Мертвая петля

— Она упала, ребенок снова сломал ей пару ребер, думаю, у нее сломан еще и позвоночник.

Чёрт, дело плохо. Я всё ещё продолжала держать скальпель, крепко сжимая ледяную сталь в пальцах. Нужно было что-то срочно предпринимать. Фрэнк Синатра на заднем фоне оповещал всех о том, что идет снег. Чёрт, Фрэнк, заткнись, будь добр.

— Белла… — неожиданно брюнетка позвала меня, слабо дрожа всем телом в предсмертных судорогах.

Решение пришло ко мне быстро, я не успела его обдумать, поэтому резким движением склонившись над умирающей, я глубоко впилась в её бледное беззащитное горло, чуть не захлебнувшись от вкуса теплой, сладкой крови, но я не собиралась пить из неё, мне нужно было дать ей яд, горький вкус которого смешался с кровью в моём рту. Не успела я продержаться и секунды, как тяжелый удар обрушился на мою голову, вынуждая меня отпрянуть, дабы не вырвать часть глотки девчонки, которая лишь слабо стонала, чувствуя, как могильный холод охватывает её тело.

— Блять, Белла, ты спятила?! — прошипел Эдвард, ещё раз оглушая меня ударом кулака в лицо, а затем, вырвав скальпель из моих пальцев, раня нас обоих, вампир вновь метнулся к животу.

Послышался звенящий звук. Он разрезал её кожу. Теплая кровь с моего разбитого носа капала на пол. Моё тело тряслось в непонятной агонии, так как чудовище внутри меня металось, словно в клетке, готовое вновь броситься на девчонку, которая, как и я, дрожала, но явно не от жажды, а от действия моего яда. Его было слишком мало. Слишком мало.

Вцепившись Каллену в плечи, я попыталась оттащить его, на секунду замирая, видя перед собой рассеченный живот девушки и окровавленного малыша. Метнув взгляд на Томпсон, я поняла, что она, должно быть, находится в переходном состоянии между жизнью и смертью. Нет, я была уверена, что моего яда будет недостаточно.

Эдвард, не обращая внимания на то, что я пытаюсь оттащить его, сунул мне в руки скальпель, явно желая, чтобы я сделала надрез до конца и вытащила малыша на свет. Сам он отпрянул, уступая мне место.

Ребенок шевелился, отчаянно пытаясь выбраться наружу, но отверстие было слишком маленьким.

Не обращая внимания на то, что из моего носа все еще капала кровь, соскальзывая и смешиваясь с кровью Ханны, которая залила весь ковер вокруг неё, я продолжила уводить разрез вниз, чувствуя, как скальпель входит в кожу, как нож в масло. Меня передернуло, а мой монстр облизнулся.

Я потеряла Каллена из виду, обращая все свое внимание на шевелящийся комочек. Ребенок самостоятельно прогрыз себе отверстие в плодном пузыре, поэтому протягивал ко мне окровавленную ручку с маленькими пальчиками, сжатыми в кулак. Осталось совсем немного.

Внезапно раздался выстрел, который заставил меня вздрогнуть и напрячься, резко оборачиваясь. Эдвард стоял на ногах, вытянув руку, в которой был зажат пистолет, из которого Ханна недавно пыталась меня застрелить. Во лбу школьницы зияла кровавая дыра. Он только что застрелил её, хотя, девушка однозначно начала превращаться. Её тело перестало подавать всякие признаки жизни.

Я упустила несколько секунд, поэтому на автомате вернулась к ребенку, вынимая довольно крупного младенца из растерзанного живота его мертвой матери. Мальчик, как ни странно, молчал, глядя на меня пронзительными темно-зелеными глазами. Как у Ханны. Мне захотелось разрыдаться.

Каллен хмыкнул и опустился рядом со мной, а затем, склонившись над трупом, перекусил пуповину своими острыми зубами. Я недоуменно взглянула на него, прижимая младенца к груди, не боясь испачкать свой новый свитер. Мальчик был теплый, его маленькое сердце билось, судя по звукам, ровно.

— Дай его мне, — потребовал Каллен, протянув ко мне руки.

Руки, которыми он несколько минут назад застрелил мать этого ребенка. Я поколебалась пару мгновений, а затем протянула ему малыша, медленно поднимаясь на ноги.

Музыка все ещё продолжала играть, елка мигала разноцветными огоньками. Под деревом лежала окровавленная девушка с пулей в голове и растерзанными внутренностями. Рядом с ней сидел монстр с ребенком на руках.

