Мертвечина
Шрифт:
Когда я вошла в кабинет, зазвонил телефон. Это был Питер Робелон.
— Есть новости? — спросила я.
Он все еще не мог простить мне сегодняшнее утро.
— Предлагаю сделку. Я веду себя по-джентльменски, а вы прекращаете натравливать на меня своих горилл.
— Все зависит от того, какую сделку вы заключили с Джеком Клайгером.
Робелон замолчал. Он явно не ожидал, что я знаю о начатом против него расследовании.
— Это удар ниже пояса.
— Как и то, что пришлось вытерпеть несчастному Даллесу. Не используйте мальчика как пешку, Питер. Почему вы так боитесь,
Надо было посильней надавить на него утром. Кажется, Робелон готов был сдаться.
— Алекс, встреча Эндрю с сыном прошла не совсем так, как ожидалось. Мистер Ириззари сказал мне, что Даллес… в общем, она произвела на него угнетающее впечатление.
— Вас это удивляет? Ваш клиент — совершенно непредсказуемый тип. Что теперь?
Робелон замялся.
— Адвокаты рассматривают другую возможность.
— Поручить временное опекунство Хойтам?
— Да. Они отвезли ребенка в Челси-пирс, где стоит яхта Хойта. Там он сможет отдохнуть, развлечься, поплавать на выходных по реке.
— Думаете, это пойдет ему на пользу?
Он снова замолчал.
— Оставим в стороне ваши личные отношения с Хойтом, — сказала я. — Вы считаете, что они с женой действительно хотят усыновить мальчика?
— Я в этом не сомневаюсь. Хойт — напыщенный кретин, но он обожает Дженну, а та страдает от своей бездетности. Она будет отличной матерью. Им есть что предложить Даллесу — не только любовь, но и материальные блага.
— Эндрю — ваш клиент, и я не стану спрашивать о том, что может его скомпрометировать. Но это последний человек, которого я хотела бы видеть в роли заботливого папочки.
— Это еще не значит, что он кого-то убил, Алекс. Или хотя бы изнасиловал.
— Мы ходим по кругу. Спасибо, что рассказали мне о встрече. — Я хотела повесить трубку.
— Я позвонил не только поэтому.
— А зачем еще?
— Послушайте, мы можем встретиться и обсудить некоторые идеи насчет убийства Пэйдж Воллис? Без копов, только вы и я.
Не думаю.
— Мы и так уже беседуем без свидетелей, Питер. Выкладывайте, что у вас на уме.
— Я не хочу говорить об этом по телефону.
— А у меня нет свободного времени.
На этот раз он молчал совсем недолго.
— У Эндрю есть одна теория…
— Кажется, нам пора заканчивать разговор, — перебила я. — Теории Эндрю меня совершенно не интересуют, Питер.
— Погодите, Алекс. В ту ночь, когда убили Пэйдж Воллис, она вышла из квартиры по определенной причине. Которая имеет отношение к вам…
Я выпрямилась в кресле и сделала запись на клочке бумаги.
— Питер, это не смешно. Если вы хотите, чтобы я еще больше переживала из-за смерти Пэйдж, выкладывайте поскорей, и покончим с этим.
— Я серьезно. Мы в этом уверены.
— Мы — это вы и ваш полоумный клиент?
— Дайте мне договорить. У Эндрю есть доказательства, что в ту пятницу Воллис вышла ночью из квартиры и спустилась вниз, чтобы отправить вам письмо.
Я сдвинула в сторону кипу отчетов и юридических журналов, накопившихся на столе за время моего отсутствия. Лора отложила почту за последние два дня, но я завалила ее бумагами и теперь принялась искать конверты без имени отправителя и обратного
адреса, надеясь, что в одном из них окажется письмо Пэйдж.— Зачем? — Я лихорадочно рылась в документах, взволнованная сообщением Питера.
— Я не совсем уверен, Алекс. Однако Эндрю… при встрече мы могли бы…
— Давайте созвонимся попозже. Сейчас у меня куча дел.
Дома лежала почта за три дня, и я к ней даже не притронулась, только оплатила несколько счетов.
В комнату вошел Майк.
— Чего хотел этот неудачник?
— Поговорить наедине. Точнее, без моих горилл, как он любезно выразился. Робелон считает, что Пэйдж Воллис столкнулась с убийцей, когда отправила мне какое-то послание. Что ты об этом думаешь?
— О том, что я горилла? — Майк перекладывал папки на моем столе. — Отрицательно.
— Нет, о письме.
— Что-то вроде предсмертной записки самоубийцы? Скажем, она решила извиниться за то, что доставила столько хлопот в суде, а потом повесилась в собственном коридоре? Сомневаюсь.
— Я тоже. Она могла позвонить или по крайней мере оставить сообщение, что отправила мне письмо.
— У Триппинга каша вместо мозгов. Он полный псих. В следующий раз Робелон скажет, что в письме она отказалась от своих обвинений и призналась, что никакого изнасилования не было. Они хотят, чтобы ты в это поверила. Как и в то, что письмо затерялось на почте.
— Наверно, ты прав.
— Разумеется, прав. Тогда через пару недель ты не только аннулируешь обвинительный акт, но и полностью оправдаешь Триппинга в суде, после чего все забудут о Воллис.
Я посмотрела на Майка.
— Похоже на то.
— Так что забудь про отдел невостребованных писем. Что теперь?
— Предлагаю съездить в Челси-пирс. Хочу встретиться со счастливыми отдыхающими, пока адвокаты из Службы опеки и попечительства не приняли решение. Надо разузнать, что было не так при встрече Даллеса с отцом и каковы шансы Хойтов стать приемными родителями. — Я пересказала Майку свой разговор с Робелоном.
— Подходящий день для прогулки. Отдых на реке. А с тебя не хватит водных приключений?
— Сегодня солнечно, погода теплая. Хот-доги за мой счет. Если повезет, повар Хойтов накормит нас чем-нибудь повкуснее.
В начале второго мы вышли из офиса и направились через Канал-стрит к Вестсайдской автостраде.
— Только не говори матери, что я возил тебя в Челси-пирс. Ты знаешь, как она суеверна. Беда не ходит одна, — сказал Майк.
— А какие другие беды?
— В этом порту должен был причалить «Титаник» до того, как его пропороло айсбергом. И «Луситания» направлялась в Челси, когда ее торпедировала немецкая подлодка.
— Когда ты увидишь это место, тебе будет трудно поверить, что когда-то здесь причаливали самые роскошные суда.
Мы проехали на север до 23-й улицы, свернули на бульвар Гудзон и припарковались на одной из больших автостоянок.
Порт Челси был возведен в 1910 году для роскошных океанских лайнеров той же компанией, которая строила вокзал Гранд-Централ, и представлял собой целый комплекс шикарных сооружений. Кучку ветхих построек девятнадцатого века сменили ряды элегантных серых знаний, отделанных розовым гранитом.