Мертвее мертвого

Шаги затихли.

Винни испугался, что невидимые прохожие ушли, захотелось позвать на помощь, закричать, чтобы они вернулись, но кляп не давал такой возможности. Винни бессильно замычал, задергался, извиваясь на веревке.

– Смотри-ка, Чапа, а он живой, если к нему вообще применимо такое определение, – раздался совсем рядом хрипловатый голос. – Сними-ка мне его.

Снова послышалась чья-то тяжелая поступь, затем шебаршение, словно кто-то массивный карабкался на дерево. Заскрипела и прогнулась ветка, на которой его подвесили. Винни больше не дергался, он покорно ждал, ощущая, как натягивается и вибрирует веревка под лезвием ножа, а затем почувствовал падение и удар. Не боль от удара о землю, ее он ощутить не мог, но изменение положения тела и удар.

Незнакомец, что перерезал веревку, тяжело спрыгнул с дерева. Второй, что оставался на земле, был рядом:

– Чапа, достань одеяло, – распорядился он и принялся проворно ощупывать тело Винни, как врач ощупывает тело больного, затем срезал веревки и выдернул кляп.

Винни хотел поблагодарить, но из глотки вырвался только невнятный хрип. Впрочем, освободитель понял его и без слов:

– Не стоит благодарности. Приготовься, сейчас я сниму повязку с глаз.

Он приготовился, но, видимо, недостаточно хорошо, перед глазами вспыхнуло так, будто он посмотрел на прожектор маяка с расстояния в несколько шагов. На смену непроглядной тьме пришел непроглядный свет. Винни плотно смежил веки, но лучше не стало. Он застонал.

– Не мычи. Привык к темноте, привыкнешь и к свету, – произнес по-прежнему невидимый освободитель.

– Сейчас полдень? – пробормотал Винни, и сам не узнал своего голоса. Два простых слова прозвучали еле слышно, шепеляво, с хрипом и бульканьем.

Будь Винни на месте собеседника, он бы вряд ли что-то понял, но его освободитель, кажется, отличался завидным разумением:

– Сейчас вечер. Закат. Солнца почти не видно. В сумерках станет полегче. Хотел бы я знать, кто тебя здесь развесил.

Винни напрягся, собираясь ответить, но незнакомец лишь похлопал его по плечу.

– Не спеши, все потом. У нас еще будет время поговорить. Чапа, иди сюда, мы возьмем этого джентльмена с собой. Оберни его одеялом.

Последняя фраза относилась явно не к Винни. Снова прогремели тяжелые шаги. Невидимый Чапа спеленал его, как младенца, легко подхватил на руки. И эти невероятно крепкие руки показались Винни железными.

– Почапали, – велел незнакомец своему молчаливому тяжеловесному спутнику, и тот звучно зашагал, совершенно не таясь и не заботясь об осторожности.

Шли долго. Через некоторое время Винни снова попытался разомкнуть веки. На этот раз получилось лучше. Видимо, уже стемнело и свет больше не выжигал глаза, но зрение его подвело. Винни практически ослеп, мир вокруг состоял для него теперь из крупных светлых и темных пятен, сфокусировать взгляд хоть на чем-то не получалось, и это злило.

Глаза не слушались, язык не ворочался. Интересно, как обстоит дело с телом?

Винни попробовал шевельнуть пальцами, потом рукой, потом хоть как-то пошевелиться, и с ужасом понял, что тело его тоже не слушается. Самое большее, на что он теперь был способен, – это делать резкие нелепые рывки, какими смог привлечь внимание прохожих, когда висел на дереве.

Он замычал, изгибаясь, едва не вывернулся из крепких рук Чапы.

– Тихо, – рядом тут же возникло бледное пятно с хриплым вкрадчивым голосом. – Тихо-тихо. Скоро будет привал, а пока не дергайся.

