Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Мертвая женщина играет на скрипке
Шрифт:

— Петрович, — представился смущенно Петрович.

— Настя, — пискнула Настя.

Нам было неловко — накрутили себя чуть ли не до паники. Кстати, скрип-скрип-чок-чок-шурх-шурх сразу куда-то делись. Удивительно, как влияет на людей темное подземелье.

— Здесь старые подвалы один на другом, — неспешно говорил Невзор Недолевич, показывая дорогу, — планировка очень запутанная, легко заблудиться. Некоторые помещения остались с основания города, с подземелий городского кремля! Живая история!

На потолке горели старые тусклые лампы накаливания без плафонов, но в их свете все выглядело совершено иначе. Обычный подвал обычного

дома, никакой мистики.

— Вот здесь кабельный ввод.

— Угу, сейчас, — Петрович по плечи нырнул в стенную нишу с проводами.

— Так, что тут… Ага, вижу… Да… А если так? — забормотал он оттуда.

— Приятно познакомиться с вами, Антон, — светским тоном сказал исполнительный директор, — жена мне много про вас рассказывала.

— Взаимно, — соврал я. Мне он ничуть не понравился. Не люблю людей в костюмах как у гробовщика. Не люблю людей, гуляющих в таких костюмах по мрачным подвалам. Не люблю людей, от которых их приемные сыновья сжимаются и непроизвольно прячутся за мою спину.

— Ага, вот в чем дело, — сказал Петрович, — сейчас у вас все будет. Готово. Электрика — наука о контактах.

— Спасибо вам, — церемонно ответил директор, — я, увы, далек от современных технологий. Откровенно говоря, не вижу в них пользы детям.

— Все яд и все лекарство! — в тон ему ответил Петрович, и на обратном пути они завели долгий, нудный и витиеватый спор двух старперов о молодежи. Директор выступал за традиционные ценности и дисциплину, Петрович — за прогресс и право молодости на ошибки. Соревновались в эрудиции и кидались цитатами. Если бы не приторная вежливость собеседников, получился бы классический интернет-срач.

— Строгий отчим? — тихо спросил я Виталика.

— Странный, — ответил он после долгой паузы, — но мамке вроде норм.

В общем зале за время нашего отсутствия обстановка радикально изменилась. Там царили хаос и Клюся. Энергичная девица в ярком мейкапе с подведенными черным глазами и багровой помадой пришла в розовых кедах, черных шортах и белой маечке-обдергаечке с красной эмблемой «Анархия» на груди. Мокрые от дождя осветленные волосы зачесаны наверх задорным подобием ирокеза. Пунк-нот-дед, версия «лайт», для девочек — и гитара в руках.

— …Моя мертвая мамка вчера ко мне пришла… — пела она сильным хрипловатым голосом, но, увидев директора, оборвала песню на полуслове.

— Клюся, — констатировал он тоном врача, объявляющего эпидемию чумы.

— Невроз Невдалыч! — поприветствовала она его ответно.

— Невзор Недолевич, — спокойно поправил ее тот. Привык, наверное. — Не буду вам мешать. Вы интересный собеседник, заходите еще, — Петровичу. — Отпускайте к нам дочь, тут очень не хватает новых лиц, — мне.

И удалился в заднюю часть дома.

При его появлении веселье как-то угасло и после ухода уже не возобновилось. Все опять расползлись по углам. Виталик с Настей подсели к самой младшей на вид девочке — лет тринадцати — и о чем-то с ней заговорили, а ко мне неожиданно подошла Клюся.

— Я Клюся, — сказала она, глядя на меня исподлобья. Прозвучало почти угрожающе.

— Антон, — ответил я, разглядывая девушку.

Она постарше остальных, лет восемнадцать-девятнадцать.

Симпатичная, если умыть, хотя черты лица немного грубоваты — тяжелый подбородок, крупный нос, резкие скулы, которые она зачем-то подчеркивает черным макияжем. Серые глаза, крашеная блонда.

— Твоя? — кивнула она на Настю.

— А то чья же.

— Красавица.

— Есть такая проблема, — согласился я.

— Следи за ней, тут таким нелегко.

— Каким?

— Ярким. Заметным. Чужим.

— Ты тоже, я смотрю, не сливаешься с пейзажем.

— Я наполовину местная. Я дочь Мизгиря. Я привыкла.

— Наполовину?

— Мать была странью.

— Была?

— Лайса не сказала? Бабай. В прошлом году.

— Ох. Извини. Сочувствую.

— Засунь свое сочувствие… — зло оскалила белые ровные зубы девушка. — Помоги мне, а я пригляжу за твоей дочкой.

— Я сам могу приглядеть за дочкой.

— За женой ты зашибись приглядел.

— И что тебе надо?

— Попроси Лайсу за меня.

— Что попросить?

— Она знает. Попроси. Тебя она послушает.

— С чего ты взяла?

— Ни с чего. Попросишь?

— За спрос не бьют в нос.

— Смешной, — фыркнула она, — как раз за него и бьют. Ладно, ты, вроде, норм. Не сильно душный. Попасу твою красотку.

— Вот спасибо… — ответил я, но она уже развернулась и пошла к столу, пытаясь сексуально покачивать худыми бедрами. Вышло неубедительно.

Забавненько.

Петрович попрощался и ушел, а я решил подождать Настю, чтобы пойти вместе. Присел в уголке на диванчик, достал смарт, чтобы не выделяться, подмигнул Нетте, но смотрел поверх, наблюдая за компанией.

Клюся тут рулит, это заметно. И не только потому, что старше. Она другая, словно не из этого поколения цифровых анахоретов. Такие девчонки-оторвы встречались в дворовых компаниях моего детства, но где сейчас найдешь дворовую компанию? Девушка тормошит этих унылых смартострадальцев, заставляет их шевелиться и вынимать носы из экранов. Они даже друг на друга иногда смотрят! Ну, кроме Виталика. Этот пялится только на мою дочь, чтоб у него гляделки повылазили.

Странное ощущение, когда кто-то ухаживает за твоей дочерью. Не назвал бы его приятным. Вон, искоса на меня поглядывает, и, когда думает, что я не вижу, касается, как бы случайно, то руки, то плеча… О, и коленку трогает, рукоблуд! Настя делает вид, что не замечает. А я борюсь с желанием ручки повыдергивать.

Смарт в руке дрогнул виброй. Нетта помахала с экрана конвертом. «Пап, прекрати жечь нас взглядом, у меня аж спина чешется», — Настя.

Блин. Спалился. Отправил стикер с закатившим глазки котиком и стал смотреть чуть в сторону.

Дети собрались вокруг стола, выложили перед собой смарты и играют в какую-то игру.

— Встану рано-раненько, — начинает Клюся, касаясь экрана своего смарта.

— Умоюсь чисто-чистенько, — подхватывает коротко стриженный парнишка за ней. Тоже касается экрана смарта и смотрит на следующего.

— Оденусь бело-беленько, — быстро говорит худой рыжий пацан.

— В чистое, белое, новое, вышитое… — продолжает темноволосая круглолицая девчушка.

Поделиться с друзьями: