Мертвец. В погоне за жизнью

Кто бы то ни был, позицию он выбрал очень удачную.

Матвей почувствовал, как ускоряется биение сердца, и незаметным движением проверил пистолет у себя за спиной. Тёмная фигура стояла, облокотившись на перила и повернув голову в сторону приближающегося Дождева. Когда тот остановился около немногочисленных ступенек, ведущих на мост, силуэт развернулся всем корпусом, вытаскивая какой-то предмет из внутреннего кармана куртки.

"Проклятье, неужели Гульнара писала правду?" - выругался про себя Мертвец.

– Ты надругался над мусульманской женщиной, кафир, - на чистом русском произнёс Саидамир, поднимая в руках продолговатый блестящий ствол.
– Но у тебя есть мужество, раз ты пришёл сюда.

Теперь у чеченца было ещё одно преимущество, его оружие уже смотрело на противника, который пока не успел предпринять адекватные меры.

Матвею пришлось срочно напрягать мозги, чтобы улучшить своё опасное положение. Хочешь жить - импровизируй.

– Стой, стой!
– он выставил левую руку вперёд, чуть сгибая колени и отводя назад правое плечо.
– Я хочу извиниться. Не стреляй.

– Ты думаешь, я пощажу тебя?

Правая кисть дотянулась до рукоятки ПМ за поясом.

– Но я же должен извиниться, верно? Она ведь не выглядела, как мусульманка.

Едва слышный щелчок. Предохранитель снят. У обоих.

– Её накажут, можешь не сомневаться. Но сейчас только твоя очередь, свинья.

Дождев вскинул оружие и упал на правую лопатку, делая три выстрела. Грохот пальбы моментально заложил уши. Первая пуля ударила Саидамира в левое бедро, вторая зацепила правое плечо, а третья ушла в молоко. Чеченец повис на перилах, несколько раз хаотично нажимая на спусковой крючок и паля почём зря. Матвей продолжал стрелять до тех пор, пока не закончились патроны. Ваххабит выронил пистолет и затих, медленно сползая по ограждению безжизненной куклой.

Победитель так и остался лежать на земле со стволом в руке, слушая звон в ушах.

Кавказец на мосту не подавал никаких признаков жизни. Прошло секунд десять, которые показались Дождеву целой вечностью. Он быстро вскочил с земли и швырнул ПМ в реку.

Бултых!

Пытаясь справиться с бешеным потоком адреналина, Мертвец быстро зашагал прочь. Визитная карточка Дыбко, незаметно выпавшая из кармана джинсов, так и осталась лежать на траве...

7. Обратная сторона гипноза

Ранним утром на мосту уже работало несколько специалистов, в том числе эксперт-криминалист Афанасий Петрович Крюков и следователь Кирилл Васильевич Меньшов. Чуть позже подоспел участковый Джагафар Артурович, а последним прибыл Корнилов Георгий Иванович. Так что вся четвёрка, осматривающая место смерти барыги Лунина, снова оказалась в сборе.

– Давно не виделись, Оганян, - зевнул оперативник, обмениваясь рукопожатиями с коллегами.
– Что у нас сегодня? Надеюсь не наркоманы, меня от них уже тошнит.

– Круче, - подмигнул Меньшов.
– Уличные разборки с кавказцами.

– Скинхеды?
– испуганно пролепетал Джагафар.

– Да кто ж их знает, - тощий следак жестом позвал за собой.
– Пошли покажу.

Отряд поднялся на мост и окружил труп чеченца.

– Три пулевых ранения, - невозмутимо отметил Крюков, перешагивая через кровавую лужицу.
– В левом бедре пуля, вторая прошла через правое плечо навылет и последняя угодила точно в печень. От болевого шока отключился и спустя несколько часов скончался от потери крови, не приходя в сознание. Попыток остановки кровотечения не было.

– Возле тела был найден пистолет ТТ и несколько гильз. Убийца стрелял в падении и в положении лёжа вон оттуда, - указал рукой Кирилл Васильевич.
– Причём четыре выстрела не достигли цели. Всего было найдено семь гильз от ПМ в траве и две гильзы от ТТ на мосту, но скорее всего остальные просто укатились в воду.

