Мертвее не бывает

— Не переживай об этом, — сказала я и, потянувшись через него, взялась за дверную ручку. — Я поработаю в библиотеке.

Он посмотрел на меня с деловым выражением лица.

— Я был бы рад, если бы ты хоть раз в жизни приняла зрелое решение, Алексис.

Я уставилась на него. Что мне делать, если он откажется отойти?

«Не будь параноиком», — сказала я себе. Он так не поступит.

Только… он действительно никуда не отходил.

И тут зазвонил мой телефон. Мы оба подпрыгнули от неожиданности. Я выхватила его из кармана и ответила, не проверяя, кто звонит. В тот момент я бы с удовольствием задушевно пообщалась с агентом Хэй-зан, если бы благодаря этому можно было выбраться отсюда.

Я чувствовала, что Джаред прожигает меня взглядом, поэтому заставила себя успокоиться.

— Алло?

— Алексис?

Мне понадобилась секунда, чтобы понять, кто это.

— Картер?

В глазах Джареда вспыхнуло раздражение.

— Да, это я. Ты занята?

— Эээ… — Я взглянула на Джареда. — Нет.

— Хорошо. У меня кое-что для тебя есть. В смысле для тебя и для школьного альбома. Можно я заскочу к тебе после ужина?

— А где ты сейчас? — спросила я.

— В смысле? Я сейчас дома, но…

— Отлично, — сказала я. — Сейчас приеду.

— Правда? Ты уверена? Ладно, — ответил Картер. — Приезжай, если хочешь. Увидимся.

— Ага, пока. — Я засунула телефон обратно в карман.

Лицо Джареда осунулось. Уголки его рта опустились, и все напряжение ушло из его тела, из челюсти, из плеч, из кистей рук.

— Пожалуйста, Алексис. Может, все-таки останешься? Прости меня. Я знаю, что иногда веду себя как козел. Я всегда любил быть в центре внимания. — Он слабо рассмеялся. — Когда я был ребенком, мама говорила, что мне нужно прикрепить к шляпе прожектор и ходить в ней повсюду.

Я немного расслабилась. Меня поразило, что он впервые упомянул при мне маму.

— Джаред… а что случилось с твоей мамой?

— Что случилось? — Он озадаченно посмотрел на меня. — Они живет в Колорадо с отчимом.

А.

— Можешь, пожалуйста, остаться?

Подождите секундочку. Если с его мамой все в порядке, откуда тогда взялись его боль, его эмоциональный багаж? Меня охватило странное чувство, что меня обманули, хотя это было вовсе не так. Я просто сделала предположение. И, как выяснилось, ошиблась.

Так, значит, он скрывал от меня что-то еще?

— Нет, — ответила я. — Не могу. Созвонимся попозже.

Я проскочила мимо него и вышла, закрыв за собой дверь.

25

Оказалось, что под словом «кое-что» Картер имел в виду винтажную толстовку с надписью «Старшая школа Сюррей», которую он нашел на распродаже.

— Рассказал про нее Эллиот, — начал он, расправляя толстовку на диване, чтобы я могла ее рассмотреть, — и она подумала, что будет здорово сфотографировать ее для альбома. Мне кажется, она годов из сороковых.

Я попыталась сосредоточиться на толстовке. Но я никак не могла осознать, что снова стою в доме Картера — в его гостиной — в первый раз с прошлого октября.

— Здорово, — проговорила я.

— Да, мне она тоже сразу понравилась.

Раз уж я объявила, что толстовка — это «здорово», я решила, что неплохо бы на нее посмотреть. У нее были очень мешковатые рукава и тесные манжеты, а воротник такой высокий и узкий, что, казалось, он вот-вот тебя задушит. Спереди ее украшала потертая красная буква «С», над которой был вышит маленький орел.

— Хорошо, — сказала я и взяла толстовку с дивана. — Спасибо. Скоро я тебе ее верну. Или Марли вернет.

— Не торопитесь. — Картер прошел за мной в коридор. — Спасибо, что так быстро заехала.

Я пожала плечами. Ему было необязательно знать, что я согласилась приехать прежде всего потому, что мне нужен был предлог поскорее сбежать от Джареда.

— Без проблем.

Картер оживился.

— Спасибо. Значит, тебе правда нравится редакция? Здорово. В смысле, я рад. Там работают хорошие люди.

Я огляделась по сторонам.

— Где Зоуи?

— Эээ. — Картер стоял с неловким видом, засунув руки в карманы. — Она… дома, наверное. Я не знаю.

Я потянулась к дверной ручке.

— Понятно. До встречи.

— Я тебя провожу. — Он поспешил открыть мне дверь, а потом пошел за мной к подъездной дорожке, где рядом с его машиной была припаркована моя.

— Твоя машина?

— Да, подарили на Рождество.

Он сделал шаг назад и осмотрел ее.

— Она очень… коричневая.

— Давай говори, что думаешь. Она страшная.

— Я бы никогда такого не сказал.

— Вслух уж точно.

Он посмотрел на меня своим озорным взглядом, и я почувствовала, как мое сердце разрывается пополам.

— Она может ехать, — сказала я. — Остальное неважно.

— У нее есть имя?

Я открыла пассажирскую дверцу, уложила толстовку на переднее сиденье и только потом подняла на него взгляд.

— Имя?

— У каждой машины есть имя.

— И у твоей?

— Конечно.

Стоял прохладный день, и я чувствовала, что начинаю дрожать. Обхватила себя руками и подумала, что теперь у Картера есть отличный повод отделаться от меня, усадив в машину, если ему надоест со мной разговаривать.

Но вместо этого он, не думая, снял толстовку. Когда он поднес ее к моим плечам, я дернулась, и он тут же замер.

Мне было так холодно, что я дрожала от пальцев ног до макушки, но все-таки сказала:

— Не надо. Пожалуйста.

Он кивнул и отошел назад со смущенным и немного потерянным видом. Я чувствовала себя так же. Раньше такие жесты давались нам естественно, но теперь они казались слишком личными. Они слишком явно напоминали о том, что у нас когда-то было.

О том, что мы потеряли.

— Ну так, — проговорила я сквозь стучащие от холода зубы. — Как зовут твою машину?

— Айн Рэнд.

Не рассмеяться было невозможно.

— Шутишь, что ли?

— Нет, — отозвался он. — Что, глупое имя?

— Необычное, — произнесла я. — Думаю, глупым его не назовешь.

Он пристально на меня посмотрел.

— Здорово видеть, как ты улыбаешься.

Я пожала плечами.

— Это только снаружи.

Он рассмеялся и только потом понял, что я не шучу.