так, никто не поможет тебе встать, если ты упал, и от протянутой руки помощи не будет толку, если ты сам за неё не схватишься. Том размышлял и не торопился отвечать, а Малфой поглядел на наручные часы.

— Через десять минут занятия, — как ни в чём не бывало сказал он. — Так что у вас с Джеки произошло?

— Ты у Авроры научился съезжать с темы? — совершенно невольное сравнение пришло Риддлу на ум.

Усмешка, только добрая, появилась на лице Абрахаса при упоминании этой девушки.

— И что с Авророй? Она теперь сидит за столом Рэйвенкло в Большом зале, составляет компанию Ирме.

— Так ты не разговаривал с Джеки? — уставился на него Том.

— Пытался, и неоднократно, но все её ответы выглядели как: «Я погорячилась, Том — не мой тип», — досадливо поморщился Абрахас. — Раньше она была разговорчивее, по крайней мере, со мной… Аврора тоже ничего не говорит, а если и говорит, то какими-то странными фразами, уловить смысл которых мне, похоже, не дано...

— В этом вся она, — вздохнул Том; он уже не злился на Аврору за небольшую ссору в библиотеке, да и что с неё взять? — Произошло небольшое недоразумение, Абрахас. Джеки застала нас с Авророй в библиотеке за астрономией… в общем, она теперь думает, что между нами что-то есть…

*

Ветра практически не было, но тяжелые облака наливались свинцом, предвещая унылый осенний ливень. С неба, словно по очереди, в разных местах и в заранее оговорённом порядке, капали мелкие противные холодные капли ноябрьского дождя, будто выискивая, кому можно упасть на нос, а кому угодить за воротник.

— Погода лётная! — ободряюще сказал Цигнус, разглядывая громады туч; когда ему на щеку упала капля, он едва заметно поморщился. — Разгуляется, — добавил он и посмотрел на команду, собравшуюся в полном составе возле выхода на поле, откуда уже доносился нетерпеливый гул болельщиков команд Слизерина и Рэйвенкло. — Малфой, Крэбб, Шелли, играем по оговоренной схеме, Каспар, прикрывай Дженну и следи за Дэвисом, Чарльстон, будь у восточной трибуны, на тебе Турпин, — он хлопнул в ладоши, призывая возбужденную перед матчем команду к тишине.

— А я? — сиротливо донёсся голосок из-за широкой спины Кребба.

Цигнус приблизил сложенные, будто в молитве ладони к лицу и взглянул на взлохмаченного мальчишку.

— Бэгмен, если ты не поймаешь снитч, я тебя линчую…

Команды высыпали на поле под оглушительный гвалт болельщиков. Всюду развевались флаги и знамёна Слизерина и Рэйвенкло, но сине-бронзовые цвета преобладали над зелёными и серебристыми. Цигнус приветственно сжал руку Фаджа — капитана вражеской команды — да так, что у того хрустнули пальцы. Корнелиус скривился от боли, вызвав у близстоящих слизеринцев довольные смешки.