– Прямо дуэль какая-то, - почесал подбородок Корнилов.
– Само орудие убийства обнаружить не удалось?

– Никак нет, возможно, забрал с собой, - вставил свои пять копеек Оганян.

– Или в воду выбросил. Убитый так ни разу не попал в противника, - пожал плечами Меньшов.

– Признаков ограбления нет, личность пока не установлена. Но у нас есть другая зацепка.

Он протянул руководителю группы маленькую карточку, аккуратно запечатанную в пакетик.

– Помощь, поддержка, понимание. Дыбко Леонид Иванович... Визитка?

Кирилл Васильевич с сияющим лицом кивнул.

– Косвенное доказательство об отклонениях в психике убийцы, - добавил Афанасий Петрович.
– Вполне возможно, мы имеем дело с маньяком. Ну или с матёрым бандитом.

– Что по отпечаткам?
– оборвал криминалиста Георгий Иванович. Лицо следователя тут же помрачнело.

– Похоже ничего, трава сырая из-за росы. А пытаться снять пальчики с перил вообще бесполезно, столько народу тут гуляет...

Джагафар Артурович хотел что-то вякнуть, но вдруг осёкся и решил хранить молчание.

– Тогда этот психолог наша единственная зацепка. Придётся познакомиться с ним поближе и, по-видимому, с его пациентами тоже. А тело - опознать.

Проснулся Дождев поздно, ночью долго не мог уснуть, ворочаясь и тупо пялясь в потолок. Положение спасла старая упаковка снотворного, найденная в ящике с лекарствами.

После пробуждения вчерашние события казались дурным сном с примесью психологического триллера, произошедшего с кем-угодно, только не с Матвеем. Тот решил, что пусть так оно и будет: безопаснее для собственного рассудка.

И всё-таки, как хорошо сработал! Был на волосок от смерти и сумел выкрутиться. Импровизация - великая вещь.

О мусульманской кровной мести Мертвец предпочёл не думать. Когда кавказец приходит на "стрелку" один, без группы поддержки, это может свидетельствовать только о его стопроцентной уверенности в собственных силах. А если так, вряд ли он будет трепаться о своих планах убить неверного, по крайней мере, до того, как это сделает. Много ли доблести нужно, чтобы застрелить безоружного кафира? Хотя пафос, хвастовство, тщеславие и преувеличение собственных заслуг в значительной мере присущи нынешним горцам-русофобам. В них подобные пороки гипертрофируются с необычайной скоростью, вместе с подлостью и двуликостью, прорастая на почве ненависти ко всему православному и русскому. Конечно, встречаются некоторые образцовые приезжие, уважающие не только себя, но и других, вот только таких единицы...

Под носом проходит уже вторая чеченская война, а Дождев только сейчас задумался о предпосылках её возникновения. Ранее ему было абсолютно плевать на всё, что его не касается, но сейчас на собственной шкуре он, кажется, начал осознавать одну из главных причин вражды. Духовный и моральный упадок славян вызывает в соседних народах презрение, от которого до ненависти - один шаг. Масла в огонь подливают зажравшиеся продажные чиновники да органы судебной и исполнительной власти, покрывающие этнические группировки или даже целые диаспоры. А безнаказанность рождает беззаконие.

Что остаётся? Наехал горец - дай сдачи. Собрался застрелить - стреляй первым. Грубый, но эффективный закон силы всегда выручает в случаях, где бесполезны слова. Конечно, потом тебя может посадить своя же собственная милиция на радость зарвавшемуся джигиту, обвинив во всех смертных грехах, в том числе и в разжигании межнациональной розни. Эдакий бонус всякому русскому, задержанному в межэтническом конфликте.

"Буду враждовать хоть со всей диаспорой, пока чурки не оставят меня в покое. Они боятся умереть, а я - нет. Это такие же трупы, как я, просто ещё не знают об этом", - этим выводом Матвей поставил точку в своих размышлениях. Затем достал из заначки пятьсот рублей и набрал номер Калины.