Мертвец. В погоне за жизнью

Яна в слезах забралась под душ, в надежде смыть накопившуюся грязь, осевшую внутри. Взгляд её упал на пачку одноразовых станков для бритья ног.

"Если выломать лезвие, оно, наверное, будет очень острым... И почти не будет больно..." - подумала она и протянула к пакету дрожащую руку. Однажды Калинина уже хотела покончить с собой после разрыва с "бывшим", спьяну бросившись под машину на ночной дороге...

– Дождик, что с тобой? Вот я дура!
– вдруг воскликнула она и, схватив полотенце, кинулась из ванной.

Трясущимися руками красавица нашла номер Дождева и нажала кнопку "вызов". Из динамика послышались длинные гудки.

– Алло...

– Матвей, ты как? Помнишь, где я теперь живу? Восьмая квартира! Я тебя очень жду!

Корнилов, без конца клацая мышкой, уже битый час просматривал базы данных, добытые им у невнушающего доверия психолога. Занятие скучное и нудное, но доверить его Оганяну было бы слишком легкомысленным поступком. Хочешь сделать хорошо - делай сам.

Большинство из пациентов Леонида Ивановича, как ни странно, составляли молодые девушки, что показалось весьма подозрительным бывалому оперу. Он нутром чуял, что тут дело нечисто. От монотонной работы оторвал следователь Меньшов, под вечер заявившийся попить чайку.

– Здорово, Иваныч! Чего по клавишам шпаришь как пулемёт?

– Определяю подозреваемых из круга клиентов Дыбко, - не отрываясь от компьютера ответил Георгий.

– Которого по визитке определили? Уже нарыл что-то?
– Кирилл Васильевич, наклонившись, поставил горячие кружки на стол и заглянул в экран.

– Пока ничего. Но мне ни хрена не нравится эта история. У него в списке больше половины - молодые бабы.

– А что ты удивляешься? Женщины сейчас дурные, забубённые, вот и сходят с ума по-своему. То парень бросит, то забеременеет неизвестно от кого, то ещё что-нибудь... Давай чай пей, а то остынет.

– Может, ты и прав, - насупился оперативник.
– Ну-ка постой...

Среди базы данных он приметил нечто настораживающее.

– Что там? Знакомый?

– Можно и так сказать, - протянул Корнилов, открывая интересующий файл с записями и обращаясь неизвестно к кому: - Глянем, что за нарушения в психике у тебя, дружище...

– Эй, а как же психологическая конфиденциальность?
– пошутил следак, отхлёбывая глоток из чашки.

– Синдром Котара...

Стационарный телефон шумно зазвенел, отрывая приятелей от самого интересного.

– Слушаю, - поднял трубку Георгий.
– Чего-чего? Выезжаем!

– Что случилось?
– с удивлением поинтересовался Меньшов, заметив взволнованность оперуполномоченного.

– Психолога нашего грохнули и квартирку подпалили! Очаг возгорания практически ликвидирован, теперь настала наша очередь!

Дождев потихоньку плёлся к дому Калининой. Несколько часов назад он насмерть забил человека. Пусть извращенца и насильника, но всё же человека. На расстоянии стрелять в тёмную фигуру оказалось куда проще, чем проламывать череп биологическому собрату, наблюдая, как потухает перепуганный взгляд свинячьих глазок.

Внутри снова царила пустота, адреналин иссяк, страх тоже, да и оказаться пойманным убийца больше не опасался. Правда, периодически анализировал в уме, насколько чисто избавился от следов.

Вся документация сожжена, память компьютера, скорей всего, расплавилась, отпечатки с бюста Зигмунда Фрейда так же уничтожены огнём, а дверные ручки Матвей тщательно протёр футболкой. В тот момент он соображал автоматически, настолько чётко и быстро, что сам результат оказался просто ошеломительным.

Существовала лишь одна косвенная свидетельница - Яна, с нетерпением ожидающая своего спасителя дома. Неизвестно, что она видела и что смогла запомнить, но это и не столь важно. Главное - теперь девушка в безопасности.

Мертвец сам не заметил, как разыскал нужную квартиру. Отворившая женская фигура резко втянула его вовнутрь и захлопнула дверь. Взглянув на гостя, она снова зарыдала, хоть и не так сильно, как прежде.

Дождев узнал одноклассницу с большим трудом, да так и остался стоять как дурак, не зная какие подобрать слова.

– Ты помнишь что случилось?
– наконец выдавил из себя он. Калина нервно закивала.

– Завтра мы с тобой в милицию пойдём...

– Никуда мы не пойдём, - оборвал её Матвей.
– Так получилось что он - того.

– Чего - того?
– Яна перестала плакать и удивлёнными глазами уставилась на собеседника.

– Умер.

– Как умер?

– Синдром проломленной головы.

Взгляд девчонки приобрёл нотки восхищения и ужаса.

– Так ему и надо, козлу старому!
– обиженно всхлипывая, воскликнула она и вдруг понизила голос.
– Что-то мне нехорошо...

– Ты что постриглась? Я тебя еле узнал...

– Постриглась... Нравится?

– Непривычно... У тебя есть что пожевать? Очень есть хочется...

Окрылённая Калинина тут же потащила парня на кухню, усадила за стол и принялась разогревать борщ. Какое-то время молчали оба.

– Сдашь меня?
– как бы невзначай спросил Матвей.

– Дождик, ты что? Ты меня от этого извращенца вызволил, думаешь, я на тебя заявление напишу?! Подожди немножко, сейчас накормлю тебя...

Через пять минут на столе появилась большущая тарелка с горячим. Чтобы не расплёскивать борщ из ложки трясущейся рукой, Дождев опустил голову поближе к столу.

– А ты почему не ешь?

– Не хочется. Мутит меня, - ответила Яна, на всякий случай прикрывая рот ладонью.
– Сейчас пройдёт.

– Вкусно очень, - похвалил блюдо Мертвец.
– Сто лет не ел домашнего борща.

– Спасибо! Давай, может, добавки?

– Я бы и рад, да некуда, - он опустил ложку в пустую тарелку.
– Как-то сумбурно всё, ты уж извини. Я, наверное, пойду.

– Пожалуйста, останься на ночь!
– встревоженная девушка вскочила со своего места, загораживая собой выход из кухни.
– Мне очень страшно без тебя!

– Как ты себе это представляешь?

– Ложись на моей кровати, а я лягу на полу! Пожалуйста, только одну ночь!

Матвей задумался. Кто знает, может это последние сутки на свободе. Почему бы не провести их с пользой, сохранив спокойствие поруганной одноклассницы?

– Хорошо, только с одним условием.

– Что за условие?

– На полу буду спать я.

В квартире Леонида Ивановича стоял удушливый запах гари, хотя все окна пожарники распахнули настежь. Корнилов колким взглядом из-под нахмуренных бровей сверлил стол, закопчённый и загромождённый внушительной кучей чёрно-пепельной неоднородной массы, среди которой явно угадывался лишь поплавленный системный блок компьютера. Зеркальный потолок был покрыт внушительным слоем копоти, и в некоторых местах даже треснул, видимо, из-за высокой температуры.