Такая желанная свобода не принесла ни радости, ни удовлетворения. Его сняли с ветки, вынули кляп, развязали глаза и руки, а, по сути, он остался тем же, чем и был – уставшим сознанием, сотканным из мыслей и воспоминаний, запертым в неподвижном, практически не видящем теле.

Винни захотелось заплакать, но слез не было, и он снова закрыл глаза.

Привал случился не так быстро, как обещал по-прежнему невидимый и безымянный освободитель. Судя по свету, они шли всю ночь и остановились уже утром, когда совсем рассвело. Укутанного в одеяло Винни уложили на землю, привалив спиной к дереву. Говорливый спаситель велел своему безмолвному спутнику разжечь костер, наспех приготовил что-то, поел и завалился спать. Вскоре окрестности огласил его раскатистый храп.

Спаситель, скорей всего, ничего и никого не боялся. Его молчаливый попутчик не произнес ни слова. Кроме того, если судить по звукам, он ничего не ел, а возможно и не спал. Из чего можно было предположить, что Чапа такой же мертвяк, как и Винни. Только руки у него для мертвяка слишком уж крепкие.

Весь день Винни не открывал глаз, лишь слушал похрапывание и размышлял о том, кто такие эти его спасители и зачем они его спасли. Если уж быть откровенным – в таскании за собой беспомощного и бесполезного мертвяка мало радости, тем более в теперешние неспокойные времена. С другой стороны, трудно рассуждать о временах, когда понятия не имеешь, сколько времени прошло за ту вечность, что провел в кромешной тьме. Быть может, все давно изменилось.

Когда солнце устало покатилось к закату и света по ощущениям стало меньше, Винни снова рискнул открыть глаза. Зрение, очевидно, понемногу восстанавливалось, потому как мутные пятна обрели если не четкость, то какие-то контуры. В первое мгновение он было обрадовался этому, но в следующую секунду внутри похолодело.

Над Винни нависал… нависало странное существо. Не вампир, не мертвяк и уж точно не человек. Более всего существо напоминало рыцаря в латах, каких рисуют в детских книжках про принцесс и драконов, а еще вернее – сами латы, существующие самостоятельно против всех законов природы, науки и магии. У доспеха были жуткие круглые стеклянные глаза, и эти стекляшки глядели на Винни с пугающим интересом.

Из груди наружу против воли вырвался панический крик. Доспех отпрянул скорее от неожиданности, но не отошел. Винни замолчал, стыдясь испуга. За плечом пучеглазого доспеха возник высокий мужчина в кожаных штанах и таком же плаще. Он был худощав, немолод, с проницательным взглядом, высокими залысинами и тонкими усиками на сухощавом лице.

– Чапа, отойди, ты пугаешь джентльмена.

Мужчина отстранил доспех, склонился над Винни, беззастенчиво оттянул пальцами веки поочередно на обоих его глазах.

– Значит, зрение понемногу восстанавливается. Это очень хорошо. Я, признаться, боялся, что твой мозг потерял связь с настоящим.

– Кто вы? – просипел Винни.

– О! И с речью все сильно лучше, – искренне обрадовался мужчина. – Меня зовут Адрусим. Адрусим Васкал. Я ученый. Мастер техно-магических наук.

– Никогда о таком… не слышал, – пробормотал Винни. Слова все еще выходили с трудом, но разобрать их, кажется, стало проще.

– Охотно верю, – легко согласился Адрусим. – Чапа, собирайся, мы идем дальше.

Латы зыркнули стеклянными глазюками, безмолвно кивнули и принялись собирать вещи.

– А он?.. – спросил Винни.

Мужчина поглядел на металлическое создание и снова перевел взгляд на Винни.

– Он? Скажем так, он – умная машина. Ты пошевелиться можешь?

Винни попытался, но тело по-прежнему не слушалось, лишь изогнулось дугой, и он повалился на бок.

– Как я и полагал, – задумчиво произнес Адрусим, глядя на беспомощные попытки молодого мертвяка подняться. – Это не хорошо, но это хорошо.