— Принесу таз с водой, ребенка надо вымыть, — на автомате произнесла я, отходя к арке.

Эдвард едва заметно кивнул, явно занятый тем, что осматривал младенца. Что он хочет там увидеть? Мальчик жив и выглядит здоровым.

Замирая около арки, ведущей из гостиной в коридор, я поняла, что мне ничего не остается, кроме как сделать то, что я должна. Пистолет лег в мою ладонь так, словно был сделан специально под неё. Вытянув руку вперед, я почувствовала его приятную тяжесть. Сделав совершенно ненужный вдох, я прицелилась и положила палец на курок.

— Свон, поторопись, — бросил мне Эдвард, повернув голову в мою сторону, слыша, что я всё ещё в гостиной.

В этот момент я выстрелила. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь.

Лицо и голова Каллена превратились в одно большое кровавое месиво, так как пули, попав в цель, взрывались внутри. Ошмётки кожи и мозгов окропили это и без того кровавое место. Ребенок выпал из ослабших рук, упав на мокрый ковер между своими родителями. Раздался надрывный плач.

Трясущимися руками я убрала пистолет за пояс, поставив его на предохранитель, а затем, подхватив малыша, прошептала:

— Не плачь, Джонатан, сейчас я найду, чем можно тебя вытереть, затем разберусь с этим беспорядком, и мы уберемся отсюда. Правда, у нас есть не так много времени, но мы должны успеть.

========== Эпилог. ==========

Напевая под нос совершенно не подходящую для колыбельной песню, я, одев Джонатана в его новый комбинезон с рисунком из летучих мышей, а также завернув его в детское светло-голубое одеяльце, отправилась на поиски мини-люльки, которая должна была стоять где-то в спальне Ханны.

Стараясь не обращать внимания на расчлененку и кровь в гостиной, я продолжила тихонько петь, покачивая младенца, пока укладывала его в люльку фисташкового цвета:

— Don’t leave, don’t leave, I want you to realize when I’m gone*.

Младенец внимательно смотрел на меня, но молчал, словно действительно пытался осмыслить все то, что произошло с нами за последние полчаса.

Я успела переодеться в другой свитер, самый теплый, который нашла, на этот раз без дурацких оленей. Свитер был мне великоват, так что, в случае чего, в него можно будет завернуть и мальчишку. Также я намеревалась захватить с собой шубу, все наличные, которые мне удалось обнаружить, свои документы и поддельные документы Ханны и Эдварда, чтобы немного замедлить полицию, пистолет Дьярви и кровь, которая имелась в холодильнике. Чёрт, если бы у меня было больше времени, то я могла бы позвонить Дьярви и попросить помощи, но я опасалась связываться с ним после его хода с пистолетом. Нет, он определенно хочет получить малыша сейчас, не исключено, что всё произошедшее ублюдочный скандинав, в конце концов, повесит на меня. Впрочем я, вроде как, официально считалась пропавшей без вести, а все мои родственники думали, что я мертва. Даже если здесь найдут мои отпечатки, то решат, что Каллен убил меня. Хотя, возможно, следствие подумает, что это я убила их обоих, а затем сбежала. Из всей этой картины ясно видно, что был кто-то третий, кто застрелил Эдварда. Хотя, если бы я изменила положение тел, вложила Ханне в руки свой пистолет… Нет-нет, слишком долго, боже, слишком долго. Я не нашла ничего лучше, чем просто… поджечь дом. Пусть копы думают, что всех подожгла мертвая девчонка, мне некогда с этим разбираться, нужно убираться отсюда поскорее.

Ко всему прочему, мне было выгодно, чтобы тела обгорели как можно сильнее, особенно тело Ханны. Если от неё хоть что-то останется, станет ясно, что она была беременна. В таком случае, возникнет вопрос, где ребёнок. Эдварда же, вероятно, идентифицируют как мальчишку, который умер от испанки около двухсот лет назад. Хотя, вряд ли информация о нем есть в каких-либо современных базах данных. В таком случае, его останки возьмут на исследование, поймут, что он — это не человек и тогда… ох, боже, почему никто не рассказывал мне о том, как избавляться от тел убитых вампиров, чтобы не навлечь на себя проблемы с законом? Нет, в теории, я знала, что мне нужно сжечь этого монстра дотла, но на это у меня не было времени.